Сирил Тернер - Трагедия мстителя

Крест незаконнорожденного сына,

Быть злом во чреве, пугалом природы,

Отверженным для бога и для церкви,

Среди людей быть недочеловеком,

Всегда изгоем, всюду вне закона!

Спурио

О небо, как его я ненавижу!

Герцогиня

Не может ваша кровь не взбунтоваться.

Так что мешает - вы не евнух все же

Взойти вам на родительское ложе?

Спурио (в сторону)

Давно уж я вынашиваю месть,

Теперь я всю ее обрушу сразу

И грех сочту за милую проказу.

Герцогиня

Молчите? И все так же холодны?

Спурио

Что б ни случилось, нет на мне вины.

Герцогиня

А договор скрепить печатью надо.

(Целует его.)

Спурио

Возврата нет. Врата отверзлись ада.

Герцогиня

Уж ночью этой ты меня потешь.

Ну, герцог, мы твою украсим плешь!

Уходит.

Спурио

Я - плод прелюбодейства. Пусть же станет

Прелюбодейство знаменем моим.

Как вы, должно быть, пировали! В глотку

Уже не лез кусок, и кто-то спал,

К себе бутылку нежно прижимая,

И заплетались языки и ноги

У знатных дам, багровых от вина,

Они вставали и, упав со смехом,

Бесстыдно заголялись на полу,

А те, что на ногах еще держались,

Мужчин тянули в угол... Не тогда ли,

В час свального греха и пьяных оргий,

Я был зачат, будь проклят этот час?!

Так прочь сомнения и страх излишний,

Мне эту месть внушает сам всевышний {7}!

Ты мужу мстишь, я буду мстить отцу

И сделаюсь любовником твоим,

Хотя в душе тебя я ненавижу,

Как ненавижу всех твоих щенков.

И братец мой, который так кичится

Своим законным якобы рожденьем

(Притом что мог быть, как и я, зачат

Какой-нибудь высокородной шлюхой),

Пускай пощады от меня не ждет.

А герцог пусть свой дар назад возьмет:

Кто украшал всю жизнь других рогами

Те в рогоносцев превратятся сами.

Уходит.

СЦЕНА 3

Входят Ипполито и переодетый Виндиче.

Виндиче

А вдруг узнает кто-нибудь меня?

Ипполито

Узнать тебя довольно мудрено

Ты, Виндиче, как заново родился.

Виндиче

Лишь деревенским стыд к лицу - придворным

Идет развязность. Свято чтит Развязность

Царицу над царицами, богиню,

Вся эта расфуфыренная знать.

Лицо пусть будет белым, словно мрамор,

Пусть взгляд мой будет твердым, как алмаз,

Впредь от стыда я не зальюсь румянцем.

О нет, среди всеобщего бесстыдства

Меня не выдаст робость невзначай,

Которая когда-то украшала

Невинность {8} больше, чем одежды. Нет,

Не в моде целомудрие сегодня,

В цене сегодня стоящая сводня.

Ипполито

Потише, брат, ведь мы уже в покоях.

Входит Луссуриозо в сопровождении слуг.

Сын герцога! Скорее приготовься...

Виндиче

Не беспокойся, я давно готов.

(Отступает в нишу.)

Ипполито

Синьор...

Луссуриозо

Ипполито? Оставьте нас.

Слуги уходят.

Ипполито

Синьор, навел я справки, все разведал,

Ища достойнейшего из достойных,

И вот, привел вам - мастер на все руки,

Дитя эпохи; будь моложе Время,

Я Временем самим его назвал бы:

Я не шучу - законченный пройдоха.

Луссуриозо

Благодарю. Но слово - звук пустой,

А вес имеет только золотой. (Дает деньги.)

Ипполито

Коль он в руках у щедрого синьора.

Луссуриозо

Теперь иди.

Ипполито уходит.

А ну-ка где ты там?

Давай знакомиться. Ну, ну, смелее.

Твою, приятель, руку.

