Анатолий Иванов - Женихи и невесты или кое-что про любовь. Сказка и жизнь

Трофим. Елизавета Феофановна! Чего тут не понять. Это все просто. Девушки, конечно, там есть. Но у меня — особые потребности… Непонятно? Ну, как бы вам это объяснить? Сложно все, конечно… В общем, нет для меня в Москве достойной девушки.

Елизавета. Вы просто меня… переполняете.

Трофим. Переполню, переполню! Вы на море бывали?

Елизавета. Н-нет… Все собираемся, да у Нерона все дела.

Трофим. К черту дела! Я вас нынче же повезу на берег моря! На целый бархатный сезон! Там наши министерские дачи. Я там каждый год отдыхаю.

Елизавета( переводя дыхание ). Господи!

Трофим. Вот именно! Я хочу, чтобы счастье из вас прямо плескалось! ( Будто опомнившись ). Боже, да я сам… выплескиваюсь! ( Отдает ей чайник ). Простите. Пойду, покурю. Успокоюсь… ( Торопливо уходит через калитку ).

Елизавета( взволнованно ). Голова кругом идет! «На целый бархатный сезон»… «Чтоб счастье из вас плескалось». И все — культурно, без всяких там… Другой сразу руки распускает. Этот даже поцеловать не пытался… ( пожав плечами ) почему-то… ( Голос Мошкиной ) «Нерон Феофаныч! Неро-он? Где вы?» Возвращаются. Не буду мешать. ( Уходит в дом ).

Клава( в дверях ). Все развивается, как говорит Гриша, диалектически.

За изгородью крадется Лупандин, смешно маскируясь газетой, почти на коленях вползает в калитку, бросается в дом. Но, увидев Клаву, шарахается назад, к самому столу, приседает на корточки. Клава скрывается в доме. Вбегает Мошкина.

Мошкина. Нерон Феофаныч? Где вы? Нету… ( Идет вокруг стола. Лупандин торопливо ползет в противоположную сторону. Мошкина поворачивает обратно, чуть не сталкивается с Лупандиным, но тот успевает скрыться под столом. Мошкина садится у стола ).

Появляется Елизавета с ведром.

Елизавета. Павла Петровна! Что же вы так мало погуляли?

Мошкина. Ах, Лизанька! Кажется, я… Пропала я, Лизанька.

Елизавета. Неужто… влюбилась? Павла Петровна!

Мошкина. Уму непостижимо! Я всегда была такая холодная… Бесчувственная, как бревно. Все мужчины говорили: у вас, Павла Петровна, вместо сердца даже не лед, а кусок антрацита. Лед тает иногда… ( Всхлипывает ). Что же мне делать, Лизанька?

Елизавета. Ну что делать… Прежде всего — успокоиться.

Мошкина. Уму непостижимо! Еще на вокзале, едва глянула на Нерона Феофаныча — и сразу… как бы это объяснить…

Елизавета. Понятно. Любовь-то эта самая… как субстанция.

Мошкина. Какая субстанция?

Елизавета. Дремлющая сила… которая вскипает.

Мошкина. Да, да… Глянула на него — и… земля из-под ног поплыла. В груди упало что-то…

Елизавета. Отдохнуть вам надо, дорогая… Успокоиться. Все будет хорошо! Нерон — он хороший для жизни. Самостоятельный. Покладистый. Пойдемте.

Мошкина. Да, пойдемте. Нет… Пойду, еще поищу его. Пропала я. Пропала! ( Уходит. Мошкина — на улицу, Елизавета — в дом, оставляя ведро ).

Лупандин( вылезает ). Это я, я пропал!!!

Входит Трофим.

Трофим. Нерон Феофаныч! Ну, как погулялось?

Лупандин. Что? ( Вздрагивает ). Это вы?.. Я… знаете ли… Ваша сестра… Мне неудобно, конечно… Однако я должен с вами поговорить, как мужчина с мужчиной.

Трофим. Ради бога, Нерон Феофаныч. Какие могут быть церемонии. ( На ухо ). Я сам, скажу по секрету, ужасно влюбчивый. Ах, женщины, женщины — украшение земли и трагедия человечества!

Лупандин. Трагедия! Трагедия!!!

Трофим. Да-с, дорогой Нерон Феофаныч! Так мы и гибнем во цвете лет! Но я вам… помогу. Насколько я заметил, Павлина тоже…

Лупандин. Да, да… Существуют, знаете ли, — я вынужден, извините, сказать, правила приличия… У меня — взрослая дочь… Общественное положение…

Трофим. Я поговорю с Павлой, Нерон Феофаныч! Я все улажу.

Лупандин. Очень буду вам благодарен, Трофим Евгеньич. ( Встает ).

Трофим. Очень буду рад вам услужить. ( Встает ).

Лупандин. Извините, пойду, отдохну. Сегодня, знаете… ( Делает жест ) головокружение.

Трофим. Что за извинения! Я понимаю вас. Отдыхайте. Все будет в порядке. ( Лупандин уходит. Трофим прохаживается, напевает ). «Все будет в порядке… морковки на грядке… однажды росли…» Черт возьми, все идет лучше, чем можно было ожидать… ( Из дома выходит Клава). А, вы еще здесь? Контролируете?

Клава. Я у подруги была. И контролирую. До воскресенья. ( Уходит ).

Трофим. «Все будет в порядке…» У подруги? У какой подруги, у Елизаветы, что ли? «Морковки на грядке…» Хотя у Нерона дочь какая-то, студентка Вероятно, такая же непроходимая дура, как Елизавета. «Однажды росли..» (С крыльца сходит Галя в фартучке. Трофим тупо смотрит на нее, моргает, машет головой, будто отряхивая наваждение ).

Галя. Что с вами? ( Берет ведро ).

Трофим. П-простите… Как сказал поэт: не образумлюсь, виноват. Вас вижу — и не понимаю… Вы кто?

Галя. Галя.

Трофим. Очень приятно. Запорощенко. Трофим Евгеньич. ( Галя уходит на веранду ). «Морковки на грядке…» ( На крыльце мелькает Елизавета, машет Трофиму рукой ). Да-с, морковка. Целая свекла! ( Садится, встает ). Где же она раньше была, эта морковочка?.. ( Думает, водит пальцем туда-сюда ). Лиза — Галя… Свекла — морковочка… Черт бы побрал меня, товарищ Запорощенко. ( Думает ). А если срочно переключиться… Со свеклы на морковь? А? Правда, там уже дело верное… ( Думает ).

Появляется Галя с ведром воды.

Трофим. Позвольте, помогу… ( Берет ведро, одновременно целует руку. В это время за штакетником показывается Гриша ).

Галя. Ну, что вы. Я вся грязная, картошку чистила. ( Хочет ). Ну, что вы…

Трофим( целует другую руку ). Ах, ручки, ручки Терпсихоры, как сказал поэт. ( Гриша мечется за оградой ).

Галя. Ножки.

Трофим. Что?

Галя. У поэта — ножки.

Трофим. Да, да, Ручки-ножки Терпсихоры. А я, знаете, сразу в вас… с одного взгляда… ( Появляется на крыльце Елизавета, подозрительно прислушивается. Гриша скрывается ).

Галя. Что?!

Трофим( увидев Елизавету ) …с одного взгляда угадал в вас ценительницу поэзии. ( Елизавета уходит ). Я очень люблю Пушкина. А вы?

За штакетником появляется Гриша.

Галя. Я тоже люблю! ( Оба поднимаются на крыльцо, уходят ).

Гриша. Нет в мире гармонии! ( Понуро уходит ).

Трофим возвращается, потирая руки.