Бертольд Брехт - Страх и нищета в Третьей империи

Судья. Ладно, ладно, Мари, ступайте!

Служанка. Я им сказала в мясной: будьте покойны, господин судья их научит уму-разуму, правда ведь? Все хорошие люди за вас будут стоять, в этом не сомневайтесь. Только завтрак свой ешьте потихоньку, не давитесь, это ведь вредно, ну я ухожу, вам пора дело слушать, смотрите не очень там расстраивайтесь, а еще лучше - позавтракайте до суда, минутку-то уж подождут, зато вы спокойно покушаете. Берегите себя, помните - здоровье дороже всего, ну я ухожу, не мне вас учить, и я вижу, вам уже не сидится, а мне еще нужно в бакалейную. (Уходит.)

Входит советник окружного суда Фей, пожилой человек, друг Голя.

Советник. Ты меня звал?

Судья. Есть у тебя минутка времени? Я хотел посоветоваться с тобой. У меня сейчас очень каверзное дело будет слушаться.

Советник (садится). Да, дело штурмовиков.

Судья (ходивший взад и вперед по комнате, останавливается). Откуда ты знаешь?

Советник. Об этом у нас еще вчера говорили. Очень неприятное дело.

Судья (взволнованно бегает по комнате). А что у вас говорят?

Советник. Не завидуют тебе. (С любопытством.) Что ты думаешь делать?

Судья. В том-то и беда, что не знаю. Но я, по правде сказать, не предполагал, что этим делом так интересуются.

Советник (с удивлением). Вот как?

Судья. По-видимому, этот компаньон Арндта - опасный субъект.

Советник. Так говорят. Но фон Миль тоже не ангел.

Судья. О нем что-нибудь известно?

Советник. Не много, но достаточно. У него, понимаешь ли ты, связи.

Пауза.

Судья. В высоких сферах?

Советник. В очень высоких.

Пауза.

(Осторожно.) Если ты еврея отведешь, а Габерле, Шюнта и Гауницера оправдаешь на том основании, что безработный Вагнер спровоцировал их, а потом поспешил укрыться в магазине, то, по-моему, штурмовики будут довольны. Арндт ведь не станет на них жаловаться.

Судья (озабоченно). Он-то не станет, а его компаньон? Он будет требовать возвращения пропавших вещей. И тогда все руководство штурмовых отрядов взъестся на меня.

Советник (обдумав этот довод, которого он явно не ожидал). Но если ты закопаешь еврея, фон Миль тебе непременно шею сломает, это в лучшем случае. Ты, должно быть, не знаешь, что у него просроченные векселя. Он держится за Арндта, как утопающий за соломинку.

Судья (с ужасом). Векселя?

В дверь стучат.

Советник. Войдите!

Входит служитель.

Служитель. Господин судья, я просто не знаю, куда посадить господина генерального прокурора и господина Шенлинга, председателя окружного суда. Хоть предупреждали бы заранее.

Советник (так как судья молчит). Освободите два места и не мешайте нам.

Служитель уходит.

Судья. Только их недоставало!

Советник. Фон Миль ни за что не допустит, чтобы Арндта засудили, ведь это верное разорение. Арндт ему нужен.

Судья (совершенно убит). Как дойная корова.

Советник. Этого я не говорил, И я вообще не понимаю, как ты можешь -приписывать мне такие мысли, решительно не понимаю. Я категорически заявляю, что не сказал ни единого слова против господина фон Миля. Мне очень жаль, Голь, что приходится это подчеркивать.

Судья (взволнованно). Что ты, Фей, как ты можешь так со мной разговаривать? При наших отношениях!

Советник. Какие такие "наши отношения"? Не могу же я вмешиваться в дела, которые ты ведешь. Хочешь - ссорься с министром юстиции, хочешь - с штурмовым отрядом, словом, решай как знаешь. В наше время каждый должен думать о себе.

Судья. Я и думаю о себе. Я только не знаю, что придумать. (Подходит к двери и прислушивается к шуму в зале.)

Советник. Да, прискорбно.

Судья (с отчаянием). Господи, я же на все готов, пойми ты это! Тебя точно подменили. Я решу так или этак, как прикажут, но я же должен знать, что мне приказано. Если этого не знаешь, так и правосудия больше нет!

Советник. Я на твоем месте не стал бы кричать, что правосудия больше нет, Голь.

Судья. Что уж я опять не так сказал? Я вовсе не это имел в виду. Я только хочу сказать, что когда интересы так противоречивы...

Советник. В Третьей империи нет противоречий.

Судья. Конечно, конечно. Разве я спорю? Что ты каждое мое слово как на аптекарских весах взвешиваешь?

Советник. Почему бы и нет? Я - судья.

Судья (обливаясь потом). Если бы стали взвешивать на весах каждое слово каждого судьи, дорогой Фей! Да я готов разобрать это дело самым тщательным, самым добросовестным образом, но мне должны сказать, какое решение диктуется высшими интересами. Если я решу, что еврей не выходил из магазина, разозлится домовладелец... нет - компаньон... я уже совсем запутался... а если я признаю, что спровоцировал штурмовиков безработный, то домовладелец, фон... постой, постой, как раз фон Миль хочет, чтобы... За что меня сажать в глухую дыру в Померании? У меня грыжа, и я не хочу связываться со штурмовиками, и, наконец, у меня же семья, Фей! Хорошо моей жене говорить, чтобы я просто разобрал, как было дело. После этого в лучшем случае очнешься в больнице. Разве я ставлю вопрос о налете? Я ставлю вопрос о провокации. Так что же от меня хотят? Я, конечно, засужу не штурмовиков, а еврея или безработного, но которого из них засудить? Как мне выбрать между безработным и евреем, иначе говоря, между компаньоном и домовладельцем? В Померанию я ни за что не поеду, уж лучше в концентрационный лагерь! Это же невозможно, Фей. Что ты на меня так смотришь, точно я подсудимый! Ведь я же, кажется, на все готов!

Советник (встав с кресла). В том-то и дело, что одной готовности мало, дорогой мой.

Судья. Как же я должен решить?

Советник. Предполагается, господин Голь, что совесть подсказывает судье его решение. Запомните это! Имею честь.

Судья. Ну конечно. Совесть и разумение. Но в этом, данном случае что я должен выбрать? Скажи, Фей!

Советник уходит. Судья, онемев, смотрит ему вслед. Звонит телефон.

Судья (снимает трубку). Да?.. Эмми?.. От чего отказались?.. От партии в кегли?.. Кто звонил?.. Адвокат Приснитц?.. Он-то откуда знает? Что это значит? Это значит, что я должен вынести приговор. (Вешает трубку.)

Входит служитель. Явственно доносится шум из коридора.

Служитель. Дело Геберле, Шюнта и Гауницера, господин судья.

Судья (собирает бумаги). Иду.

Служитель. Господина председателя окружного суда я посадил на места для прессы. Он ничего, остался доволен; А вот господин генеральный прокурор отказался сесть на скамью свидетелей. Он, видимо, хотел сесть за судейский стол. Но тогда вам, господин судья, пришлось бы слушать дело, сидя на скамье подсудимых! (Глупо смеется своей шутке.)

Судья. Нет-нет, туда я ни за что не сяду.

Служитель. Не сюда, не сюда, вот в эту дверь. А где же папка с обвинительным заключением?

Судья (окончательно потеряв голову). Да, она мне нужна, а то я, пожалуй, не буду знать, кто обвиняемый, что, а? Так куда же нам все-таки посадить генерального прокурора?