Вадим Шарапов - Доля ангелов

- Так ты поди и сам... - спросил было Иван Николаевич, но замялся. Однако, Борька понял.

- Сам продал? Не-е, Николаич. Хотел, конечно. Да у нашего брата, у шоферни, души не в кондиции. Дырок много. Особенно у тех, кто сам такие же души возил. Одни лохмотья остаются годам к тридцати, если и продать, то по бросовой цене, на лом. Вот ведь удивительно: вроде бы, душа - пар, а оказывается, ее тоже можно износить, как майку-алкоголичку.

Редько еще раз поблагодарил Борьку, зашел в квартиру и начал одеваться.

- Нашелся покупатель? - сдвинула очки на кончик носа жена, вязавшая свитер.

- Вроде как, - осторожно и туманно отозвался Редько. - Ты по дереву постучи, а то сглазишь.

Жена старательно постучала, а потом даже плюнула троекратно через левое плечо.

На Нижнем Извозе и правда нашелся покупатель. Был он кривобок, жилист, с золотыми зубами, одет в засаленные шоферские штаны из «чертовой кожи» и линялую майку. Из кармана у него торчала чекушка со скрученной пробкой. Вроде бы, обычный водила-забулдыга, но отчего-то при одном только взгляде на него у Ивана Николаевича похолодело в груди и пересохло во рту. Было ясно - сам Дьявол. И Дьявол с одного вгляда опознал в Редько продавца души: как-то собрался, построжел лицом, перестал кривиться вбок.

- Что, никак, работников не хватает? Сам хозяин торгует? - начал разговор с шутки Редько, про себя решив, что старого буровика никакими чертовыми штучками не испугать, и надо держаться независимо. Дьявол, а точнее, «С. Лукавый» зыркнул на него исподлобья, осклабился приветливо.

- Помаленьку, дядя, помаленьку. Горбатимся, времена такие.

И вот сейчас они торговались уже полчаса, а Дьявол нервничал все больше.

- Ну что, дядя? - спросил он, отхлебывая из чекушки. - Решился?

- Дело такое... - осторожничал Редько. - Цена твоя уж больно маленькая.

- Маленькая? - возмутился Лукавый в стотысячный, казалось, раз. - Да ты сюда посмотри! Во, во, разуй глаза! В этом месте душа поношена, вся потерлась. Здесь - дырка. А здесь что вообще? Нет, больше трех миллионов ну никак не могу дать. Конечно, признаю, душа крепкая, выносливая, востребованная. Но дядя, сам подумай, а за амортизацию вычет? А за капремонт? Мне же ее еще в божес... тьфу, в приличный вид привести надо будет! Соглашайся уже! Три лимона на книжку, и завтра мотаешь с женой на юга, а?

- Давай три восемьсот, и по рукам, - не уступал Редько.

Сзади кто-то осторожно кашлянул. Дьявол оглянулся, и яростно оскалился.

- Что, доторговался, жлоб?! - рыкнул он, сбросив на миг маску проходимца-шоферюги. - Во, гляди, приперлись... конкуренты!

Редько недоуменно уставился на нового человека. Был тот человек одет в белый костюм из чистого хлопка, овеян ароматом дорогого одеколона, хорошо подстрижен и гладко выбрит. Над головой у него дрожало еле заметное сияние.

- Иван Николаевич, - мягко начал он, - мне хотелось бы предупредить Вас о том, что Вы совершаете ошибку. Видите ли, если не вдаваться в детали, то процесс купли-продажи души в данном случае сопряжен с некими последствиями вполне определенного характера.

- Ну? - хмыкнул буровой мастер, а Дьявол тихонько застонал в бессильной ярости.

- Выражаясь обобщенно, перед Вами встает дилемма, выбор некоей парадигмы дальнейшего существования. Ведь душа - это не просто эвфемизм, казуистическое определение сознания индивидуума. Это нечто большее, определяющее бытие и, я не побоюсь этого слова, гармонию...

