Элина Сабитова - Екатерина I: от прачки до самодержицы

– Так совсем скучно играть, – заявил однажды Александр Данилович. – Предлагаю делать ставки.

– Не смеши меня, Меншиков, мне нечего ставить, – усмехнулась я.

– Как раз наоборот. Давай так, если ты выигрываешь, просишь у меня все, что захочешь. А если я, ты подаришь мне поцелуй.

Его слова прозвучали весьма неожиданно. Так вот зачем он учил меня играть, это была часть его плана. Все для того, чтобы потом он мог использовать это для своих целей.

– Хорошо, Александр Данилович. Я согласна.

Пора сдаваться. Нет смысла ждать чего-то большего, отвергая такого замечательного человека. Нужно жить сегодняшним днем. Раз уж я живу с мужчиной, который влюблен в меня, стоит с эти смириться. Он дал мне свободу, кров, все, что ни попрошу, он готов тут же исполнить, я о таком и мечтать не могла, а что взамен? Я не могу дать ничего, кроме женской нежности и ласки. Стоит попробовать полюбить того, кто рядом, а не мечтать о ком-то неизвестном. В конце концов, может быть, любви вообще нет. Пастор рассказывал мне, что для женщины главное найти человека, который любит её, а не того, кого любит она. Ведь тот, кто любит её сделает её самой счастливой на свете, а тот, кого любит она сделает ее самой несчастной, заставит её всю жизнь гнаться за иллюзией предполагаемой любви.

Меншиков разложил фигуры. Игра была серьезной, у нас появилась сильная увлеченность, теперь каждый стремился во что бы то ни было выиграть. Поначалу партия складывалась в мою пользу, но в какой-то момент я начала проигрывать, и, в конце концов, Меншиков произнес два слова: «Шах! И мат!».

– Хм, Меншиков, ты лукавил, да? – засмеялась я.

– Ну что ты, игра была честной, ты же сама все видела.

Александр Данилович не стал давить на меня требованием сиюминутно исполнить долг. Вероятно, он намеревался подождать удачного стечения обстоятельств, когда меня саму начнет к нему тянуть. Однако долго ждать не пришлось. Вечером мы как обычно вышли на прогулку. Момент был великолепный, над нами сиял огромный полумесяц, окруженный мелкими яркими звездами, вокруг не было ни души, лишь легкий шум ветра и шелест листьев, свисающих от деревьев.

Меншиков взял все в свои руки, он аккуратно притянул меня к себе, держа за талию, и поцеловал с безумной страстностью и одновременно нежностью, с необыкновенной чувственностью. Его горячие губы впились в меня с такой жадностью, что мне не хватало воздуха, я задыхалась, но это было приятное мучение. Бешеные стуки моего сердца и легкое придыхание возбуждали в поручике неутолимое желание. Его тяжелые руки сжимали мой стан, он касался губами подбородка, потом шеи и плеч, плавно опускаясь все ниже. Он гладил меня за спину, пока не стал медленно распускать веревки, утягивающего мое тело корсета. Ему удалось возбудить во мне небывалое влечение. Мне захотелось раствориться в нем. Я окончательно смирилась с тем, что он моя судьба.

Прикосновения Меншикова сводили меня с ума, тело словно жаждало его рук. Он легко поднял меня на руки и понес в дом. Миновав все двери, он аккуратно уложил меня в постель и продолжил покрывать мою кожу сладкими поцелуями. Я не противилась ему, сегодня мне хотелось забыться и погрузиться в пламя пылкого вожделения.

Военные действия на боевой арене идут полным ходом. Служившие мне верой и правдой генералы не разочаровывают. Объединив их блистательные разумения и светлые цели, вот уже третий год нам удается держать хватку. Плоды в виде новых территорий, попутно присоединяющихся одна за другой к российскому государству, заставляют нас идти все дальше в ратных делах.

В недавнем времени мои приближенные, граф Яков Брюс 18 18 Государственный деятель, дипломат, инженер, ученый. , взявший в свои руки командование огромным артиллерийским войском близ Шлиссельбурга, и фельдмаршал Федор Головин 19 19 Генерал-фельдмаршал, ведал посольским приказом. , провели чрезвычайно полезную для России осаду шведской крепости Ниеншанц, что дало нам много преимуществ. Именно здесь я решил заложить новую крепость, а вместе с ней и город. Теперь оба мужчин вызваны мною для участия в торжественной церемонии закладки города-порта. Несколько месяцев тому назад я получил от генерала Бориса Шереметева донесение о взятии крепости Мариенбург, что в Ливонии 20 20 Шведская провинция, находилась на территории нынешней Латвии и Эстонии. . Тогда я отправлял Александра Даниловича за пленными, чтобы Шереметев мог двигаться дальше. Меншиков привез сотни ливонцев, которые без промедления были направлены на территории, окружающие Неву, так как рук при строительстве критически не хватало.

Меншикова мне тут не хватало, так уж случилось, что он оказался мне ближе всех. После того, как я узнал о предательстве своей возлюбленной Анны Монс, единственным, кто хоть как-то умудрился вернуть меня к жизни, был мой Алексашка. Я приметил его к себе в друзья ещё в отроческом возрасте. Будучи активным юнцом, он напросился ко мне в денщики. Взяв его, я ни на минуту не пожалел: парень был не по годам развит, помогал мне справляться со стрельцами во время бунта, устроенного некогда моей сводной сестрой Софьей, позже Меншиков стал моим корабельным подмастерьем. Сколько помню себя, столько знаю и Меншикова. Он всегда был для меня кем-то намного больше, чем просто друг и соратник. Александр Данилович необходим мне во всех делах, начиная от государевых, кончая потешными. Многие при дворе признают его умнейшим человеком в государстве, хотя он так и не получил должного образования. Он крайне дипломатичен и осмотрителен. Положительных качеств у него не счесть, однако дурные поступки зачастую преобладают в его деятельности. Друг мой слишком тщеславен и горделив, безмерно любит роскошь во всем, его дом едва ли не богаче обставлен, чем царский дворец.

Надо бы пожаловать к нему перед очередной поездкой в Ниен 21 21 Захваченный русскими шведский город, ныне эта территория включена в Санкт-Петербург. по случаю вышеупомянутой закладки города. Я подозвал своего секретаря и приказал ему дать Меншикову знать о моем скором посещении его дома.

Через два дня я, как и было обещано, приехал в дом Меншикова. Он встретил меня крепкими объятиями ещё во дворе и любезно пригласил в дом. У двери меня встречали все остальные жители меншиковской обители. Их было человек 10, в основном женского пола, а также кучер и дворецкий. Все они, как и полагается, низко поклонились передо мной. Александр Данилович подошел к одной из них и пододвинул на шаг вперед.

– Пётр Алексеич, хочу представить тебе прелестную даму, покорившую мое сердце. Марта Самуиловна Скавронская.