Рихард Вурмбрандт - Христос спускается с нами в тюремный ад

Рихард Вурмбрандт

Христос спускается с нами в тюремный ад

Бесследное исчезновение

Первый период моей жизни закончился 29 февраля 1948 года. В тот день я шел вдоль одной из бухарестских улиц, когда черный форд резко затормозил подле меня. Из него выскочили двое мужчин и, схватив меня за руки, бросили на заднее сидение. Третий, тот, что сидел рядом с шофером, направил на меня пистолет. Автомобиль бешено мчался, обгоняя редкие машины. Был субботний день. Мы свернули с улицы Калеа Рахова и въехали через стальные ворота во двор. Я слышал, как они закрылись за нами.

Мои похитители были сотрудниками коммунистической тайной полиции. Меня привезли в здание, где располагалось их главное управление. Отобрали документы, вещи, галстук, шнурки для ботинок и, наконец, мое имя.

- С этого момента, - сказал мне дежурный, - вас будут звать Василе Георгеску.

Это было довольно распространенное имя. Правительство явно не хотело, чтобы даже охрана знала, кого преследуют, на тот случай, если за границей, где мое имя было известно, возникнут вопросы. Я должен был просто бесследно исчезнуть, как многие другие. Тюрьма на улице Калеа Рахова была новой, и я был первым ее заключенным. Тюрьма не явилась для меня чем-то неожиданным. Я уже однажды пережил тюремное заключение в годы гитлеровской оккупации.

В камере, где я оказался, было двое деревянных нар. В углу стояло обычное ведро. Наверху в бетонной стене было маленькое окошко. Я сидел и ждал допроса. Я знал, какие мне зададут вопросы, и готов был на них отвечать. И хотя мне хорошо было известно, что такое страх, в тот момент я его не испытывал. Этот арест и все, что последовало за ним, было ответом на мою молитву. Я надеялся, что она придаст совершенно иной смысл моей жизни. Однако я еще не знал того, какие неожиданные и удивительные открытия мне предстояло сделать.

Я открываю жизнь

В доме моего отца была книга, в которой содержались советы молодым людям при выборе ими профессии адвоката, врача, армейского офицера и т.д. Однажды, когда мне было около пяти лет, отец достал эту книгу и спросил моих братьев, кем бы они хотели стать. После того, как они сделали свой выбор, он обратился ко мне, самому младшему из всех: "А кем бы ты хотел стать, Рихард?" Я посмотрел на книгу, название которой гласило: "Путеводитель по выбору профессий для всех". Я задумался на миг и ответил: "Я хотел бы стать путеводителем для всех".

С тех пор прошло пятьдесят лет, из них - четырнадцать тюремных. Говорят, уже в ранней молодости устанавливаются стрелки, по которым направится жизнь. Для моей теперешней работы я не знаю лучшего определения "Путеводитель для всех". Однако, в ту пору, когда возникло мое желание стать "путеводителем" мои еврейские родители были весьма далеки от мысли, что я могу стать евангелистским пастором. Мой отец умер, когда мне было девять лет. Наша семья всегда испытывала недостаток денег и довольно часто испытывала нужду в хлебе. Однажды один знакомый хотел подарить мне костюм, но когда мы пришли в магазин, и продавец вынес свои лучшие товары, он сказал: "Это слишком роскошно для такого мальчика". Я и по ныне помню его голос. Мое школьное образование было явно неудовлетворительным. Но дома у нас было много книг. И прежде, чем мне исполнилось десять лет, я уже все их прочел, став таким же скептиком как Вольтер, которого я в ту пору почитал.

Время от времени я интересовался религией, наблюдая за богослужебными обрядами в православной и римско-католической церкви. Однажды в синагоге я увидел, как один знакомый молился о своей больной дочери - она умерла на следующий день. Тогда я спросил раввина: "Какой Бог способен на то, чтобы отвергнуть молитву отчаяния?" У него не нашлось ответа. Я не мог верить всесильному Существу, которое позволяет такому множеству людей страдать и умирать от голода. Еще более невероятным мне казалось то, что это Существо могло послать на землю человека такой доброты и мудрости, как Иисус Христос.

Когда я стал взрослым, я занялся бизнесом в Бухаресте. Мои дела шли хорошо. Мне было без малого 25 лет, я уже мог распоряжаться большими денежными суммами. Я тратил их в роскошных барах, в кабаре и на девочек из Маленького Парижа, так тогда называлась столица Румынии. Меня не интересовали последствия, пока я утолял лишь свою жажду. Жизнь, которую я вел, была предметом зависти для многих. Мне же самому это ничего не давало кроме сердечных страданий. Я знал, что был лицемером, что сам неосторожно разрушал в себе то ценное, что могло и должно было принести пользу другим. Я был уверен, что Бога нет, но в глубине своего сердца я желал, чтобы Он был. И чтобы жизнь во Вселенной имела смысл.

Однажды я пошел в церковь. Вместе с другими людьми я стоял перед статуей Девы Марии. Все молились, и я пытался вторить им: "Богородице, Дево, радуйся, Благодатная Мария".Но я чувствовал себя совершенно опустошенным. Я говорил, обращаясь к скульптуре, изображающей Бога: "Это и в самом деле похоже на камень! Сколько людей взывает к Тебе, а Ты ничего им не дал!"

После моей свадьбы я все так же увивался за девушками. Я продолжал искать удовольствий, лгал, обманывал, был легкомысленным, причиняя боль людям. А поскольку мой организм был ослаблен лишениями, перенесенными в детстве, эта распутная жизнь привела к тому, что в двадцать лет я заболел туберкулезом.

В ту пору он был почти неизлечим, и наступило время, когда я всем своим видом напоминал человека, который находится на грани жизни и смерти. Я испугался.

Оказавшись в одном из санаториев, я впервые в моей жизни обрел покой. Лежа, я смотрел на кроны деревьев и размышлял о прошлом. Оно всплывало в моей памяти в виде сцен из ужасной пьесы. Моя мать оплакивала меня, плакала моя жена, плакали также многие обманутые мною невинные девушки. Я совращал, клеветал, насмехался и хвастался лишь ради того, чтобы произвести впечатление. И тогда из моих глаз потекли слезы.

В этом санатории я впервые в моей жизни молился молитвой атеиста. Я обращался к Богу с такими словами: "О Господи, Ты знаешь, что Тебя нет, но все же, если Ты есть, именно то, что я опровергаю, то это Твое дело открывать мне. Это немое дело искать Тебя".

Я вспомнил, что читал однажды как Крупп, ставший миллионером с помощью производства смертоносного оружия, испытал страх перед смертью. В его присутствии никто не смел произнести слово "смерть". Он развелся со своей женой только потому, что она рассказала ему о смерти племянника. Он владел всем, но был несчастен. Он знал, что его благополучие не может длиться вечно. Однажды он должен будет все оставить, чтобы гнить в могиле.

Я читал Библию, испытывая к ней чисто литературный интерес. Однако мой разум никак не мог согласиться с тем местом в Евангелии, когда противники Христа бросали Ему вызов: "Если Ты Сын Бога, сойди с Креста". Вместо того, чтобы исполнить их требование и показать Свою власть, Он умер. Я снова и снова должен был думать о Нем. И говорил себе: "Если бы я мог однажды встретить Его и поговорить с Ним". Каждый день мои размышления кончались этими мыслями.