Дэвид Шиклер - Американский поцелуй

— Ханна, — зашептал он. — Ханна, пусти меня. Пусти… Пожалуйста.

Скрежет прекратился.

— Ты взял себя в руки?

— Да.

— Ты еще возбужден? Я имею в виду эрекцию?

Леонард зарделся.

— Не стесняйся, Ленни. Это бывает, когда мужчина слышит стоны наслаждения.

— Я предпочел бы видеть, чем слышать. Пусти меня.

— Не-а.

— Но почему?

— Потому, что в сложившейся ситуации ты разговариваешь со мной откровенно. Это жестоко, но необходимо.

— Я могу откровенно поговорить и внутри.

— Ленни, — Ханна дразнила, — принимая во внимание унижение, которому я тебя подвергаю, если я открою дверь и ты увидишь меня обнаженной, ты будешь со мной болтать или трахаться?

Леонард смотрел на масляные лампы, думая их погасить.

— Я могу постараться… довести наш вечер до конца.

Ханна захихикала.

— Ах-ах!

Леонард нахмурился.

— Я отымею тебя. Грубо и беспощадно!

Леонард услышал хлопанье в ладоши.

— Браво, — смеялась Ханна. — Кстати, ты, возможно, думаешь, не затушить ли лампы, чтобы скрыть наготу. Мой тебе совет, не делай этого. Иначе появится дворецкий, Сендер. Ты ведь не хочешь этого.

Леонард опять нахмурился, но тихо присел у двери, облокотясь на нее спиной. Колени он обхватил руками. До него доходили слухи о примптоновском дворецком.

— Еще, — продолжала Ханна, — не пытайся вызвать лифт. Он закрыт с полуночи до часу.

— Что тебе от меня надо? — спросил Леонард.

— Ты хочешь спросить, каковы мои требования? Когда берут заложников, то предъявляют требования.

— Я не заложник, я мшу встать и уйти в любой момент.

Ханна опять засмеялась.

— Ленни, Ленни.

Леонард закрыл глаза. Он был не в силах бороться. Он ощущал духи Ханны из-под двери.

— Хорошо, — признал он. — Я твой заложник.

В квартире Ханна действительно была без одежды, сидя верхом на пантере. Она получала удовольствие от животного, зажатого между ног. Но еще больше ее возбуждало, заставляя ее мозг и пах напрягаться, животное, пойманное за дверью.

— Мне нужна информация, — заявила она. — Я хочу задать несколько вопросов.

Эрекция Леонарда прекратилась. Теперь ему нужен был туалет.

— Во-первых, я хочу, чтобы ты знал один интересный факт. Мой отец, Герхард Глорибрук, убил двух животных, пантеру и орла, во время сафари.

— Поразительно, — вздохнул Леонард.

— Нет еще. Поразительно другое. В обоих случаях он охотился не на них. Он преследовал льва, когда убил пантеру, и охотился на крокодила в Амазонке, когда подстрелил орла.

Леонард догадался, что Ханна предлагает ему загадку, и если он ее отгадает, то Ханна отдастся ему.

— Ты хочешь спросить, почему твой отец сменил объект охоты?

Ханна опять захлопала в ладоши.

— Отличная дедукция, Ленни!

Его зад ныл, а вот пах опять подавал надежду.

— Дело в том, что мой отец, Герхард Глорибрук, не менял объект охоты. Он преследовал льва и крокодила, когда пантера и орел соответственно напали на него. Что ты об этом думаешь?

Леонард призвал на помощь свою интуицию.

— Он убил пантеру и орла из самообороны.

— Точно, — крикнула Ханна.

Леонард вскочил.

— Это важно? Это и есть мораль этой истории?

— Да, — воскликнула Ханна.

Леонард улыбнулся, затаив дыхание.

— Так ты откроешь дверь?

— Черта с два, нет! — Ханна прочистила горло. — Мы только начали разговаривать.

Леонард выругался про себя. Он опять сел на пол.

