Эдвард Бульвер-Литтон - Деньги

Грейвс. Потому что сэру Джону сказали сейчас, что их дела очень плохи; он умоляет вас забрать оттуда все, что вы туда вложили.

Ивлин. Хорошо, я этим займусь. Так сэр Джон обеспокоен моей игрой?

Грейвс. Ужасно! Он даже сказал мне, что пойдет сегодня вечером в клуб понаблюдать за вами.

Ивлин. Понаблюдать за мной! Отлично! Я буду там.

Грейвс. Но вы обещаете больше не играть?

Ивлин. Обещаю... играть. Я не могу отказаться от игры.

Грейвс. Но, черт вас побери! Страдайте, пожалуйста, разбивайте себе сердце, это все чепуха! Но берегите же карман!

Ивлин. Я пойду туда... будут играть с капитаном Смуссм, проиграю сколько захочу - тысячи, миллионы, миллиарды... и если сэр Джон посмеет шпионить за моим проигрышем, как бы он сам не проиграл на этом деле! (Ссбрался уйти, но вернулся.) До чего же я рассеянный! О каком это банке вы говорили? Флаш, Бриск и Кредит? Вот неудача! И сегодня уже поздно забирать деньги. Скажите сэру Джону, что я ему весьма признателен и что он найдет меня в клубе в любое время до рассвета, за картами с моим другом Смусом! (Уходит.)

Грейвс. Он сошел с ума! Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Собаки в страхе ждут летнюю жару, а человек в страхе ждет медового месяца!

Входит слуга.

Слуга. Леди Френклин просит вас, сэр, пройти к ней в будуар.

Грейвс. В будуар? Хорошо, я сейчас приду.

Слуга уходит.

Как бьется сердце! Вероятно, от горя... Бедная Мария! (Ищет в карманах носовой платок.) Ну, конечно, белого нет. Не везет, как всегда. Пошел навестить даму, чтобы побеседовать о дорогой усопшей, и не взял ничего, кроме этой дурацкой, пестрой, блестящей, желто-красно-синей отвратительной индийской тряпки; просто неприлично неутешному вдовцу пользоваться таким платком! Ах, эта Фортуна, вечно она терзает чувствительные сердца! В будуар... ха-ха-ха! В будуар! (Уходит.)

СЦЕНА ПЯТАЯ

Будуар в том же доме. Леди Френклин.

Леди Френклин. Мне так жаль этого несчастного, который твердо решил испортить себе жизнь, что я не менее твердо решила сделать его счастливым. Если только мой план удастся, он будет смеяться, будет петь, будет... Тсс! Он идет.

Входит Грейвс.

Грейвс (вздыхает). Ах, леди Френклин!

Леди Френклин (вздыхает). Ах, мистер Грейвс!

Они усаживаются.

Леди Френклин. Простите, что я заставила вас так долго ждать. Какая сегодня прелестная погода!

Грейвс. Дует восточный ветер, сударыня, но вам все кажется прекрасным вы всегда в хорошем расположении духа! Бедная Мария, она тоже была так весела...

Леди Френклин. Да, она была весела! Столько жизни и такой характер!

Грейвс. Характер? О да... его ничто не могло сломить. Она всегда умудрялась настоять на своем. О, другой такой женщины я не встречал!

Леди Френклин. И когда она была оживлена, она была так хороша! Глаза ее так и сверкали!

Грейвс. Не правда ли? Ах-ах-ха-ха-ха! А помните ее милую манеру тспать ножкой - эдакой крошечной ножкой, - я снова вижу перед собой Марию! Ах, эта беседа так меня утешает!

Леди Френклин. А как она хорошо играла в ваших любительских спектаклях!

Грейвс. Помните ее в роли миссис Окли в "Ревнивой супруге"? Ха-ха! Как у нее это получалось! Ха-ха-ха!

Леди Френклин. Ха-ха-ха! Да, да - в самом первом явлении, когда она выходила и говорила: "Ваша жестокость, ваша грубость убьют меня!"

Грейвс. Нет, нет, не так! Более энергично! "Ваша жестокость, ваша грубость убьют меня!" Ха-ха-ха! Уж я-то знаю, как она это говорила, она проверяла эту фразу на мне по два раза в день! Моя бедная крошка! (Утирает слезы.)

Леди Френклин. А как она пела! Как сочиняла музыку! Напомните мне эту французскую песенку, которую она так любила...

