Дмитрий Колодан - Время Бармаглота

— Пропустите Королеву… Королева должна попасть во Дворец… Держу-держу…

Джек вскочил и бросился в толпу, кляня себя за дурацкую идею. Он толкался, бил… Но, когда преодолел первые метры, Фиона уже исчезла во Дворце.

— Куда лезешь?!!

Джек врезал в живот, преграждавшему путь толстяку. Тот шумно выдохнул — словно из огромного воздушного шарика разом выпустили воздух — и сложился пополам.

Работая локтями, Джек стал пробираться к двери. Но скоро понял, что дуализм этого мира работал даже здесь. Пока он старался пробиться к дверям, то только зарабатывал синяки и ушибы. Однако стоило остановиться, перевести дыхание, как он сразу же переместился метров на десять вперед — больше чем ему удавалось до сих пор. В итоге Джек доверился волнам людского моря, и вскоре его вынесло к Дворцу.

В дверях, волноломом возвышался швейцар в красной ливрее. Толпа налетела на него, разбилась и откатилась назад. Джек остался на крошечном пятачке свободного пространства.

За спиной швейцара он разглядел просторный зал, внутри прохаживались дамы в вечерних платьях и мужчины в смокингах. Пили шампанское из высоких бокалов и лениво разговаривали. Среди людей надменно расхаживали розовые фламинго. Сцену в конце зала украшали красные и белые розы.

Фионы нигде не было видно. Глубоко вдохнув, Джек вошел во Дворец. Швейцар тут же оттащил его назад. Широкая морда раскраснелась, мясистые щеки дрожали точно бульдожьи брыли.

— Куда?! — проревел он. — Вход по приглашениям!

Он оттолкнул Джека, но напиравшая сзади толпа удержала. Швейцар широко расставил руки.

— Есть приглашение?

Джек вытащил полицейский жетон — универсальное приглашение куда угодно

— К-королевская Полиция. Особое з-задание…

— Тут нет вашего имени! — рявкнул швейцар. — Все приглашения именные!

— Можешь з-звать меня Джек.

Швейцар вытянулся по струнке.

— Прошу прошения, — заулыбался он. — Не узнал. Господа Твидлы будут рады, узнав, что вы почтили нас присутствием. Праздник скоро начнется…

Озираясь, Джек прошел в зал. Сперва надо найти Твидла и напомнить ему о ночной встрече…

Раскачиваясь на длинных ногах, к нему подошел фламинго. Птица опустила шею и осмотрела Джека снизу вверх. Покачала головой. Джек поправил узел галстука.

— Шампанское? — предложил фламинго. — Урожай будущего года — единственный шанс попробовать…

— Где Т-твидл? — сказал Джек.

— Который из? — спросил фламинго. — Один тут, другой там…

— Для начала с-сойдет любой.

— И как вас представить?

— Д-джек.

— Джек-Джек, — птица защелкала клювом. — Что ты здесь делаешь, Джек?

Джек посмотрел, в черные, ничего не выражающие глаза птицы.

— Спасаю мир, — сказал он.

— Ничего не выйдет, Джек, — сказал фламинго. — Слишком поздно.

— Не г-галочке на полях с-судить, — сказал Джек. Он схватил птицу за тонкую шею. — Где Твидл?

Фламинго забил крыльями.

— На сцене.

Джек повернулся. На сцену как раз поднимался невысокий толстячок. Если это и был тип, который сбежал от них ночью, то он успел привести себя в порядок — грязный костюм сменил фрак, кеды — дорогие ботинки. От света ярких софитов толстяк морщился и часто моргал.

— Доброго дня! — сказал Твидл. — Итак, я объявляю о начале Конкурса Красоты. Поприветствуем участниц!

Зал взорвался аплодисментами, но они не шли ни в какое сравнение с ревом, донесшимся с улицы.

— Видишь, Джек, — сказал фламинго. — Мы начинаем.

— ПУСТИТЕ МЕНЯ!!!

Человек-Устрица прислушивается. Голос доносится из глубины темного коридора.

— ПУСТИТЕ!!! ДЖЕК…

— Ну, милочка, успокойтесь. Вас никто не обидит. Посмотрите на платье — красота, ведь! Спорим, у вас никогда не было такого? А тут такой шанс — не только примерить, но и блеснуть на публике. Вам же ничего не нужно делать…

— Да пошли вы к Бармаглоту! Вы не понимаете?! Это конец — Буджум… Убери руки! Не смей меня трогать!

Человек-Устрица стоит не шелохнувшись. Буджум?

Под ногами растекается огромная лужа — в такие минуты море подступает ближе. Человек-Устрица размазывает воду шваброй. Меньше ее не становится — тонкими ручейками она стекает по ногам, струится по ботинкам.

Голоса стихли. Человек-Устрица обдумывает ситуацию. Что меняется, из-за того, что кто-то знает, что происходит? В итоге приходит к выводу, что ничего. Плотник тоже знал.

Из коридора слышатся шаги. Человек-Устрица оглядывается — ему не хочется попадаться кому-либо на глаза. Прятаться негде и он остается стоять, опираясь на швабру. Сутулая фигура в поношенной спецовке, не заметить — пара пустяков. Обычно и не замечают.

Из коридора выходит Твидл. Толстяк возмущенно бубнит под нос.

— Идиотка! Не видит своего счастья, — Твидл трет щеку. — Ничего… Она благодарить меня будет. Еще как благодарить… Куда она подевалась-то?

Твидл оглядывается. Взгляд останавливается на Человеке-Устрице. Потом толстяк смотрит на лужу под ногами.

— Эй! Что за болото ты устроил? — говорит Твидл. Он брезгливо обходит лужу. Человек-Устрица молчит.

— И какой идиот взял тебя на работу? — бухтит Твидл. — Тут же сплошное электричество! А если коротнет? Мало мне проблем с этой дурой…

Швабра механически елозит по полу.

— Немедленно наведи порядок, — Твидл тычет пальцем в грудь Человека-Устрицы. — Чтобы через минуту было чисто и сухо!

Невидимые толстяку воды струятся сквозь сифон. Человек-Устрица чувствует, как растет давление.

Твидл хмурится.

— Да, — говорит он. — Именно так — чисто и сухо. Или вылетишь с работы…

Пол скрипит под шваброй.

— Ты здесь убираешься? — говорит Твидл. — Сам вижу… Ты случаем не находил одну штуку? Такую… погремушку. Трещотку. Ума не приложу, куда она могла подеваться?

Человек-Устрица надавливает на швабру. Звук выходит такой, словно кто-то режет пенопласт. Толстяк морщится.

— Толку с тобой разговаривать! Кто нанял такого идиота? Мой идиот-братец? — Твидл уходит дальше по коридору.

Человек-Устрица смотрит ему вслед, затем достает из кармана спецовки дешевую деревянную трещотку. Цепляет пальцем длинный язычок и отламывает. Он крутит трещотку — в ответ не ни звука. Человек-Устрица ждет несколько минут, а затем идет вслед за Твидлом.

Всему свое время. Пока оно еще есть.

Хрустальный Дворец погрузился в полумрак, словно помещение разом опустилось глубоко под воду. Освещение осталось лишь на сцене. С каждой девушкой цвет софитов менялся — все работало на то, чтобы выставить претендентку в выгодном свете. Пусть метафора и воспринималась чересчур буквально.

Твидл пританцовывал с микрофоном у края сцены. Джек подошел ближе, не спуская глаз с расхаживающих вокруг фламинго. Птицам не было до него дела, но возможно только пока.