Исса Плиев - Дорогами войны

От Раздельной конно-механизированная группа стремительно двинулась на юг вдоль Кучурганского залива, перерезая дороги, идущие с востока на переправы через Днестр. Уже первые километры пути со всей суровой определенностью подтвердили, что впереди нас ждут неимоверно тяжелые испытания.

Благодаря широкой и энергичной разведке мы знали, что в районе Кучургана и Страссбурга находятся части 12-й и 14-й румынских пехотных дивизий и 258-й немецкой пехотной дивизии, была выявлена организованная ими система обороны. Это и определило скоротечный характер кучурганского боя. Но сколько искрометных тактических маневров и ударов, сколько подвигов свершилось в эти предутренние часы в наших частях и соединениях!

Героем кучурганского боя был 40-й Майкопский полк подполковника Головащенко – офицера опытного и самоотверженного. Он на тачанках направил в обход станции пулеметное подразделение под командованием старшего сержанта Кравченко. Под покровом темноты тачанки ворвались на станцию и начали уничтожать гитлеровцев в вагонах. Услышав, что пулеметчики завязали бой, Головащенко дал сигнал общей атаки полка. Мне довелось быть невольным свидетелем рассказа старых казаков об этом бое.

– Порубили в Кучургане фашистов, чтоб не соврать, сотен… – лейтенант Гришко прищурил глаз, крутнул седеющий ус и, решив, что «сотен» – это не то слово, добавил: – Эдак сотни три. Это только клинками. Многие фашисты вскочили на машины и кинулись на Тирасполь. Куда там! Застряли в грязи. Всех посекли пулеметами с тачанок.

– А вот сих, – прервал его одностаничник и друг казак Кривошапка, кивнув на пленных, – мы из камыша выкурили.

Для него, чувствовалось, никаких военных субординации не существовало. Он не утерпел отметить, что в двадцатом году на Кубани вот так же «выкуривали» из плавней улагаевцев, которых Врангель послал захватить казачьи земли.

– Много времечка минуло, – закончил Кривошапка, – а вот сноровка сгодилась.

Я понял, что старику хочется сказать нечто более важное, но, не в пример некоторым молодым людям – любителям прихвастнуть, он исполнен скромности и достоинства. Поняв, куда он клонит, я решил помочь.

– Кому принадлежит план ликвидации гитлеровцев в камышах? – спросил я.

– Данилычу, товарищ командующий. Да и руководил он, – доложил лейтенант. – Все мне подсказывал: засылай туда, выманивай оттуда – здорово получилось.

А получилось действительно хорошо. Среди пленных было одиннадцать офицеров.

Шла слава о героизме агитатора-комсомольца 32-го кавалерийского полка сержанта Черкашина. Пожалуй, никто не удивился, когда он вернулся из разведки в Кучурган на немецком тягаче, притащив на прицепе вражеское орудие и привезя трех пленных. Как выяснилось, тягач, орудие и пленные из разных подразделений. Но весьма характерно, что когда он проводил беседы о героях кучурганского боя, то рассказывал о мужестве командира орудия сержанта Милованова, который подбил в этом бою автомашину, подавил два пулемета и разбил одно орудие; рассказывал, как бойцы подразделения 34-го кавалерийского полка, попав в сложную и опасную обстановку, уничтожили 60 гитлеровцев. Прорвавшись, они захватили двадцать повозок с военным имуществом, пушку и несколько пулеметов. Сержант Черкашин агитировал личным героическим поведением, пропагандой подвигов своих боевых друзей.

Утром, когда еще не закончился бой за Кучурган, появилась авиация противника. Она обрушила удар на боевые порядки 4-го гвардейского Сталинградского мехкорпуса, ведущего бой к северу от Кучургана. Его 13-я механизированная бригада ворвалась в поселок и на станцию вместе с казаками.

Захват Кучургана был важным нашим успехом, поэтому не мог не вызвать бурной реакции не только у генерал-полковника Холлидта, но и у «самого» Иона Антонеску. Дело в том, что через эту станцию проходили шоссейная и железная дороги из Одессы на Тирасполь. За Кучурганом простирались «владения» маршала Антонеску, того самого, который, напомню, 19 августа 1941 года с благословения Гитлера объявил территорию между Днестром и Бугом своей вотчиной и поименовал ее Транснистрией, а городу Одессе присвоил свое имя – Антонеску.

Утром 5 апреля наши радисты поймали в эфире радостную весть. Оказывается, еще 2 апреля Советское правительство сделало заявление о том, что «…наступающие части Красной Армии, преследуя германские армии и союзные с ними румынские войска, перешли на нескольких участках реку Прут и вступили на румынскую территорию. Верховным Главнокомандующим Красной Армии дан приказ советским наступающим частям преследовать врага вплоть до его разгрома и капитуляции». Эта весть вызвала у нас чувство бурной радости. Дальше в заявлении говорилось, что вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью.

Начальники политических отделов гвардейских кавалерийского и механизированного корпусов полковники Карев и Козлов сразу же организовали целый ряд мероприятий по доведению содержания этого документа до всего личного состава корпусов и дивизий. В политотделах дивизий и бригад сумели провести короткие совещания с агитаторами, а в частях – инструктивные совещания низовых аппаратов. Выпускали боевые листки, распространяли листовки и газеты, проводили летучие беседы. Радостная весть молниеносно распространилась во всех частях и подразделениях. И можно было понять чувства воинов. Наступая от Раздельной до Кучургана, они видели непрерывный караван железнодорожных составов, на вагонах которых наспех было намалевано: «Антонеску – Бухарест», станция отправления и станция назначения. Тысячи вагонов были плотно набиты награбленным добром. Тут вагоны с хлебом и платформы с тракторами, заводскими станками, медицинским оборудованием; вагоны с коровами, овцами и свиньями; вагоны с канцелярской мебелью и домашней утварью… Чего только там не было! Вдруг из вагонов для скота казаки услышали вопли людей, наших, советских людей. Они звали на помощь, боялись, что казаки и танкисты не заметят их эшелон и так же быстро исчезнут, как и появились. Воедино слились в сердцах воинов радость и гнев. Освобожденные от фашистской неволи женщины и подростки выскакивали из вагонов и со слезами радости бросались к казакам, чтобы выразить им благодарность за несказанное счастье вновь обретенной свободы.

Боевой порыв был огромен. Не задерживаясь в районе Кучургана, передовые части продолжали стремительно развивать наступление на Страссбург. Там оборонялась передовая часть 14-й румынской пехотной дивизии. Но ее главные силы были на подходе. Простой расчет показывал, что румынские части могут опередить захват переправы. Кстати, удивило, что в пространстве между Малым Куяльником и Днестром очень много населенных пунктов имели наименования немецкого происхождения. Страссбург, Фрейденталь, Нейбург, Фрейдорф, Мангейм и многие другие. Мы узнали, что все это деревни немецких колонистов.