Пэлем Вудхауз - Мастер своего дела

- А я понимаю, - сказал он. - Тетя Джорджиана боялась не зря. Эта гадюка Уоткинс увел у тебя невесту.

- Ты думаешь, она влюбилась в Уоткинса?

- Думаю. И вот почему: он поет. Певец. Девицы это любят. Знаешь, блеск...

- Не замечал никакого блеска. По-моему, этот Уоткинс похож на водоросль.

- Очень может быть, но он свое дело знает. Такие самые голоса действуют на девиц, как мята на кошку Преподобный Руперт тяжело вздохнул и сказал:

- Понятно...

- Все дело в том, - продолжал Фредди, - что он романтичный, а ты нет. Хороший - да. Надежный - да. Но не романтичный.

- Значит, ничего сделать нельзя? Фредди подумал.

- А ты не можешь предстать в романтическом свете?

- Это как?

- Ну, останови коня.

- Где я его возьму?

- М-да... - сказал Фредди. - И то правда. Где взять коня? Они помолчали.

- Ладно, - сказал, наконец, Фредди. - Пока что я возьму собаку.

- Зачем она тебе?

- Покажу. Тетя увидит, какие бывают собаки, когда едят наш корм. Беда с этой тетей! Ничем ее не проймешь. А вот на него она клюнет, он такой здоровый... В общем, попробую. Значит, я его беру?

- Бери.

- Спасибо, Туша. Ты сегодня зайдешь?

- Может быть... - печально ответил Бингэм.

Узнав, что ее впечатлительная дочь катается с эстрадным тенором, леди Олсоп совсем загрустила. Когда Фредди начал тяжкий обратный путь, она сидела в отчаянии на террасе. Эрдель ушел по своим делам, китайский мопс с ней остался. Его отрешенности она завидовала.

Только одно хоть как-то смягчало ее отчаяние - племянник исчез. Все мучители были тут - и комары, и мухи, - но не Фредерик. Кого не было, того не было.

Но бедная женщина лишилась и этого утешения. Из-за кустов, слегка хромая, вышел ее племянник и направился к ней. За ним шло что-то вроде собаки.

- Да, Фредди? - покорившись судьбе, сказала леди Олсоп.

Мопс открыл один глаз, подумал, не залаять ли, и решил что слишком жарко.

- Это Бутыль, - сказал Фредди.

- Что?

- Бутыль. Собака. Посмотри, какие мускулы!

- В жизни не видела такой дворняги.

- Душа важнее знатного родства, - сообщил Фредди. - Да, породы нет, но ты посмотри на фигуру. Ест только наш корм. Пойдем в конюшню, увидишь, как она гоняет мышей. Тогда поймешь!

Он говорил бы и дальше, но пес Бутыль, обнюхав за это время деревья и повалявшись на траве, вернулся к людям и увидел, что на коленях у незнакомки лежит непонятное существо, по-видимому - живое. Он подошел поближе и понюхал.

К его величайшему удивлению, существо подскочило и спрыгнуло на землю.

Бутыль не раздумывал ни мгновения. Он любил подраться с равными, но не с такими же! Обежав трижды вокруг лужайки, он попытался влезть на дерево, не смог, поджал свой длинный хвост - и убежал со сцены.

Фредди очень удивился, не говоря уже о печали. Леди Олсоп не скрыла своего мнения, и ее презрительные смешки нелегко было вынести.

- Я очень рада, - говорила она, - что моя Сьюзен не мышь. От мыши твоя дворняга просто умерла бы.

- Бутыль, - сдержанно сказал Фредди, - особенно хорош с мышами. По чести, ты просто должна пойти в конюшню, дать ему шанс.

- Спасибо, я видела все, что надо.

- Не хочешь посмотреть его в деле?

- Нет, не хочу.

- Тогда, - мрачно сказал Фредди, - говорить не о чем. Отведу его в Матчингем.

- Почему?

- Он там живет.

- Это собака Руперта?

- Конечно.

- Значит, ты видел Руперта?

- Естественно.

- Ты его предупредил?

- Это не нужно. Гертруда ему написала.

