Array Коллектив авторов - Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга третья

– Мне приснилась Победа – из грома металла,
Из салютных огней, из родительских слез…
Будто этого зла в одночасье не стало.
Мне приснилось, что маме цветы я принес.

Мой товарищ во сне был живой, молодчина!
Он со мной закурил, он был здесь, а не там!
А ведь смерть по полям с оскаленной личиной
Все бежала, тащилась, ползла по пятам…

Мне приснилась улыбка и глазки сынишки,
Его теплые руки на шее стальной
И жена. Натерпелись, родные, с излишком.
Но во сне они счастливы были. Со мной…

Этот сон разбудил во мне прежнюю волю,
Он заставил забыть боль разлуки и ран.
И я понял тогда, что себе не позволю
Проиграть этот бой, – вспоминал ветеран. —

Ведь негоже сдаваться, теряться, мириться
С тем, что сеет по миру старуха-война,
С тем, что в доме родимом бесчинно творится.
С тем, что за день седеет младая жена.

…А когда мы услышали важную эту
Новость в самом разгаре расцветшей весны.
Я подумал, что всем, заслужившим Победу,
Снились точно такие же, вещие сны.

Не знаю – с чердаков иль погребов,
Как дар от поколений уходящих
Достался нам бесценный клад – любовь,
В которой мир нуждается все чаще.
…Во времена жестокости и зла
Любовь померкла, становясь вассалом.
Но верная душа ее спасла,
И после уж любовь всегда спасала.
Оберегала созданный уют,
Сердца переплетая воедино,
Дарила нежность сладкую свою
И рисовала вечные картины.
Любовь не умерла. И до сих пор
Как солнца луч сквозь тучи греет душу,
Жестокости и злу дает отпор:
Ее непросто вынуть и разрушить.
Вот, кажется, любовь взмахнет рукой,
И, веря в то, что счастье не убито,
Два чутких сердца обретут покой,
Как мастер с его верной Маргаритой.
И, несмотря на боль и холода,
На всю жестокость Снежной Королевы,
Любовь избавит сердце ото льда,
И жизнь вдохнет в уста уснувшей девы.
Любовь заставит верить в чудеса,
И, позабыв про горькие потери,
Увидеть на рассвете паруса
Сумеет тот, кто любит, ждет и верит.
Стремитесь жить и мыслью, и душой,
Дождитесь лишь любви своей рассвета —
Бессмертной, чистой, вечной и большой,
Такой, как у Ромео и Джульетты.

Веки в темной ночи опущены.
Только сон не идет никак.
Мама, много ли нам отпущено?..
Жизнь изменчива и хрупка.
А казалось, недавно вылетел
В окна радостный крик души,
И беспечными годы были те.
Где уж краски, карандаши?
И не вылечить боль гвоздиками:
Глубоко она там в груди.
Просто как-то часы натикали,
И сказала сама – «Лети!»,
Отпустив то, что сердцу дорого.
…Дети, выучив все слова,
И летать по-над белым облаком
Научившись едва-едва,
Улетают из гнезд, как водится,
Ищут счастье там – за горой…
Наших мамочек, Богородица,
Покрывалом своим укрой.

Я люблю тебя. Только раннюю.
Не такую, как есть сейчас,
Когда знаешь ты все заранее,
Рубишь головы сгоряча…
Я влюбился в натуру скромную,
Что улыбчива и проста,
В сердце – доброе и огромное.
А теперь ты совсем не та.
Я люблю тебя. Только раннюю.
В той – величие есть души.
Если раньше лечила раны мне,
То сейчас уколоть спешишь.
Может время такое, скверное,
Мол, период у нас иной…
А вина лишь во мне, наверное,
Что испортилась ты со мной.

Все очень просто, казалось бы —
Не забывай о ритме и такте,
Не выноси сор из избы
И следуй статусам из «Вконтакте»:
«Забудь о тех, кто мешает жить,
Кто пишет изредка иль игнорит»,
«Не утони в повседневной лжи,
Что видишь только на мониторе»,
«Прощай, коль сильный и мсти, коль слаб»
И вот так далее, иль иначе…
Не жизнь, а стебный «Comedy club»,
Так просто… Это ведь что-то значит?..
«Какая совесть, ты что, старик?»
И куча скобок. И плюнул в душу.
И поведение а-ля «freak»…
И ничего вроде не нарушил.
…И только там – в глубине души,
Застрявшей в непроходном болоте,
Судьба свой суд в тишине вершит
И молотком по столу колотит.

Защитник Отечества – так называют
Того, кто в сраженье шагнет, как в огонь,
Кто служит, а не на работе бывает,
Кто не посрамит честь носимых погон.
Защитники знают, чего они стоят
И ради кого им служить столько лет,
Мирясь со своею судьбой непростою,
Покой охраняя на этой земле.
Им не понаслышке знакомы «тревоги»,
И да – полигоны уж снятся порой.
Их будни размеренны, четки и строги,
Но каждый из них в своем роде герой!
Защитники, будьте опорой надежной
И семьям своим и, конечно, стране.
Поменьше вам в службе подъемов тревожных,
Здоровья и жизни – как можно длинней.
В карманы – купюры, улыбки – на лица,
В семейный очаг – доброту и уют.
Мы вами всегда обещаем гордиться
За столь благородный, ответственный труд!

Все сыреет и сереет.
Лишь тоска белым-бела.
Одиночество (острее
Чем проворная игла)
Колет сердце. Только боли
То не чувствует давно:
Уж за жизнь перекололи.
Иль влюбиться не дано?
Три десятка лет впустую?
Не судьба? Не повезло?
Я уже не протестую.
Но не встану на крыло…

У церкви крестилась дама.
Я мимо скользнул, спеша…
Как грустно, что не всегда мы
Вольны за судьбу решать.
Точнее сказать – безвольны.
На что-то обречены —
На боль, нелюбовь и войны,
Внезапную смерть родных…
И снег (обреченно) падал,
И было в душе темно.
Фонарикам ли, лампадам —
Не справиться все равно
С отчаянной темнотою,
С обидой на «купола»,
С неверием, что святою
В бутылке вода была.

Девушка пела со сцены звонко,
Трогая голосом все ряды,
Чистым и светлым, как у ребенка,
Личиком радуя молодым.
Песня простая плыла по залу.
Каждый, кто слушал, понять сумел,
Что эта девушка в ней сказала,
Девушка с белым лицом как мел.
Зал в настроении был хорошем,
После мотивов ее простых
Хлопали девушке все в ладоши,
«Браво!» кидали ей и цветы,
И восхищались ей вслух без меры…
Так вот в искусстве «пробили брешь»
Девушка, певшая под «фанеру»
Глупые песни, и зал невежд.