Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал

Радел за укрепление российских границ и Пётр I. У него была одна черта, отличавшая его от других российских государей — ожесточённость на всех. Но эта черта полностью укладывалась в иностранные рамки. Пётр I относился с российскому народу, как к скоту. На Западе такое отношение диковинным не было. Тамошние короли уже давно скрещивали рослых и крепких мужиков и баб для воспроизводства гренадёров или случали дородных и дебелых мужиков и баб для получения работоспособного и неприхотливого крестьянства. Одним словом, разводили мутантов по полной программе. Пётр всю эту науку видел, в ней даже преуспел и сдал экзамен в виде создания кунсткамеры в Санкт — Петербурге. А может быть, просто натерпелся в детстве страхов и ужасов, которые и толкнули его на путь диктатуры. Всё может быть. Наши детские ужасы и страхи во что только во взрослом возрасте не выливаются. Михаил Сергеевич Горбачёв тоже натерпелся в детстве от немцев, но он пошёл по пути демократии, и даже Берлинскую стену разрушил, желая, видимо, чтобы не только ему, но и всем….. хорошо жилось.

Так вот, царь (Пётр I) повелел переселять донских казаков в приграничные территории. Так на р. Аграхань, рядом с Дербентом была переселена 1000 семей донских казаков. Этим было положено начало использования Войска Донского в качестве своеобразного «питомника» для «рассаживания» ростков казачества туда, где в них возникла нужда. Переселение состоялось в 1724 году. Среди тех, кто переселился на Кавказ, было много донецких, медведицких, хопёрских казаков, чьи городки были разрушены при подавлении восстания Булавина. Они составили Аграханское Войско, стали строить Аграханскую линию, предназначенную для защиты от горских набегов…». Эта программа: сначала — разорение и погром народа, а затем его расселение по окраинам России — прижилась.

Возникает вопрос: «Почему казаки не защищались?» На эту часть казачьей истории проливают свет исторические взаимоотношения между политиками, радевшими исключительно о своих мелких интересах, и казаками. Патриарх Филарет, насидевшись в плену у поляков, хотя там и не голодал, но страдал очень в неволе, решил им страшно отмстить, естественно, казачьими шашками, «присовокупив» их к турецкому войску. Большой плут был этот Филарет. Патриарх плёл интриги против казаков и пытался подчинить их московскому воеводе. Казаки, возбуждённые мерами Филарета, не дерзнули на открытое выступление против законного царя, в довершение ещё и избранного под их давлением, но приготовились дать сражение на своей земле не полякам, а туркам, соединившись со своими соседями — запорожскими казаками.

Казаки писали Патриарху Филарету: «С воеводами царскими, а не с пашами бусурманскими против всякого врага великого государя идти готовы поголовно, но не против христианских народов, под начальством пашей нечестивых в обычае донских казаков никогда не бывало» (а Филарету было всё равно, лишь бы злобу свою утолить, стоит ли после этого удивляться противостоянию католиков русской церкви и на Украине, и в Польше и т. д.). Вместо того, чтобы выступить на стороне Филарета против христиан, казаки, более 40 000 человек, выступили на стороне Польши и побили турок.

Свою волю казаки отвоёвывали и у Турции, и у Польши, и у Москвы. Как говорил атаман Родилов: «Наше войско вольное и в неволе не служит…». Но был один принцип — по возможности не воевать против христиан, особенно православных. А государи российские свой народ душили, поэтому казаки, чтобы не выглядеть душителями, часто уступали, а если уж дурь царя выходила за рамки всякого приличия, то уходили в другие государства или поднимали народные восстания.

Но всегда казаки охраняли и защищали пограничье Российского государства от разительных набегов неприятеля. Пока одни казаки границы защищали, другие, в случае нападения большой вражьей силы, собирались в сотни, полки, дивизии и корпуса, чтобы дать отпор незваному врагу.

Во многом дух казачьей вольности был порождён соседствующей с казачьими областями Польшей. В Польше исторически сложилась ситуация, когда в государстве отсутствует явный лидер, который бы мог привести свой народ к какому–то единому знаменателю. Не было в Польше человека, способного вдохновить свой народ какой–либо единой идеей. В отсутствии лидера в Польше всегда процветала шляхта. Это процветание постоянно разоряло страну. Поляки такому шляхетскому управлению дали очень точное определение: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат». Подобный метод правления пытался ввести в России Борис Годунов. Он всецело положился на «могучий» и коллективный ум земства (бояр). Бояре довели Россию до ручки, до смуты. Но в России смуты случаются время от времени, а в Польше это явление остаётся постоянным. А когда страна в постоянном раздоре, профессиональные воины всегда востребованы.

Валерий Шамбаров в книге «Казачество. История вольной Руси» по этому поводу пишет: «В Речи Посполитой…спецификой этой державы были её «свободы». Не для всех, только для знати, определявшей решения сената и сейма. Короли не имели ни реальной силы, ни денег, ни своей армии. Осуществить такие оборонительные мероприятия, как Москва, поляки не могли. Единственной силой, противостоящей степнякам, тут были поднепровские казаки. К их помощи обращались и магнаты, чьи владения опустошались татарами. Эти паны и сами были русскими по крови, ещё держались православия. В конце XV века казаки служили у киевского воеводы Дмитрия Путятича. А в 1506 г. аристократ Ляндскоронский и «знаменитый казак» Евстафий Дашкевич занялись организацией войска из казаков. Ляндскоронский стал их гетманом, и в 1517 г. за успехи в войне с турками Сигизмунд I даровал казачеству «вольность и землю выше и ниже порогов по обеих сторон Днепра». Даровал так запросто, потому что поднепровские территории, постоянно находящиеся под угрозой набегов, лежали в запустении и никому из дворян были ещё не нужны. Главными базами казаков являлись Канев и Черкассы. Здесь степные воины зимовали, а летом выходили на охрану рубежей и на промысел в Дикое Поле. Но служба их не была государственной, они действовали по собственному разумению, причём разные общины казаков поддерживали друг с другом контакты».

Сегодня совершенно невозможно представить себе казачью жизнь той поры. Мало того, что они всегда были окружены явными врагами, ведущими борьбу за земли, на которых жили казаки, их окружали ещё и политические интриганы нейтральных государств, готовые предать казаков в любой момент.

Выжить в таких условиях мог совершенно определённый тип войска, который в настоящее время определяется, как «спецназ». Это были прекрасно обученные воины, которые для решения малых задач быстро объединялись в малые отряды, а для решения больших задач — в большие. Валерий Шамбаров совершенно справедливо отмечает частокол глупости, который вносят своими исследованиями историки, далёкие от понимания постоянной военной угрозы.