Вадим Шарапов - Доля ангелов

- Я так и знал, - сокрушенно сказал он. - Ни проблеска мысли.

Он тяжело взобрался на перекосившегося коня и взял в руку копье, до этого воткнутое в землю.

- Кто тебя надоумил, что это должна быть водонапорная башня на самом краю королевства? - с отчаянием в голосе спросил он. - Кто?

Дракон выдохнул язычок пламени и промолчал, крутя головой так, будто на нем был жесткий воротник, который его душил.

- Я скакал день и ночь, - совсем тихо сказал рыцарь. - Но она все равно уже размокла. Знаешь ли, эти принцессы, они не приспособлены для проживания в огромном баке, до краев заполненном водой. Тем более, в сезон, когда крестьяне сеют хлеб и постоянно льют эту воду на поля. Ты бы хоть поинтересовался, почему она с самого начала ни разу не закричала, что ли. Хотя, вероятно, она булькала.

- Может, тебе русалку поискать? - после долгого молчания поинтересовался дракон. Рыцарь скрипнул зубами.

- Спасибо за чувство юмора, - отозвался он.

- Извини.

- Да уже ничего.

Всадник тронул коня, с неохотой оторвавшегося от березы.

- Куда собрался? - вяло поинтересовался дракон.

- Куда-нибудь. К отцу принцессы мне точно лучше не возвращаться. Думаю, ты понимаешь, что часть договора насчет оплаты я выполнить не смогу. По объективным причинам.

- Понимаю. Жаль, - дракон мучительно задумался. Потом, с трудом подобрав слова, сказал горестно:

- Я старался.

- Да уж. Прощай.

Дракон остался один. Спустя некоторое время он перевернулся на спину и остался лежать неподвижно, подставив живот солнечным лучам.

Водонапорная башня на пригорке булькала и гудела. Опять кто-то поливал свои поля.

«Бывают же такие городки, где совершенно ничего не происходит. Вообще ничего. Корова через реку перешла вброд - уже событие, да еще какое. Месяц говорить будут... А может, это и хорошо?»

Так лениво размышлял Сергей Иванович Луцких, молодой, подающий надежды зубной врач, глядя в окно плацкартного вагона, который мерно постукивал на стыках рельсов. «Подающим надежды» Сергея однажды назвал его научный руководитель, у которого Луцких собирался писать диссертацию. «Да-с, друг мой, - старомодно возгласил профессор Суходольский, поправляя очки, - да-с! Вы определенно подаете большие надежды. Если, конечно, не забросите свой труд, кхм, кхм».

Самому Сергею слова «подающий надежду» не нравились, потому что напоминали описание какого-то официанта, подающего дежурное блюдо. Но диссертацию писать было надо.

Сначала Луцких решил взять научную тему измором. Однако тема, которая звучала как «Влияние зубных протезов на неспецифическую флору полости рта в условиях Крайнего Севера и ограниченной освещенности» - о, эта тема оказалась крепким орешком. Целый год молодой зубопротезист мотался по буровым, исколесив снежную тундру вдоль и поперек. На некоторых «кустах» его принимали уже как родного.

Материал был собран, но дальше дело застопорилось. Все время отвлекали какие-то досадные мелочи - то домашние заботы, то настойчивые клиенты, от которых как назло не было отбоя перед летними отпусками. В конце концов Сергей плюнул и решил поступить проще - сменить обстановку. Тут очень кстати подвернулся один знакомый из провинциальной глуши, с которым Луцких познакомился на выездной конференции стоматологов. Знакомство, правда, частично тонуло во мраке, потому что водки было выпито очень много. Вспоминались только отдельные моменты - например, бронзовый памятник какому-то местному герою времен Салавата Юлаева и Емельки Пугачева, на который взбирались веселой компанией и отломили бронзовому коню хвост. Дальше, вроде бы, вспоминалось отделение полиции, но эти неприятные моменты Сергей постарался забыть накрепко.

А вот телефон провинциального коллеги - запомнил!

Уже набрав номер и слушая в трубке длинные звенящие гудки, Луцких вдруг понял, что совершенно не знает, как обращаться к собеседнику. Имя плавало где-то в подсознании, упорно отказываясь появляться. Когда Сергей услышал сиплое «аллё», то мысленно махнул рукой и бодро воскликнул:

- Привет, друг! Это тебя Сергей беспокоит... Помнишь, на конференции познакомились? Памятник еще...

Молчание затянулось почти на минуту, а потом вдруг резко прервалось.

- Серега? Оба-на! Ты, что ли? Помню, помню, хе-хе... Лихой ты казак, до сих пор тебя тут вспоминаем! Как ты ее охмурил-то, а? Прямо этот, как его, Козаностра!

- Казанова, - машинально поправил Сергей Иванович, с ужасом пытаясь вспомнить, о ком идет речь. Кажется, мелькало какое-то красное платье... кудри...

- Ну! Я и говорю - он! Ты чего звонишь-то, зачем тебе старик Петрович понадобился?

«О. Петрович», - мысленно поставил зарубку в памяти Сергей. Успех надо было развивать, и Луцких, торопясь, описал свою беду. На том конце беспроводной связи посопели, похмыкали и жизнерадостно заявили, что «плевое дело, чего бы не помочь, только надо малость подождать».

Через пять дней Петрович позвонил сам, прямо на работу и тоном императора Августа попросил коллег пригласить Сергея к телефону. Оказалось, что в небольшом райцентре совершенно зазря простаивает кабинет зубного врача, к которому прилагается еще и комната с мебелью.

- Езжай спокойно, - басил в трубку Петрович, - там все схвачено, кого надо я предупредил. Работай нормально, можешь принимать клиентов, а хошь - так никого не принимай, не помрут. Диссертация, понимаю. Эх... мне бы твои годы, Серега!

Горячо поблагодарив, Луцких уже собирался повесить трубку, но тут Петрович спохватился.

- Только это, Серега, - многозначительно сказал он, - там место такое... Ну... Вроде как нечистое.

- Грязно, что ли? - не понял Сергей, пожав плечами. - Ерунда, я помою.

- Не, - крякнул невидимый собеседник, - с этим нормально. Я, типа, говорю, что нечисто... Ну, всякое там такое... Ну... Вот ты в привидения веришь?

«Еще не хватало», - подумал подающий надежды и торопливо попрощался, заверив, что ко всему готов и все понимает.

- Ну смотри, - пробурчал Петрович, - я тебя предупредил.

Городок оказался маленьким и уютным, весь в сонной зелени дубовых аллей и парков. Сойдя из вагона на перрон и не успев еще поставить на брусчатку увесистый дорожный саквояж, Сергей Иванович тут же был подхвачен кряжистым дядькой, на лице которого двумя черными гусеницами топорщились «брежневские» брови. Дядька оказался армейским приятелем Петровича (от него Сергей наконец-то узнал, что имя Петровича - Иван, и что он «большая шишка в медицине нашего района»), посадил гостя в «УАЗ-Патриот» и домчал до места за десять минут.

- На отшибе, конечно, - извиняющимся тоном сказал Григорьич, как он сам попросил себя называть. Сергей начал подозревать, что в этих краях отчества рождаются прежде людей, когда Григорьич отдал ему связку ключей и большой полиэтиленовый пакет с логотипом какой-то сети заправок, добавив веско: