Элис Манро (Мунро) - Плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет (сборник)

Когда-то давней зимой Маргарет загорелась идеей организовать серию тематических вечеринок, чтобы люди на них говорили. Пусть поговорят – нет, не длинные какие-нибудь речи, а так, по чуть-чуть, на тему, которую человек знает и которая его больше всего трогает. Сперва думала приглашать на эти мероприятия только учителей («Учитель, он ведь каждый день – встанет перед подневольными учениками и давай болботать, – говорила она. – Учителям полезно в кои-то веки сесть и послушать кого-то еще, кто бы им что-нибудь рассказал, хотя бы для разнообразия»), но потом было решено, что будет интереснее, если в этом примут участие и неучителя тоже. На первый раз решили устроить шведский стол с вином у Маргарет дома.

А в результате холодным ясным вечером Нина обнаружила себя за дверью черного хода дома Маргарет, в темных сенях, забитых куртками, школьными сумками и хоккейными клюшками сыновей хозяйки (они тогда еще все жили дома). А в гостиной, из которой сюда, до Нины, не доносилось ни звука, на избранную тему соловьем разливалась Китти Шор; ее темой были святые. Китти и Эд Шор были среди приглашенных в компанию «реальных людей»: кроме всего прочего, они и жили от Маргарет по соседству. Эд делал доклад в какой-то другой вечер – про альпинизм. Он немного занимался им сам, ходил в Скалистые горы, но главным образом Эд рассказывал о рискованных восхождениях с трагическими последствиями – на эту тему он любил читать книжки. (В начале вечера, когда варили с Ниной кофе, Маргарет сказала: «Слава богу, а то я немножко побаивалась: вдруг он начнет рассказывать о приготовлении покойного к панихиде», а Нина в ответ захихикала и говорит: «Так это же у него не любимый предмет. Это же не хобби . Вообще, думаю, вряд ли найдется много таких, у кого намарафечивание трупов было бы любимым хобби».)

Эд и Китти были очень интересной парой. По поводу Эда Маргарет с Ниной давно уже втайне пришли к выводу, что он был бы неотразим, если бы не профессия. Чисто вымытые пальцы его длинных ловких рук были необычайно белыми, что наводило на мысль о том, где, интересно, эти пальчики побывали? О фигуристой Китти говорили, что она просто прелесть – невысокого роста, яркоглазая, грудастая брюнетка с голосом, аж срывающимся от страстного восторга. Восторг у нее вызывало все: замужество и дети, погода, любимый город и особенно религия. В англиканской церкви, к которой она принадлежала, энтузиастов вроде нее не так уж много, и ходили слухи, что она там засланный казачок – с этим ее кликушеством и склонностью к тайным церемониям, таким как воцерковление женщины после родов. Нине и Маргарет иметь с ней дело было трудновато, а Льюис, так тот ее и вовсе на дух не переносил. Но в большинстве своем все были от нее без ума.

В тот вечер она была в темно-красном шерстяном платье и при серьгах, которые кто-то из детей заказал для нее и подарил на Рождество. Рассказывая, она сидела на диване в уголочке, подобрав под себя ноги. Пока речь шла о связанных со святыми исторических и географических сведениях, все было хорошо – во всяком случае, для Нины, которая всячески уповала на то, что Льюис все же не взъярится и не кинется в атаку.

Китти предупредила, что святых Восточной Европы ей пришлось оставить за рамками доклада, сосредоточившись в основном на святых Британских островов, особенно явивших себя миру в Корнуолле, Уэльсе и Ирландии, – этих кельтских святых с такими чудными именами, – о, она их просто обожает! Когда же она перешла к исцелениям, чудесам и особенно когда ее тон сделался еще более радостно-доверительным, а серьги начали звякать, Нина насторожилась.

Да, говорила Китти, она понимает: кто-то может обвинить ее в кощунстве, если она обращается к какому-нибудь святому, чтобы помог, когда блюдо, в которое она вложила столько трудов, вот-вот пригорит, но она всей душой верит, что святые как раз за этим-то и нужны! Они витают не так высоко и не обладают слишком уж мощной силой, поэтому могут вникать во все наши испытания и невзгоды, исправляя такие детали наших жизней, которыми мы стыдимся озаботить Бога Вседержителя и Творца Вселенной. Святые помогают нам в какой-то мере оставаться в рамках мира детства, не терять детской надежды на помощь и утешение. Ведь говорил же нам Иисус: будьте как дети! А главное, именно малые чудеса… конечно, ведь эти малые чудеса как раз и готовят нас к чудесам великим!

Так, ладно. Какие будут вопросы?

Кто-то попросил рассказать про статус святых в англиканской церкви. Ну, то есть в протестантской.

– Вообще-то говоря, я не думаю, что англиканская церковь такая уж протестантская, – сказала Китти. – Но мне бы не хотелось в это вдаваться. Когда, произнося Символ веры, мы говорим: «Я верую в Святую соборную церковь», лично я под этим понимаю большу-ую такую всемирную христианскую церковь. А потом – ну да, потом мы говорим: «Верую в собрание святых». Но статуй – нет, в англиканской церкви нет никаких статуй святых, ну что вы, хотя лично я думаю, что если б они были, так было бы еще и красивше.

Еле заметно дернувшись, Маргарет сказала:

– Кофе? – и всем стало понятно, что официальная часть вечера окончена.

Но тут Льюис придвинул стул ближе к Китти и самым сердечным тоном говорит:

– Ага! То есть это надо понимать так, что вы верите во все эти чудеса?

Китти даже рассмеялась:

– А как же! Я не могла бы существовать, если бы не верила в чудеса.

Что за этим должно воспоследовать, Нина знала слишком хорошо. Наступление Льюис поведет спокойно и безжалостно, тогда как Китти будет обороняться с веселой убежденностью, а также с тем, что она, надо думать, считает очаровательной и женственной непоследовательностью. Вот же во что она свято верует: исключительно в собственные женские чары. Но Льюиса не очаруешь. Он захочет знать: в какой форме эти самые святые существуют в настоящий момент? Далее, небеса. Занимают ли они на небесах ту же самую территорию, что и просто мертвые, сиречь добродетельные наши предки? И по какому принципу они избраны? Разве не по чудесам, подтвержденным и доказанным? Но как можно доказать совершение чудес кем-то, кто жил пятнадцать веков назад? Да как вообще можно доказывать чудеса? В случае с хлебами и рыбами – подсчетом. Но реальный ли там был подсчет или так, взгляд и нечто, прикидка? Надо верить? А, ну да. Все опять упирается в веру. А как в повседневной жизни, во всей ее жизни? Китти что – живет верой?