- Быть не может!

- Может. "Знаем ли мы", и так далее. На мой взгляд, отставка. А что до Бутыля, ты учти, что он мопсов не видел. Мыши - вот его стезя!

- Господи, что ты порешь? Подумай о Гертруде. Надо ее как-то спасти.

- Могу с ней поговорить, но ничего не выйдет. Что поделаешь, тенор! Ну, я пошел. Прошу прощения...

Из ближних кустов высовывалась честная морда. Бутыль хотел убедиться, что прозвучал отбой.

Поговорить с Гертрудой удалось только тогда, когда пили коктейль перед обедом. Настоящий торговец, мастер своего дела, не сдается. Причесываясь, Фредди понял, как убедить тетю, и, спустившись в столовую, вспомнил о своей миссии. Гертруда сидела у рояля, наигрывая что-то мечтательное.

- Надо нам поговорить, - сказал Фредди. - Что за ерунда у вас с Тушей?

Гертруда покраснела.

- Ты видел Руперта?

- Я у него был.

- О?

- Он страдает.

- О!

- Да, страдает, - подтвердил Фредди. - И как тут не страдать, когда твоя невеста разъезжает с певцами? Что ты в нем нашла? Чем он берет? Не галстуками, они у него жуткие. Как и весь вид. Костюмы какие-то... готовые, что ли... Мало того - баки! Да, короткие, но есть. Ну можно ли предпочесть такому человеку, как Туша, этого хлыща?

Гертруда взяла несколько аккордов.

- Я не собираюсь это обсуждать, - сказала она. - Не твое дело.

- Нет, прости! - сказал Фредди. - Извини! Кто вам все устроил? Если бы не я, вы бы вовек не обручились. Значит, я вроде ангела-хранителя, и дело - мое. Конечно, - прибавил он, - я тебя понимаю. Этот тип тебя охмурил, и тебе кажется, что Туша - какой-то пресный. Но, посуди сама, старушка...

- Я не старушка.

- Посуди сама, идиотка! Туша - прекраснейший человек. падежный. А такие, как твой Уоткинс... Ничего, когда будет поздно, прибежишь ко мне! "Ах, почему я не подумала?" А я отвечу: "Кретинка..."

- Продавай ты лучше свой корм, - сказала Гертруда. Фредди сурово на нее посмотрел.

- Это наследственное, - сказал он. - От матери. Как и она, ты не способна понять, где правда. Корм? Ха-ха! Уж я его продавал. И что же? Ничего. Ну, подождем до вечера!

- А сейчас что, не вечер?

- Более позднего. Увидишь интересный опыт.

- Опыт?

- Еще какой!

- Что это значит?

- Это значит "хороший".

После обеда в Бландингском замке вроде бы царил мир. Заглянув в янтарную комнату, ненаблюдательный человек решил бы, что все в порядке. Лорд Эмсворт читал в углу книгу о свиньях. Сестра его, леди Констанс Кибл, что-то шила. Племянница, Гертруда, смотрела на Орло Уоткинса. А этот самый Уоткинс, глядя в потолок, пел эстрадным тенором о каких-то розах.

Фредди тут не было. Казалось бы, одного этого достаточно, чтобы его отец счел вечер удачным. Но загляните глубже! Леди Олсоп, глядя на дочь, просто терзалась. Гертруда тоже терзалась после разговора с Фредди. Терзалась и леди Констанс, которой сестра с родственной прямотой сказала недавно, кто именно позволяет эстрадным тенорам разгуливать по замкам. Лорд Эмсворт испытывал то, что испытает всякий, когда хочет читать о свиньях, а ему поют о розах.

Только Орло Уоткинс был счастлив. Но приближался и его час - когда он распелся вконец, за дверью кто-то залаял. Он не любил собак; а теноры еще и не любят, чтобы с ними соревновались.

Дверь открылась, появился Фредди с маленьким мешочком. За ним шел Бутыль. Лицо у Фредди было именно такое, какое бывает у людей, поставивших на карту все. Примерно так выглядели гвардейцы при Ватерлоо.