Виндиче

Вот она.

Вы в спальню проводить меня хотите?

Луссуриозо (в сторону)

Да, сразу видно, малый-то не промах!

Пожалуй, не мешает осадить,

Не то почует, шельма, слабину

И мной еще начнет вертеть.

(Виндиче.)

Запомни,

Пока вдвоем мы, можешь зубоскалить,

Но при других попридержи язык.

Виндиче

Наглеть приватно? И на том спасибо.

Луссуриозо

Скажи-ка, плут, а чем ты занимался?

Виндиче

Трудился костоправом.

Луссуриозо

Костоправом?

Виндиче

Ну, словом, сводней. Правил я костями,

Кладя их рядом.

Луссуриозо

Ты, я вижу, хват!

Давай со мной без всяких экивоков.

Что, вел, как стряпчий, темные дела?

Виндиче

Вел, еще как! Я подписью скрепил

До тысячи, не меньше, договоров,

Когда собой девицы торговали;

Описывать поместья помогал,

Сады скупать почти что за бесценок

И делать так, что от земель обширных

Наследник горсть песочку получал,

Чтоб в дарственной присыпать им чернила.

Луссуриозо (в сторону)

Редчайший негодяй! Вот так удача.

Такого мне и надо.

(Виндиче.)

А в загулах

Ты знаешь толк?

Виндиче

Загул! Ночной дебош!

Плодят пропойцы будущих пропойц;

Домой приползши, пьяный муж влезает

В постель к невестке - не к жене законной;

С племянницей сожительствует дядя,

И братья делят жен... О, час разврата!

Нет ничего святого - все, что плохо

Лежит, - твое... Но кто, увидя утром

Благопристойного синьора, скажет,

Что он за фрукт? Как ни наметан глаз,

Он все же не всевидящее око.

Полночный час, что может быть порочней?

На нем лежит проклятия печать,

И нет покоя на земле, покуда

Есть средь двенадцати часов иуда.

Луссуриозо

Пустое! Час разврата ни при чем,

Разврат - гнездится он во мне самом.

Быть падшим ангелом дано не многим!

Так вот, приятель, если ты и вправду

Такой ловкач и не болтун при этом,

Иди ко мне на службу. Будешь ты

Купаться в золоте, и толпы нищих

Потянутся к тебе за подаяньем.

Виндиче

Болтун? Болезнью этой, слава богу,

Мать не сумела заразить меня.

И то, зачем нам распускать язык,

Ведь мы не бабы? Ночью им шепнешь

Какой секрет, а утром, смотришь, он

В ночном горшке...

Луссуриозо

Ну, ладно, убедил.

Вот для начала.

(Дает ему золото.)

Виндиче

За такие деньги

Процентщик душу продал бы свою,

Когда б ее он дьяволу не продал.

Луссуриозо

Так слушай же. Я сам не свой от страсти,

Ей нужен выход, не то я взорвусь.

Живет поблизости одна девица...

Как только не сплавился сургуч,

Скреплявший мои жаркие посланья!

Какие драгоценности дарил!

Она ж, дуреха - тоже мне, весталка!

С гонцами отсылала все обратно.

Уперлась - и ни с места.

Виндиче

Чудеса!

Ужели есть такие в наше время?

Но если вас, синьор, так разобрало,

Женитесь вы на ней, и все дела.

Луссуриозо

Ну нет! Она по крови, по богатству

Не ровня мне: кто я - и кто она...

Да и жене - хоть я не против брака

Всегда любовниц предпочту, однако:

Люблю, признаться, я разгул ночной

Нельзя же быть из ночи в ночь с одной!

Виндиче

Да вы философ.

Луссуриозо

Чтобы лучше вникнул

Ты в эту философию, я сердце

Тебе открою. При твоих талантах

Да чтоб ее нам не уговорить!

Вскружи ей лестью голову, внуши ей,

Что нет греха страшней, чем добродетель,

Поскольку целомудрие с годами