- Хорош, - прервал его Редько, и, повернувшись к унылому Дьяволу, твердо сказал:

- Три триста - и по рукам!

- Идет! - завопил тот, и хлопнул заскорузлой ладонью с черными ногтями по руке Ивана Николаевича. - Сейчас, сразу, наличными, будь спокоен, дядя!

- Что Вы делаете, Иван Николаевич?! - голос человека в белом сорвался на жалкий писк, сияние над головой дернулось несколько раз и затухло.

- Слушай, мил человек, - поглядел на него Редько, - ты вот мне скажи - многих отговорил? Только честно!

Ссутулившись, тот покачал головой.

- То-то. А все почему? - Иван Николаевич принял из рук С. Лукавого увесистый пакет с пачками денег и взвесил его на руке. Довольно улыбнулся и закончил:

- Интеллигентный слишком, потому что. До хрена интеллигентов развелось.

Решение сделать пермского столяра Ивана Петровича Корытова - Пятым Всадником Апокалипсиса, далось на небесах нелегко. Было много шума, споров и даже дошло до руко- и крыльеприкладства, когда некоторые Власти и Силы не сошлись во мнениях. И в самом деле, где ж это видано, чтобы простой столяр - и вдруг облечен такими полномочиями, да еще в таких экстремальных условиях?

Однако же, пошумели-пошумели и постепенно успокоились. Тем более, что «сверху» пришло четкое указание: столяра взять и сделать все как надо, а то времени уже совсем нет и даже никакого запаса не осталось, утекает как песок. А судить надо, и воздавать по делам тоже придется. Но так уж вышло, что расплодившееся не в меру человечество оказалось четверке Всадников немного не по силам.

Первым на небеса явился Война и устроил в приемной страшный скандал.

- У меня конь! - заорал Война трубным голосом, грохнув створкой врат. Привычные ко всему архангелы даже не поморщились, продолжая играть в нарды. Только Михаил вяло поинтересовался:

- Что - конь? У всех кони.

- У тебя тоже? Кавалерист хренов! - злобно проревел Война, бухнув по секретарскому столу, вырезанному из куска Ковчега, своим двуручным мечом. Святая щепка отскочила и впилась в локоть Гавриилу.

- Уй, ммма...! - тот еле сдержался от неподобающего возгласа, подскочил и сгреб Войну за грудки. - Ты что тут учинил, недобиток? Иди вон... куда послали! И добивай там!

- Куда послали... - передразнил Война, горько скривившись. - Ты видел, сколько их там?! Пашем в четыре смены, а они плодятся, как чертовы кролики! Особенно в Китае! Мы что, стахановцы? Балканы, Африка... в рот им всем кило печенья!

При слове «чертовы» стены в приемной колыхнулись и заметно задрожали. Война, распалившись от собственных слов, отодрав цепкие пальцы Гавриила от кольчуги, продолжал яростно:

- Да! Плодятся! А у меня - конь! Не жравши! Того и гляди, откажется скакать! И так вон, весь в крови уже! Даже сахар с ладони брать перестал!

- Так он у тебя с самого начала кровавый, - удивился Рафаил.

- С самого начала - дело другое! Это же и-ми-дж, деревня крылатая! А тут... Э-эх! - Война ссутулился и с лязгом забросил меч за спину.

- Сидите тут... - бормотал он, бесцельно выхаживая среди облачного пола, - сидите... Пиявки... А мы там... Везде...

- Ладно, ладно, - успокоил всадника Михаил, - твоя заявка принята к рассмотрению.

- Самим? - с надеждой осведомился Война, глядя на архангела исподлобья.

- Ага, щаз. Спешит и падает прямо. Других дел у Него нет, можно подумать. То есть, конечно, если бы вы там вовремя закончили, других бы у Него и не было. А сейчас - есть. Все, все, не мешай.