Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал

На Судебном Сходе присутствуют Совет стариков и Священник, но Знамя не выносится. После молитвы Писарь оглашает жалобу, затем Есаулец вызывает либо судящихся: истца и ответчика, либо жалобщика. После выслушивания обеих сторон и заключения (например, в некоей семье снохе — жалмерке живётся худо: тиранит свекровь, пристаёт свёкор и т. д., или сын «избаловался», отца не слушает, равно как не слушает стариков), Атаман говорит:

«Я оставляю это дело на ваш суд, господа честное казачество».

После этих слов Атаман либо снимал шапку и уходил со Схода как сторона оскорблённая (тогда наказание провинившегося утраивалось), либо переходил в ряды казаков.

Разбирательством, а чаще всего обвинением провинившегося начинают заниматься старики, судя его «по обычаю», т. е. по прецеденту.

До вынесения приговора ответчик может заявить, что старики к нему не справедливы и он просит судить его «по совести». Для этого по жребию избирается суд из числа всех казаков по системе: один из десяти — один из десяти — один из … В случае, если провинившийся оскорблял не казака, то точно так же проводятся выборы в иногородней общине. Число судей обязательно должно быть нечётным, причём если шла тяжба между казаками и не казаками, то нечётным судьёю приглашается житель другой общины, часто незнакомый в этой станице ни с кем, или Священник.

Приговор судей может быть смягчён по просьбе стариков или по просьбе священника, но иногда не отменяется и приводится в исполнение немедленно.

В момент оглашения приговора провинившийся, скажем «грубый сын» стоит с непокрытой головой, без ремня, и два пристава рядом с ним, назначенные Есаульцем, крепко держат его за руки. Самым страшным наказанием для казака является не физическое наказание, выпоротый на Сходе казак отчасти даже гордился этим, хотя, скажем выпоротый за слабость по женской части или за приверженность к спиртному уже не может рассчитывать ни на хорошую невесту, ни на приглашение в трудовую артель или артельную охоту, ловлю. Равно, как и при дележе участков на паи получает самые плохие земли.

Самым страшным является признание того, что суд видит преступление таким тяжким, что не может найти виновнику наказание. В этом случае старейшина подходит к провинившемуся и плюёт ему под ноги, что означает — он осквернил землю, по которой ходит — ремень преступника надевал ему на шею. Пристава тут же отпускали руки осуждённого и Есаулец возглашал:

— Ты (Николка, Ерошка и т. д., независимо от возраста) нашу честь замарал, казнить мы тебя требуем (брезгуем), поди от нас. Так как ты предатель и осквернитель казачества.

С этой минуты преступник становится персоной «нон грата» и далее даже при его убийстве расследование казаками не проводится. Он должен немедленно покинуть хутор или станицу, а у казаков — староверов его отпевали заживо и больше никогда не упоминали его имени.

В момент приведения в исполнение приговора о телесных наказаниях женщины и дети, а часто и все иногородние со Схода изгоняются. Приводят приговор в исполнение казаки по жребию. После судебного исполнения все его участники держат трёхдневный покаянный пост, ежедневно усиленно молятся и только после бани идут в церковь к исповеди, каясь в нарушении заповеди «Не судите да не судимы будете…»

В современной жизни основанием любого казачьего объединения занимается ОРГКОМИТЕТ. В момент созыва Учредительного Круга оргкомитет находится на месте Атаманского Правления. В остальном же Круг ведётся обычным порядком. По разрешению Дежурного Есаульца казаки выходят на Круг и рекомендуют кандидатов на Атаманский пост.

Всякий названный, как только произнесено его имя, обязан встать, снять шапку и занять место на скамье рядом со священником. В продолжении всех выборов он сидит без головного убора. Сам себя рекомендовать казак не имеет права.

После выдвижения всех кандидатов им поочередно предоставляется слово для изложения своей программы или самоотвода.

При любом количестве кандидатов голосование и подсчёт голосов проводится по каждому кандидату, даже если за него голосует один выдвигавшийся.

Всякий, за кого голосуют в данный момент, должен выйти на середину Круга и поклониться на четыре стороны: кресту и священнику, старикам, оргкомитету и станице.

Есаулец, стоя слева от него, кладёт правую руку на его плечо и спрашивает станицу:

«Господа, честное казачество, люб ли вам Атаман (имярек…)?»

В старину голосование проводилось поднятыми обнажёнными клинками и было очень легко сосчитать голоса всех полноправных членов общины (напоминаем, казак, не обладающий всей полнотою прав, шашки не имел). Обезоруженные казаки вынуждены голосовать поднятием рук. Но, как прежде, так и сегодня, тайное голосование, равно как и заглазные разговоры, казаки считают несовместимыми со своим пониманием казачьей чести.

Приставы считают голоса. Набравший большее число голосов считается избранным (даже если получил преимущество в один голос). Если все кандидаты получили равное число голосов, Круг прерывается на несколько дней и затем проводится сызнова по всему ритуалу от чтения молитвы.

После объявления Есаульца:

«Большее число голосов отдано…… (атаман, имярек)», два пристава ведут будущего Атамана к Присяге.

Название ритуала «Приведение к Присяге» не случайно. Будущего Атамана действительно ведут, держа за руки, два Пристава, причём, по казачьей традиции нельзя касаться голой рукою голой руки или щеки Атамана — считалось, что атаман теряет силу, обретаемую им в момент принятия Присяги. Поэтому, скажем, Пристав слева, правой рукою держит Атамана за левый рукав, выше локтя, левая рука Атамана лежит на укрытом обшлагом мундира запястье левой руки Пристава. Такое положение, в котором ведут Атамана к Присяге, именовалось в старину «растяжка». Атаман действительно «растянут» между Приставами. Издали его фигура напоминает крест. В связи с этим Атаман должен стоять ровно: пятки вместе, носки врозь, опёршись на обе ноги.

Приставы снимают с атамана мундир, расстёгивают или разрывают рубаху так, чтобы был виден нательный крест.

Есаулец может взять крест рукою и показать казакам с объявлением:

«Православный!»

Казаки отвечают криком «Любо» и все, если сидели, встают. В установившейся тишине, стоя лицом к станице, Атаман произносит:

«На Христовом Животворящем Кресте,

На Священном писании присягаю:

Служить верно не щадя головы (жизни)