Екатерина Кариди - Бывшая любовница

- Ну что ты так вырываешься, как будто я тебя съем? - язвительно хмыкнул он, но в голосе опять проскочила горечь.

Маша опять почувствовала укол. В конце концов, этот человек не заслуживал ее недоверия.

- Мне неудобно доставлять беспокойство.

- Глупости, я должен убедиться, что с тобой все в порядке.

И снова его руки обнимали ее мягко, но железно забирая в кокон. Только теперь он вел ее. У своего номера Маша остановилась.

- Ну все, спасибо, я пришла, - и хотела уже юркнуть от него за дверь.

Не тут-то было, он деловито забрал у нее электронный ключ, сам отпер дверь и завел ее в номер.

- Быстро мыться, и воду сделай погорячее. А я пока налью коньяк.

И запихнул ее в ванную, прежде, чем она успела рот открыть. Маша чуть не задохнулась от возмущения. Так нагло и безапелляционно, как будто распоряжался у себя в офисе!

Сердито заперла дверь, а потом выдохнула, сжимая кулаки и топнула ногой от злости. Но все-таки залезла в душевую кабину и пустила горячую воду. Кабина сразу заполнилась паром, а горячие струи, бьющие по плечам, смывали напряжение, клокотавшее изнутри. Постепенно дрожь унялась, наступило успокоение.

И вместе с ним полезли в голову мысли.

Можно сколько угодно прятать голову в песок, но проблема от этого никуда не исчезнет. Ей пора отпустить прошлое и начать жить заново. И не только работой. А как бы это... гнездышко свое свить и...

Дальше этих мыслей не пошло.

Потому что все мимо. Никто не вызывал у нее этого глупого женского желания вить гнездышко. Разве что Андрей когда-то.

Но об Андрее она запрещала себе думать.

Тогда ему не была нужна, теперь тем более.

И все же воспоминания, которые так хотел сокрушить и уничтожить Отто...

Это ведь была ее жизнь, ее чувства. И пусть выгорит все, эти воспоминания о ее самом большом и светлом счастье будут с ней всегда. Как неприкосновенный запас. Потому что время над памятью сердца не властно.

Ужасно пафосно... Что-то ее не к месту понесло в патетику.

В это время разделся стук в дверь ванной и голос Отто:

- Выходи, иначе у тебя кожа сморщится.

Маша закатила глаза, стукнула кулаком в стеклянную стенку душевой кабины и выругалась.

Этот человек невозможен и несносен! Орднунг, блин! (39e6)

***

А Отто смотрел на дверь ванной и думал, что ему во что бы то ни стало нужно успеть добиться от Марии безоговорочного доверия, потому что завтра утром приезжает этот ее Андрей.

Перед этим даже мысли о возможной опасности меркли и отходили на второй план.

Закутанная в большой банный халат и с полотенцем на голове Маша вылезла из ванной. Настроение такое, что вот чуть-чуть и просто порвала бы дражайшего шефа на части.

- Еще слово, еще хоть одно слово про мою кожу или что-то в этом роде, и я за себя не ручаюсь! - звенело в мозгах.

Однако, когда он повернулся к ней лицом, это был уже прежний Отто Маркович, которого она всегда знала. Тот непонятный тип, пугавший ее своей внезапной страстью куда исчез, как будто спрятался.

- Согрелась? - спросил нейтральным тоном, прозрачные светлые глаза скользнули по ней быстрым взглядом. - Хорошо. Теперь иди сюда.

И показал ей на кресло перед журнальным столиком. На столике стоял бокал, густой янтарной жидкости в нем было на донышке, глотка, наверное, два.

- Выпей и успокойся. Поговорить надо.

Таким он не внушал страха или каких-то еще крамольных мыслей. Они были наедине в ее номере ночью, но Маша разом успокоилась. Привычная офисная атмосфера, разбор полетов, все как надо.

Он прошелся по комнате до балконной двери и обратно, подождал, пока она забралась в кресло, подогнув под себя босые ноги, взяла в руки пузатый бокал и сделала глоток. Потом не спеша подошел и уселся напротив.

Подался вперед. Вид суровый, пальцы сведены вместе. Сейчас начнет ругать.

- Почему вы сказали, что я не вернусь в Москву? - первой спросила Маша.

***

Началось. Мужчина незаметно выдохнул, выравнивания дыхание.

Он хотел поговорить с ней, нормально объяснить, чтобы поняла, успокоить. Вернуть доверие. Он не приняла его страсть, значит, придется аргументировать. И тут уж неприятных моментов не избежать.

- Потому что здесь ты в безопасности, - проговорил он, глядя ей в глаза.

Спокойная, но злая. Злая, это хорошо, она всегда лучше соображала, когда злая.

- Но я же не могу сидеть здесь вечно, - поставила на столик бокал. - У меня работа, отпуск заканчивается.

Он кивнул, глядя на свои пальцы.

- Вечно и не надо, но пока существует угроза твоей жизни и здоровью, придется. Ты же разумная девушка, должна понимать сама.

Она нервно шевельнулась в кресле, схватила бокал, снова поставила. Потом впилась в него взглядом.

- Послушайте, Отто Маркович, если вы упекли меня сюда... - и отвернулась, нахмурившись. - Это как-то связано с тем, что произошло в вашем кабинете в день моего отъезда сюда?

Тот разговор помнили оба, в воздухе повисло звенящее молчание.

- О чем конкретно вы говорили, когда я вошла? Ведь речь действительно шла обо мне, я правильно понимаю?

- Правильно. Если коротко, то план совместных мероприятий разрабатывали. А если подробно, то... договаривались о невмешательстве в дела друг друга.

- Как это понимать?

- Что тут понимать? Я обозначил свою позицию относительно вас, Саша Вольский был против. Считает, что я не имею права пользоваться положением и оказывать на вас давление. Оно и понятно, видит в вас будущую сноху.

...

- Саша хотел забрать вас под свое крылышко, а я сказал, что своими силами справлюсь.

Опять, как и тогда, ее мнения не спрашивают. Он что тут ее, насильно удерживать собирается?

- Вы понимаете, что в настоящий момент оказываете на меня давление? Это...

Ей достался начальственный арийский взгляд, а голос стал такой, что в комнате, казалось, похолодало на несколько градусов.

- Нет, это вы послушайте, Мария Владимировна. Пока вы были здесь, там происходили разные неприятные вещи. И информационная война, разразившаяся в связи с началом бракоразводного процесса Андрея Вольского только малая часть из всего этого дерьма.

В его словах, во взгляде было слишком много скрытого смысла, Маше стало стыдно.

- Отто Маркович, как обстоят дела в фирме, - спросила она. - Это сильно повлияло...

- Нормально обстоят, - ответил он, глядя в угол. - Утечку обнаружили, последствия удалось быстро локализовать. Но появляться там тебе незачем.

У Маши болезненно кольнуло в груди. А как же ее работа? Ведь только-только почувствовала уверенность, вышла на более высокий профессиональный уровень. Карьера...

Она, конечно же, понимала, что всеми успехами, карьерой, ростом - всем обязана ему. Но тем страшнее прозвучали эти холодно выверенные слова.