Грейвс. Ха-ха-ха! Веселая песенка, правда? Сейчас... сейчас... позвольте...

Леди Френклин (напевает). Тра-ля-тра-ля-ля-ля-ля! Нет, не так.

Грейвс (напевает). Тра-ля-ля-тра-ля-ля-трам-там-там!

Оба. Тра-ля-ля-тра-ля-ля-трам-там-там! Ха-ха-ха!

Грейвс (откинулся на спинку кресла). Ах, какие воспоминания пробуждает во мне эта песенка! Они слишком тяжелы!

Леди Френклин. Разумеется, тяжелы, но все мы смертны... (Вздыхает.) А помните, как она танцевала у вас на рождество шотландскую джигу с капитаном Макнаутеном?

Грейвс. Ха-ха-ха! Ну, разумеется! Разумеется!

Леди Френклин. Вы помните это па? Что-то в этом роде, не так ли? (Танцует.)

Грейвс. Нет, нет, не так, совсем не так! Встаньте здесь. А теперь... (Напевает мотив.) Ля-ля-ля! Ля-ля-ля!

Танцуют.

Превосходно! Очаровательно!

Леди Френклин (в сторону). Ну, теперь я добилась...

Входят сэр Джон, Блаунт и Джорджина. Все застывают в изумлении. Леди

Френклин продолжает танцевать.

Грейвс. Обворожительно! Восхитительно! Я словно вижу перед собой Марию! Так... так... дайте вашу ручку... О, черт! Не везет, как всегда! (Остановился напротив сэра Джона.)

Леди Френклин убегает.

Сэр Джен. Однако, мистер Грейвс!

Джорджина |

} Бис, Бис, Браво!

Блаунт |

Грейвс. Вы ошибаетесь! Я... я... сэр Джон... Видите ли... леди Френклин... то есть я... Моя бедная Мария! Ты по крайней мере избавлена от подобных превратностей судьбы!

Джорджина. Продолжайте, пожалуйста! Блаунт. Мы не будем вам мешать! Грейвс. Мешать мне! Должен сказать вам, что это грубо... это недостойно... устраивать себе зрелище из переживаний несчастного страдальца, который ищет утешения у сочувствующего ему друга... Но такова природа человека!

Джорджина. Мистер Грейвс! (Идет за ним.)

Грейвс. Бессердечная!

Блаунт. Д'огой мисте' Г'ейвс! (Идет за ним.)

Грейвс. Легкомысленное существо!

Сэр Джон. Оставайтесь обедать! (Идет за ним.)

Грейвс. Бесчувственный человек.

Все. Ха-ха-ха!

Грейвс. Чудовища! Прощайте! (Уходит.)

Все следуют за ним.

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Клуб; вечер, яркие огни. Маленькие преддиванные столики с книгами, газетами, кофейными и чайными приборами. Несколько членов клуба собралось у камина; один сидит, закинув ноги на спинку стула; другой - закинув ноги на стол; третий - закинув ноги на полку камина. На переднем плане слева Старый член клуба, сидя у маленького круглого столика, читает газету. Справа - карточный столик, за которым сидит капитан Дадли Смус, потягивая лимонад. В глубине

сцены еще один карточный стол.

Глоссмор и Стаут.

Глоссмор. Вы редко бываете в клубе, Стаут.

Стаут. Да; время - деньги. Час, проведенный в клубе, - это капитал без процентов!

Старый член клуба (читая газету). Официант! Табакерку!

Официант приносит ему табакерку.

Глоссмор. Так, значит, Ивлин пристрастился к игре? Я вижу, что губитель Смус, "мрачно притихнув, ждет вечерней добычи". Да, работа, надо полагать, предстоит серьезная - Смус пьет лимонад. Хочет сохранить ясную голову хитрая собака!

Входит Ивлин; по пути пожимает многим руки.

Ивлин. Здравствуйте, Глоссмор! Хэлло, Стаут, вы ведь не играете? Политическая экономия никогда не играет в карты, да? У нее никогда нет времени на чтонибудь более легкомысленное, чем Ренты и Доходы, Оплата и Труд, Высокие Цены и Низкие Цены, Законы о хлебе, Законы о бедных, Десятинные подати, Денежное обращение и другие калеки! Нормы, Загадки, Налоги, Шарады и прочая тоска! Вот кто сыграет со мной - Смус! Послушайте, Смус! Партию в пикет? Вы должны дать мне возможность отыграться!