Василий Седугин - Юрий Долгорукий

Тогда деревянный мост через Днепр только возводился, поэтому переправились на пароме и тут же, на пристани, распрощались. Юрий и Иван миновали одноэтажный деревянный Подол, населенный в основном ремесленниками и прочим податным населением, поднялись на гору по Зборичеву взвозу (здесь великокняжеские тиуны и мытники взимали дань за переправу и торговую пошлину, поэтому взвоз и назвали Зборичевым), в Выший град, где был расположен терем Владимира Мономаха; каждый князь старался обзавестись своим обиталищем на случай приезда в столицу.

Переночевав, утром отправилась на рынок. В Киеве было несколько рынков, но главный располагался на Подоле, под крепостными стенами. Товары здесь были завезены, пожалуй, со всего света. Целыми рядами торговали оружием, тканями, медами и воском, разнообразной пушниной, мясом, рыбой, дичью… Слышались крики зазывал, громкие разговоры, смех, в воздухе плыли аппетитные запахи приготовляемой на кострах и в жаровнях пищи.

Юрий и Иван быстро нашли подходящие панцирь и кольчугу, заодно купили поножи и наручники, позарились на красивые шлемы и тоже приобщили к покупкам, а потом стали выходить с рынка. Путь их лежал по ряду, где торговали золотом, серебром и драгоценными украшениями. И тут Юрий увидел Анастасию. Она стояла со служанкой. Юрий тотчас узнал ее, хотя она была в другом наряде. На ней было красное шелковое платье, расшитое серебряными нитями, оно подчеркивало ее стройный стан и сочеталось с ее пышными черными волосами; различные дорогие украшения дополняли ее богатое одеяние.

Юрий некоторое время колебался, подойти или ускользнуть незаметно, но она вдруг обернулась, увидела его и проговорила радостно:

– Князь! Ты тоже любишь драгоценности? Посоветуй мне, покупать или не покупать эту вещицу?

«Вещицей» оказался золотой крестик такой изумительно тонкой работы, что у Юрия дух захватило. Он сглотнул слюну, ответил:

– Я бы приобрел не задумываясь.

– Может, тебе хочется купить его и подарить мне? – и она кинула на него лукавый взгляд.

Юрий вынул из кошелька, прикрепленного к ремню (карманов в штанах тогда не пришивали), несколько монет, протянул византийскому купцу. Тот угодливо кланялся, бормотал слова благодарности.

Анастасия в восторге захлопала в ладошки:

– Ах, как это мило!

Они пошли вдоль улицы. Иван с покупками ушел в терем, а служанка поотстала.

– Этим крестиком я буду благословлять победы, которые ты одержишь в недалеком будущем, – прижимая зажатую в кулачок драгоценность к сердцу, прочувственно говорила боярыня. – Я уверена, что он будет путеводной звездой в твоей боевой жизни!

Юрий молчал, мучительно думая о том, как вести себя с этой необычной женщиной.

– И тебе часто доводилось делать такие подарки своим девушкам? – испытующе заглядывая ему в глаза, спросила она.

– У меня нет девушек.

– Не может быть! Такой видный парень, да еще князь – и нет девушки? Ни за что не поверю!

– Я женат.

– Ах, вот как. И давно?

– Уже пять лет.

– Это во сколько же лет тебя женили?

– Тогда мне было двенадцать лет.

Она долго молчала, а потом произнесла изменившимся голосом:

– А меня, семнадцатилетнюю, отдали замуж за шестидесятилетнего…

Она прошла несколько шагов, старательно глядя себе под ноги, продолжала:

– Я купаюсь в роскоши. Ни в чем себе не отказываю. Муж со мной ласков, ни разу не обидел. Но чего-то мне не хватает. Чего-то я хочу, такого необычного, захватывающего… Тебе не приходилось испытывать подобного чувства?

Юрий пожал плечами.

– Значит, у тебя все впереди, – пообещала она.

Потом спохватилась:

– Мы совсем загулялись. Пора возвращаться.

Они стояли в небольшой рощице, которая осталась от обширного леса, когда-то окружавшего Киев.

– Тебе хочется домой? – спросила она, глядя на него потемневшими глазами.

Он снова пожал плечами. У него было странное, не испытанное ранее состояние сладостного упоения, будто все это происходило не наяву, а во сне, и не с ним, а с кем-то другим; легонько кружилась голова и сладко ныло сердце; Анастасия стала вдруг близким и понятным человеком, и он сказал:

– Я не хочу расставаться с тобой.

Она внимательно посмотрела на него, немного подумала, потом обернулась к служанке:

– Иди домой. Скажи, что я скоро буду.

Они, не разбирая дороги, двинулись в гущу деревьев, остановились под раскидистым вязом. Анастасия долго пристально глядела в лицо Юрия, потом порывисто обхватила ладонями его щеки стала целовать в губы, произнося сквозь слезы:

– Ах, мой мальчик, как бы я любила тебя! Как мне хочется любить!

Потом она резко оттолкнула его от себя и пошла прочь, спотыкаясь и не разбирая дороги.

В тереме Иван встретил неожиданной новостью:

– Великий князь Святополк умер.

И, видя отстраненное, непонимающее лицо Юрия, добавил:

– Я тебе говорю, что правитель Руси Святополк умер. Умер внезапно, в Вышгороде, за праздничным столом. Его прах в лодье привезли в Киев и положили в церковь Святого Михаила.

«Умер так умер, – равнодушно думал Юрий. – Один умер, второго назначат. Мне-то какое дело? Важнее всего, что меня любит красавица боярыня, что она поцеловала меня и у меня сердце полетело в пропасть. Никогда не испытывал я такого чувства ликования. Главное, когда и где увидеть? Ушла, даже не назначила свидания. Или я должен был это сделать? Ведь я мужчина, значит, надо было определить, когда мы с ней встретимся, а я, как последний хлюпик, растерялся и позабыл про все».

Он стал прикидывать, как поступить завтра. Может, походить перед окнами ее терема? Она увидит и выйдет. Но терема окружены высокими заборами, а в окнах вставлены разноцветные стекла или слюда, через которые едва проходит свет, а разглядеть кого-то на улице просто невозможно. Может, подойти и вызвать? Но за такие штучки можно много тумаков заработать, чего доброго еще псов с цепей спустят… Нет, все это не годится, надо придумывать что-нибудь поумнее, чтобы было наверняка.

Но в тот вечер на ум ничего путного не пришло. И, встав утром, решил: перемахну через забор, зайду в терем и найду ее светлицу. Кто меня остановит в княжеской одежде? Слуги подумают, что приглашенный гость какой-нибудь, задержать не посмеют. А если кто-то и попытается это сделать, я такое выдам, что сразу отстанут. Чего-чего, а уж с челядью разговаривать научен!

Позавтракав, он тщательно оделся и вышел на улицу. Моросил дождь, с Днепра задувал холодный ветер, но улицы были полны народа. Люди были вооружены топорами, косами, вилами, палками, камнями, слышались крики:

– Круши мздоимцев!

– Поджигай дома ростовщиков!

– На деревьях повесим кровососов!

– Долой все кабалы!

«Ворог, что ли, подступил к крепостным стенам Киева? – размышлял он. – Тогда почему непонятные угрозы выкрикивают?» Но ему было не до людей, он спешил к жилищу Анастасии.