Алена Даль - Хождение по Млечному пути

– Легко! – соглашается бывший одессит, – только учти, что он баск, у них свой язык, и он может просто не понять моего кастильского наречия.

– А ты попробуй, – прошу я ласково.

И парень пробует: откашлявшись, поворачивается всем корпусом к старику и задает вопрос. Тот отвечает. Завязывается неспешная беседа. У баска скрипучий голос и интересная манера говорить: сначала он пристально всматривается в глаза собеседника, выдерживая тяжеловесную паузу, а уж потом начинает неспешно низать слова на нить разговора. Постепенно темп его речи ускоряется, появляется размашистая жестикуляция, и вот фраза обрывается резко и неожиданно, словно на полуслове. Дальше все повторяется снова. Редко, очень редко на лице старика появляется подобие улыбки – глаза теплеют, меняется конфигурация морщин, а голова насмешливо склоняется чуть набок. Рот при этом из горделивой скобки уголками вниз выпрямляется в прямую линию. Однажды эта линия даже слегка разомкнулась, что означало, вероятно, крайнюю степень расположения старика.

Наговорившись вволю, Анатолий представляет нас друг другу по имени, и мы скрепляем образовавшееся знакомство вежливым рукопожатием. Старика зовут Эррандо. Он действительно баск. «Не испанец, а баск», – неоднократно подчеркивает он. Родом из Герники, сейчас живет с женой в окрестностях Сан-Себастьяна. Ему 74 года, из них более полувека связано с морем. Он и сейчас любит выходить в залив, когда хорошая погода, но уже не из-за денег, а ради удовольствия. У Эррандо два сына, два внука, одна внучка и один правнук. В ответ я сообщаю скупые сведения о себе: русская, 45 лет, есть дочь, возможно, в скором будущем будут внуки… в Испанию приехала, чтобы пройти Путем Сантьяго…

И тут происходит неожиданное: лицо старика светлеет, он принимается бойко что-то говорить, сопровождая спешащую речь приветливыми взмахами рук.

– Эррандо приглашает тебя в гости, – буднично переводит Толик, как будто речь идет о приглашении пересесть поближе к окошку, чтоб не дуло.

– То есть как? Ты ничего не перепутал? – спрашиваю оторопело, поглядывая на возликовавшего внезапно баска.

– Нет, ничего я не перепутал, – обижается Толик. – Он говорит, что будет рад познакомить тебя со своей женой и показать страну.

– Как же мы будем с ним разговаривать? – изумляюсь я еще больше.

– А никак. Он будет показывать, а ты – смотри.

К такому повороту событий я не готова, и первая мысль – вежливо отказаться, поблагодарив за приглашение. Вместо этого слышу свой восторженный голос: «Си! Мучас грасиас!» 5 5 (испанский) Si. Muchas gracias! – Да! Большое спасибо! – и вижу в стеклянном отражении такую широченную улыбку, что, с точки зрения моего неулыбчивого собеседника, это могло бы сойти за гримасу безумия.

Вот так в одну минуту мои планы резко меняются: я принимаю приглашение старика, случайно встреченного в арагонской электричке, неулыбчивого баска Эррандо. Не зная языка, не представляя себе, где и как буду жить, какую такую страну собирается показать мне новый знакомый, и какова доля правды во всем, что он только что поведал. А вдруг все сказанное им выдумка? Может это полоумный сепаратист, продолжающий в одиночку дело ЭТА? 6 6 ЭТА – аббревиатура, сокращенно от Euzkadi ta Azkatasuna (Эускади и Свобода). Террористическая организация, образованная в 1959 году как движение сопротивления диктатуре Франко. Или религиозный фанатик, усмотревший в моих поползновениях идти Камино Сантьяго нечто оскорбительное для его веры? Или… Все, стоп! Если уж решаешься довериться ангелу путешествий, отправляясь вглубь незнакомой страны, изволь распрощаться со своими страхами и тревогами, иначе не миновать проблем и разочарований.

Когда-то я путешествовала совсем иначе. Туристический ваучер в кармане обеспечивал четкую организацию отдыха и ответственность туроператора за мою жизнь. Он же гарантировал полную защищенность от сомнительных личностей типа Эррандо и строгую планомерность всех перемещений, исключая любые отклонения. Как же я радовалась, когда планы вдруг ломались, а форс-мажорные обстоятельства меняли привычный ход вещей, пробивая брешь в идеальном, но скучном распорядке! Автобус, сломавшийся на малоизвестном перевале Альп где-то в районе итальянского Больцано, подарил мне чудесную прогулку по весенним альпийским склонам, поросшими благоухающими лиловыми крокусами. Пробка на трассе Бангалор-Мадурай вылилась во внеплановую экскурсию в Карур – место, где при других обстоятельствах я не побывала бы никогда. Тривиальная задержка авиарейса обернулась знакомством с удивительной сербской девочкой, пишущей картины своих снов…

…Между тем поезд замедляет свой ход и, протрубив финиш, останавливается на конечной станции. Памплона. Пассажиры с баулами неспешно тянутся к выходу, утирая пот и терпеливо сохраняя дистанцию. Поднимаемся и мы. Бывший одессит Толик оставляет на всякий случай номер телефона и, пожелав доброго пути, а заодно и доброго вечера на двух языках, направляется к встречающей его женщине. Я же, переминаясь с ноги на ногу, вопросительно гляжу на Эррандо в ожидании дальнейших распоряжений. Поправив багаж, старик повелительно машет рукой куда-то вдаль, и я семеню за ним в указанном направлении. Малодушие и сомнение вкрадчивым холодком заползают в душу, но я храбро сражаюсь со своими ползучими тревогами. Вскоре мы добираемся до автовокзала, откуда отходят рейсовые автобусы в Сан-Себастьян. Всего девяносто километров отделяют Памплону от побережья Бискайского залива.

В автобусе Эррандо вынимает из сумки потрепанную амбарную книгу, испещренную корявым почерком. Страницы ее измяты, чернила расплылись и местами полиняли. Мы принимаемся ее дотошно изучать, при этом баск бубнит под нос непонятную абракадабру и тычет заскорузлым пальцем то в одну, то в другую строчку. Теряясь в догадках, я с понимающим лицом киваю и, время от времени, даже издаю неопределенное мычание, означающее безусловное согласие с мыслью собеседника. Сама же ощущаю себя уставившейся в афишу козой. Долго еще будет продолжаться эта пытка? Видя мое замешательство, Эррандо упирает палец в бок оплетенной бутыли, и до меня доходит, что речь идет о вине. Я изо всех сил напрягаю утомленные извилины и среди чернильных закорючек разбираю цифры, даты и написанные с большой буквы названия. На большее меня не хватает. Осознав всю тщетность наших обоюдных усилий, старик прячет ужасную книгу обратно в сумку. Зато извлекает из нагрудного кармана примятую фотографию семьи. Ну, что ж, это уже гораздо проще! Преобразившись из глупой козы в сообразительную птичку, радостно чирикаю, угадывая на снимке: «Это твоя жена? Твой сын? Внук?» – на что баск отвечает неизменным кивком. Так мы и добираемся до пригорода Сан-Себастьяна Пасахеса, не заметив, как на побережье Атлантики опустилась чернильная ночь…