Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал

На что здесь хочется обратить внимание. Англичане свой документооборот не доверяли никому и никогда. На нём зиждется вся их свобода. Бюрократия для англичанина свята, так как работает она на Англию. России же с бюрократией чрезвычайно не везёт. Каждый очередной пройдоха, вскарабкавшись на российский трон, «прогибает» бюрократию под себя, а уж она начинает врать без всякого удержу и без всякой меры. Поэтому казаки всегда стояли в некоторой оппозиции к «писанной» истории России, так как казаки историю делали, а царедворцы, часто иностранного происхождения, её переписывали под «заказ». Жалко что ли, страна–то чужая…

Вся история России — это история подлости, в разное время, овладевающей ею бюрократии. По большому счёту, эта история ничего общего с историей народа не имеет. Её ещё только предстоит писать, собирая по крупицам в архивах, краеведческих музеях, в семьях. В этой связи начавшееся движение развития туристической индустрии в России весьма уместно. Пусть оно и навязано сверху. Но в этом плане, Президенту Российской Федерации В. В. Путину можно сказать спасибо. Оживились краеведы, стали интересоваться историями своих городов, сёл и т. д. Стало выходить огромное количество книг местных авторов, в основу которых положены истории традиций данной местности, её народа, её семей. Появились книги по истории альтернативные официальным.

Например, прочитав в книге Александра Смирнова «Морская история казачества», слова: «Православные люди сами, без протестантских «учителей», доказали свою способность к океанскому мореплаванию. Вот почему собутыльники «царя–реформатора» стремились заставить русских рабов забыть о своих национальных героях. Славу открывателя пролива между Азией и Америкой приписали иностранцу–протестанту Берингу, хотя он и по–русски, на языке страны, которой служил, толком–то не мог объясняться. Но он был свой. А Дежнев и Попов были казаками, чужие, непокорные при «немецко–русском» дворе Российской империи.

Примеры походов Дежнева, Попова, Наседкина, Атласова не только безапелляционно доказывали то, что казаки — это морское сословие! Но и на оценку Петра I как основателя русского флота оказывали воздействие, как огонь костра на Снегурочку. Стоят такие «снегурочки» — памятники Петру I, как основателю русского флота, по всей Руси. Но стоит только вспомнить о казаках–мореходах XVII века — в Тихом, Атлантическом, Северном Ледовитом океанах…о казачьих боевых флотилиях в Азовском, Чёрном и Каспийском морях… о масштабе казачьего судостроения и морской торговли со странами Запада и Востока… И «потечёт враньё» о полуграмотном царе Петре. И растает миф о «реформаторе», сотворённый его хозяевами–протестантами, как сказочная Снегурочка. Только грязная лужа и останется, непременно захочется узнать побольше о Дежневе, Попове, Наседкине, Атласове и других русских первооткрывателях».

Прочитав эти строки, начинаешь задумываться над тем, что, украв чужое, можно легко присвоить себе и славу. Главное, чтоб бюрократия своя была. Она тебе географическую карту срисует, выстраданную другими, а ты ей золотишко с прииска, отмеченного на карте и т. д.

Эту особенность Российской бюрократии отмечают многие писатели–историки.

Отмечая заслуги казачества в расширении географических границ России, Валерий Шамбаров в книге «Казачество. История вольной Руси» пишет: «Добирались уже до стран вообще далёких. Так, казак Иван Петлин «со товарищи» по собственной инициативе совершил путешествие в Китай. Пересекли Монголию, достигли Пекина. Даже сумели получить приём у императора Шэньцзуна и провести переговоры. Получили грамоты для царя, где предлагалось установить между государствами торговые и дипломатические связи. И привезли в Москву. Увы, в столице не нашлось ни одного человека, способного прочитать китайские грамоты. И единственным результатом похода стало описание Китая, составленное Петлиным…Казаки вообще проявили себя отличными географами.

По результатам экспедиций составлялись чертежи, «отписки», «скаски», имевшие огромную научную ценность. И когда академик В. Н. Скалон работал в 1929 г. над картами сибирских рек, то вдруг обнаружил, «что русские чертежи XVII века стояли ближе к действительности, чем те, что были выпущены два века спустя… Первыми сибирскими геологами были казаки — землепроходцы. В XVII веке были открыты залежи слюды в Западной Сибири, Енисейске, Прибайкалье, «цветное узорочное каменье» в Верхотурском, Тобольском, Якутском уездах, медь под Невьянском, железная руда на Туре, Тоболе, Исети, в Якутии, Прибайкалье, селитра на Олекме, свинец на Аргуни, Нерчинское серебро. Возникли первые заводы, домницы. На некоторых месторождениях делались ещё только пробные шурфы и плавки, но они уже были открыты, хотя позже заслугу себе приписали другие. Столь авторитетные исследователи Сибири, как С. В. Бахрушин и С. А. Токарев, однозначно установили: «Изыскания академиков XVIII века базировались на предшествующие поиски и опыт служилых людей XVII столетия».

Не может обойти наша «инициативная» бюрократия и казака Ермака Тимофеевича. Сделала она из него в одном из фильмов о Сибири мальчика на побегушках при купцах Строгоновых. А Ермак, ещё до знакомства с этими купцами, уже был известным атаманом. Но казаки в Сибири были и до него.

Ещё в 1364–1365 годах (согласно летописным данным) новгородские ушуйники под предводительством воеводы Александра Абакумовича и атамана Степана Ляпы совершили поход в Сибирь к берегам Оби. Через два столетия казаки Ермака вновь вернули земли, уже покорённые своими братьями.

Казаки во главе с Ермаком Тимофеевичем в течение года покорили Сибирь. Никто из них не отличался благочестием и смирением, но память о них народ сохранил добрую. Большинство не знает олигархов того времени (Строгоновых помнят, только благодаря Ермаку), но все знают атамана Ермака. В 1821 году декабрист Рылеев посвятил атаману стихотворение «Смерть Ермака»:

Своей и вражьей кровью смыв

Все преступленья буйной жизни

И за победу заслужив

Благословение Отчизны.

Конечно, героические деяния казаков укрепляли и их веру, и их надежду, и их силу. Александр Гордеев в книге «История казаков» пишет, что казаки отказывались подчиняться власти во всём том, что ищемляло их свободу: «В мае месяце 1632 года на Дон из Москвы был послан дворянин Иван Пашков для приведения казаков к присяге. Сам патриарх (к тому времени вся власть находилась в руках Патриарха Филарета. Примером тому служит следующее: Земский Собор, действовавший при царе Михаиле со времени избрания его на царство, в 1624 году был Филаретом распущен и больше не созывался в течение всего времени его правления. Отношения к Польше определялись не столько государственными соображениями, сколько личной неприязнью), написал текст присяги и включил в него заявление, что казаки получат патриаршее прощение в своей вине перед Москвой при условии, если принесут присягу. Казаков призвано взять в смету, сколько их будет.