— Ленни?

Леонард не отвечал. Он подумал, не помочиться ли на дверь квартиры Ханны.

— Ленни? Эй! Есть в этом доме голый адвокат?

— Что? — тихо произнес Леонард.

— Я хочу задать вопрос.

Леонард услышал, как Ханна придвинула пантеру к двери.

— Я и мое обнаженное тело всего лишь в двух футах от тебя.

— Мне надо в туалет, — произнес он.

— Терпи, ублюдок. Вот мой вопрос. Чем занимается мой отец?

Леонард посмотрел на лампы на стенах. Он думал, что, вместо того чтобы тушить лампы, он мог бы разлить масло и устроить огненный ад. Голые мужья и жены повыскакивают в коридор, тогда Леонард будет не один.

— Не хочешь попробовать ответить?

Леонард вздохнул.

— Он мясник. Торгует мясом пантеры.

Ханна засмеялась.

— Сарказм. Хорошая шутка. Думаю, у Элисон есть причины позволять тебе себя трахать.

Леонард задохнулся.

— О да, Ленни. Я знаю о твоих маленьких шалостях. Еще я знаю, что мисс Шиперс влюблена в тебя по уши, а тебе до нее дела нет.

Дверь через одну от квартиры Ханны открылась. Оттуда вышел мужчина в голубых джинсах.

— Ох! — пискнул Леонард. Одной рукой он прикрыл пах, а другой родимое пятно. Его лицо пылало.

Мужчина зевнул, оглядел коридор. Когда он заметил Леонарда, то рассмеялся.

— Опять! — он покачал головой.

Леонард уставился в пол, не переставая барабанить в дверь.

— Ханна, ради бога, пусти меня. Здесь какой-то парень.

— Дядя Уолтер? — позвала Ханна.

Мужчина подмигнул Леонарду.

— Привет, милая, — он усмехнулся.

— Ленни, это мой дядя Уолтер, — объяснила Ханна, — он живет через дверь от меня.

— Господи боже, — произнес Леонард.

— Поздно, — зевнул Уолтер. Он подтянул джинсы, зашел в квартиру и запер дверь.

Леонард закрыл глаза.

— Ханна, пожалуйста, пусти меня. Мне жаль, если я тебя обидел, но, пожалуйста, пусти. Я возьму одежду и уйду.

— Уолтер — продавец хот-догов, — продолжала Ханна, — он уступил мне это место чертовски дешево.

Леонард не открывал глаза. Он понял, что снисхождения не будет. Было интересно, со всеми мужчинами Ханна так обращается или она вымещает злость только на обезображенных великанах-людоедах. Наблюдая за звездочками перед глазами, Леонард пытался не замечать аромата, проникающего из-под двери.

— Ханна, что имел в виду дядя Уолтер, говоря «Опять!»?

— Вернемся к моему отцу. Даю тебе три попытки. Если угадаешь, кто он, то сможешь войти и трахнуть меня.

— Да, отлично.

— Я подразумеваю, что ты сможешь сжать мою грудь и предвкушать смерть.

Пульс Леонарда зашкаливал.

— Правда?

— Конечно, только ты никогда не догадаешься.

Леонард скрестил ноги, как гуру. Он задумался.

— Он адвокат, — попробовал он.

— Боже, нет. Мой отец не киска.

— Прости, что ты сказала?

Ханна закашлялась.

— Тут прохладно из-за кондиционера. Мои соски затвердели. Можешь представить какие они теперь твердые, Ленни?

Из квартиры Уолтера Глорибрука Донесся женский смех. Леонард свирепо огляделся, мысли о поджоге вернулись К нему.

— Как бы там ни было, — сказала Ханна, — где я остановилась?

Леонард сложил руки.

— Ты назвала юристов кисками.

— Ну, ты, то уж точно киска.

— Это еще почему?

— Ты хочешь казаться бесстрашным в суде, но шпионишь за мной, как школьник.

— Я не шпионил.

Ханна фыркнула.