Кристина Риччио - Начать всё сначала

Мы были вместе весь следующий день, и ты ничего не сказал. Мы пошли снова гулять через день, и ты ничего не сказал. Только тем вечером Аттикус, а не ты, упомянул, что у тебя вообще есть девушка! И, когда мы удивились, ты сказал, что вы встречаетесь всего три месяца, что ты посмотришь, что будет! Кто говорит, что посмотрит, что будет, если любит человека, с которым встречается? – я выкрикиваю последние слова.

Его лицо темнеет.

– Ты устраиваешь сцену, Шейн.

– Что случилось с «посмотрю, что будет»? Что-то изменилось? Шесть лет спустя вы уже влюбились?

Его губы искривляются.

– У нас есть кнопка перезагрузки, которая все это сотрет и вернет нас в тот момент, с которого мы начали. Буквально переключатель на предохранитель. Зачем нам его уже использовать? У нас есть второй шанс прожить жизнь, и мы зря потратим его всего через пять дней? Чего ты боишься? Рискни, Пайлот! Измени все! Вырвись…

– Ты кричишь песню Келли Кларксон, – прерывает он меня.

Я резко замолкаю и сглатываю.

– Я не собиралась превращать это в песню Келли Кларксон. Откуда ты вообще знаешь эту песню?

– Все знают эту песню.

– Ну, она говорит о важных вещах в ней… – Я замолкаю, когда Пайлот делает шаг вперед. Я отступаю. – Эй!

Он вскидывает руки, сдаваясь.

– Могу я просто взглянуть на кнопку, пожалуйста?

– Нет, – машинально отвечаю я.

– Пожалуйста, дай мне просто увидеть ее своими глазами, – его руки опускаются. – Шейн, – мягко говорит он. – Обещаю, я не нажму ее прямо сейчас.

Я медленно вздыхаю, пытаясь изобразить спокойствие.

– Я дам тебе ее увидеть, если ты позволишь мне ее держать, – говорю я ему, поднимаю руку с кнопкой и протягиваю ее.

– Шейн, я не вижу, что ты держишь. Слишком далеко… – Я протягиваю ее ему, а он одновременно делает шаг вперед и врезается в мою руку.

– Прости! – вырывается у меня, а он восклицает: – Боже! – Он быстро касается лба и отходит на шаг.

– Прости, – глуповато повторяю я.

Теперь на его губах играет слабая улыбка.

– Можно я просто… – Он делает шаг вперед и осторожно берет меня за запястье, удерживая его на месте. Кожа горит от прикосновения. Я представляю, как по руке ползут искры.

Точно не знаю, почему это чувство приравнивается к искрам. Словно моя кожа блестит.

Он наклоняет голову то влево, то вправо, читая стихотворение. Наконец он снова смотрит на меня широко распахнутыми глазами. – Прожитое приключение будет потеряно? Так мы не будем это всё помнить?

Я киваю.

– Судя по всему, да.

Мгновение он удерживает мой взгляд.

– Ладно, – он сдается и засовывает руки в карманы. Я снова беру медальон.

– Ладно что? – тихо спрашиваю я.

– Ладно, давай отложим нажатие, – просто отвечает он.

– Ты хочешь отложить нажатие?

– Именно это я только что и сказал.

– Нет, ты только что сказал «Давай отложим нажатие». Ты хочешь отложить нажатие?

– Давай отложим, – тихо говорит он.

– Ладно… я хочу отложить, хорошо? – тихо добавляю я.

Он кивает.

– Ладно. Установим правило?

Я поднимаю бровь.

– Какое правило?

– Мы не будем нажимать на кнопку, не сказав другому, нужно обсудить это заранее.

Я киваю.

– Звучит неплохо.

– Вернемся к Бейб и Сэйре и посмотрим Рим? – предлагает он.

Я шаркаю, обдумывая это.

– Думаю, это будет правильно… Мы ушли, не заплатив за еду.

– Вот черт, – он смеется.

