Кристина Риччио - Начать всё сначала

И то приятное чувство, тот трюк, который пытался провернуть мой мозг – все просто рухнуло. Потому что учеба за границей закончилась. Ты не отвечал на наши дурацкие сообщения в групповых чатах все лето… и… я… я уехала за границу, чтобы принимать смелые решения и быть храброй, и делать то, чего всегда боялась, но в итоге я даже не смогла рассказать тебе о своих чувствах. И я вдруг поняла, когда весь восторг ушел, что этот фальшивый ты, скорее всего, лучшее, что я когда-либо получу.

Обычно я не говорю людям, что они мне нравятся. У меня просто рекорд по тотальной секретности. – Я печально смеюсь. – Так что все это испытание кафе было очень важным для меня.

Мой взгляд теперь прикован к точке у ног Пайлота. Кажется, я перестала быть Шейн и стала чистым смущением. Не стоило об этом говорить. Меня сразу же накрывает сожаление.

Я медленно поднимаю голову, чтобы посмотреть на его реакцию. Его рот чуть приоткрыт. Глаза круглые и полные внутренней борьбы, темного лесного зеленого цвета в ночи. Я сглатываю, точно не зная, что сказать или сделать.

Смени тему, Шейн. Я открываю рот. Не могу ясно думать, когда он смотрит на меня вот так.

– Э, ну, в любом… – Я замолкаю, когда его губы прижимаются к моим. По моим икрам бежит холодок от неожиданности.

Поцелуй медленный и осторожный. Через секунду я целую его в ответ. Мои губы раскрываются. Голова наклоняется. Его рука скользит по моей талии. Моя кожа… горит? В хорошем смысле. Я не знала, что можно гореть в хорошем смысле.

Я думала, что люди врали, когда описывали вот такие поцелуи. Это что-то вроде Эйфелевой башни в 6 вечера. Я сверкающее пламя. И мне это нравится. Я отстраняюсь и отхожу назад. Сглатываю. Пайлот выглядит так, словно его ударили по голове камнем.

Сердце прыгает в груди.

– Что это было? – выдыхаю я.

– Я… мне не понравилась эта версия с моим дурацким двойником.

У меня уходит пару секунд на то, чтобы это выплюнуть, но я это делаю:

– Пайлот, ты с Эми, в нашем времени и в этом.

Он учащенно дышит.

– Я с Эми. – Он роняет голову на руки. – Черт. Черт. – Он встает и начинает ходить взад-вперед. Я минуту наблюдаю за ним, прежде чем вспомнить Мелвина.

Это считается изменой Мелвину? В 2011-м мы еще даже не встретились. Возможно, нужно отправить предупредительное письмо о расставании? Я могла бы послать его на электронную почту его родителей.

Пайлот ходит уже четыре минуты, когда я решаю встать. Уже почти 4 утра.

– Нужно возвращаться, – предлагаю я.

Он поднимает взгляд и кивает. На его лице написаны страдания. Мы возвращаемся в молчании. Все мое существо словно горит и настороже, сна ни в одном глазу. Я все продолжала оглядываться на Пайлота, но он погрузился в размышления.

Уже светает, когда мы молча ложимся в свои кровати (Пайлот ранее взял ключи у Бейб). Мой мозг снова и снова прокручивает тот поцелуй. На то, чтобы заснуть, уходит много времени.

Кто-то трясет меня за плечо. Я резко поднимаюсь.

Бейб отпрыгивает от моей кровати, ахнув, приложив руку к сердцу. Я смотрю, как темные волосы снова падают вокруг ее лица.

– Джимини Крикет, ты испугала меня!

Я щурюсь, оглядывая комнату. Сэйра смеется, пробегая расческой по волосам перед зеркалом. Рим. Мы с Пайлотом поцеловались прошлым вечером. Его нет в его постели.

Зевок заглушает мой ответ.

– Ты испугала меня.

– Ты забыла поставить будильник? – спрашивает Бейб.

– Наверное. Где Пайлот?

– В душе, – отвечает Сэйра. – Мы планировали выйти через пятнадцать минут.

Я выбираюсь из кровати.

Бейб держится рядом со мной, пока мы идем к Колизею. Сегодня она одета в ярко-красное пальто в горошек (у Бейб четыре пальто в горошек разных цветов) с широким поясом на талии, а на ее губах такого же цвета помада. Я чувствую себя живым мертвецом, а рядом с ней я, наверное, так и выгляжу. Она подходит ближе и берет меня под руку.

– Что случилось прошлой ночью?

– Ничего, не волнуйся… я не могла заснуть, и мы бродили по городу.

– Вы оставались допоздна!

– Бейб, мне правда сейчас не хочется говорить, – бормочу я.

– Ладно, – вздыхает она. Потом убирает свою руку и ускоряет шаг, чтобы догнать остальных.

Плечи опускаются. Здорово, я разрушаю хрупкое основание дружбы, которое успела сформировать. Я откидываю волосы с шеи и завязываю пушистый высокий хвостик.

Утро расплывается перед глазами. Мы идем в Колизей. Пайлот бродит вокруг, заглядывая за памятники и под балюстрады в поисках кнопки, словно какой-то Шерлок Холмс-любитель. Я лениво следую за ним. Я понимаю, что придумываю и переделываю все время письмо о разрыве отношений с Мелвином 2011-м в моей голове: Дорогой Мелвин, мы еще не встретились, но, когда мы встретимся, не зови меня на свидание. С любовью, Шейн. Дорогой Мелвин, мы еще не вместе, но в январе 2017-го я разрываю отношения с тобой. Прости, прости, прости! Это так сложно. С любовью, Шейн.

Мы переходим на Римский форум. Пайлот тихо исследует все по пути. Я оглядываюсь и иду вперед. Бейб постоянно охает и ахает. Сэйра уходит делать фотографии, всегда держась немного отдельно от группы. Я не делала никаких фотографий.

Все не как в первый раз. Мы портим поездку в Рим?

Ну, она не будет испорчена, когда мы вернемся обратно. В моей груди словно бы пустота. Когда мы подходим к концу тропинки, Бейб тянет меня в сторону на окружающие это место пространства зелени.

– Шейн, серьезно, скажи мне, что произошло вчера вечером? Ты явно не в порядке, а Пайлот ведет себя как немой. Тебе нужно перестать хандрить. Мы в Риме!

Испытывая стыд, я смотрю на землю.

– Прости.

– Не надо. Просто позволь помочь. Что произошло? – она берет меня за плечи и окидывает взглядом, словно хочет увидеть какую-то невидимую рану, которая причиняет мне боль.

Я пытаюсь изменить выражение лица на нечто менее страшное.

– Мы бродили и говорили всю ночь, – снова говорю я ей.

Она складывает руки на пальто в горошек и устало смотрит на меня.

– Тогда почему ты выглядишь так, словно твоя собака только что умерла?

Я выдыхаю, смирившись.

– Мы поцеловались прошлым вечером.

Её руки опускаются.

– Вы поцеловались? – восклицает она чересчур громко. Я таращу глаза.

– Бейб! – шиплю я.

Я резко оглядываюсь. Пайлот изучает основание древнеримского храма, а Сэйра делает фотографию того же древнеримского храма, но с другого места.

– Прости! Но, черт побери! Ты сказала, что ничего не произошло! – шипит она в ответ.

– Ну, я боялась твоей реакции, – многозначительно замечаю я.

– Кто кого поцеловал?

– Он поцеловал меня, а потом мы просто целовались.

– Он расстается с Эми?

– Нет, насколько я знаю.