Я осторожно убираю медальон в сумку через грудь в крошечный отдел на молнии, в главную секцию сумки для безопасного хранения.

– Что, черт возьми, было в твоей еде? – обеспокоенно спрашивает Бейб, открывая помаду перед зеркалом.

– Эм, монета или типа того. Я выкинула ее.

– О боже, это безумие! Ты в порядке, да?

– Я в порядке, – настаиваю я, улыбаясь.

– И все хорошо между Пайлотом и тобой?

– Ага, мы поговорили. Все будет хорошо.

– Что это значит? Он расстается с Эми? – она вытаскивает салфетку из автомата и промакивает ею помаду.

Я сглатываю.

– Не знаю, но обещаю, что расскажу тебе, когда смогу.

Она чмокает губами, встречается со мной взглядом в зеркале и кивает.

– Хорошо.

На пути обратно к столику она рассказывает, как Сэйра наорала на нашего официанта и мы получили обед бесплатно, потому что я чуть не подавилась чем-то в еде, и меня вырвало.

Общее настроение группы заметно приподнимается теперь, когда Пайлот не так отвлекается, а я не хандрю, словно получила уголек на Рождество. Пайлот снова берется за роль человека-карты и ведет нас по Риму. Я распускаю волосы, и они падают на плечи. Достаю мой маленький суперстарый цифровой фотоаппарат и начинаю делать фотографии. Я смеюсь и общаюсь с Бейб и Сэйрой. Я чувствую себя в тысячу раз лучше.

Когда мы заходим в Пантеон, Пайлот резко останавливается у порога и раскидывает руки в стороны.

– Стойте! Ребята, – мы все резко останавливаемся. – Помните, как Роберт Лэнгдон приходил сюда в «Коде да Винчи?» – объявляет он с преувеличенным энтузиазмом.

Сэйра воспринимает это серьезно.

– Я её не читала.

– Неа, – говорит Бейб, отправляясь вслед за Сэйрой, чтобы исследовать одну из ниш у стены.

Я сжимаю губы в полосочку, пытаясь не улыбаться.

– Хаха, – бормочу я. Он проказливо смотрит на меня, и мое сердце прыгает. А потом он идет к одной из ниш.

В воскресенье мы возвращаемся в Ватикан. Я первой вырываюсь на балкон на вершине бесконечных ступеней. Отыскав свободное место, я хватаюсь за перила и подхожу к ним настолько близко, насколько могу.

Пайлот подходит справа.

– Это самое крутое место, на которое мы взбирались.

– Согласна, это точно мое любимое, – я улыбаюсь морю красных крыш.

Через мгновение масса моих волос сдвигается. Я поворачиваюсь и вижу, что Пайлот заправляет мне их за ухо. Его лицо так близко. В груди болит, когда я отстраняюсь, глядя ему в глаза.

– Пайлот, что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Не знаю, – он сглатывает. – Я не видел твоего лица. Прости, это было не специально, – бормочет он.

Я встречаюсь с ним взглядом.

– Эй, Пайз.

На его лице незнакомая неуверенность.

– Я не хочу, чтобы это снова происходило, пока ты не расстанешься с прошлой Эми. Если мы хотим это попробовать, я хочу попробовать по натуральному. «Почему я только что сказала по-натуральному?»

Пайлот кивает. Теперь он выглядит серьезно.

– Прости, – выдыхает он и, проведя рукой по лицу, уходит.

Пайлот держится подальше весь остаток путешествия.

Мы приехали домой двадцать минут назад. Я сижу с Сойером в пустой кухне квартиры номер три, редактирую парочку фотографий и настраиваю себя на написание поста о Риме.

Я открываю Gmail и вижу четыре пропущенных сообщения от мамы и папы, каждое еще более паническое, чем предыдущее. Я не проверяла почту с того самого дня, как «попала сюда». Это так странно. Я быстро отвечаю, вхожу в скайп, плачу десять долларов за минуты настоящего телефона и набираю домашний номер в Нью-Йорке. Мама берет трубку. Мама, шесть лет назад.