Array Коллектив авторов - Этнокультурная история казаков. Часть II. Тюркский этаж. Книга 2

Но не всё складывалось благополучно для беженцев, сумевших укрыться от войны в пределах Римской империи: корыстные римские чиновники грабили их, назначая непомерные цены на продовольствие, отбирали женщин и маленьких мальчиков для своих плотских утех. Римские аристократы воспринимали беженцев как источник дохода. Так что получилось, что приставленные следить за обустройством тервингов сановники сделали всё возможное, чтобы те восстали.

Осенью 376 года готы, аланы и гунны, бежавшие на римские земли, стали объединяться в банды и разорять Фракию. В 377 году основная часть этих разбойничьих групп, состоящая по большей части из вестготов, была зажата римской армией у Маркианополя в теснинах Балканских гор. Ряд попыток вырваться не увенчался успехом, но в конце концов нескольким всадникам удалось проскользнуть через римское оцепление и заключить союз с большим формированием аланов и гуннов, посулив им существенную часть награбленного, если они освободят зажатых в капкане вестготов. Когда римляне узнали об этом союзе, они предпочли отступить и освободить блокированных готов, нежели испытать на себе яростный натиск объединённой алано-гуннской конницы. Смешанные силы готов, аланов и гуннов продолжили разграбление Фракии, оставшись там на зимовку.

К весне 377 года Валент, император Восточной Римской империи, получил известие о том, что его племянник Грациан одержал ряд значительных побед над германскими племенами на Рейне и движется со своими войсками походным маршем, чтобы присоединиться к силам Валента для совместной атаки на чувствующих себя вольготно варваров во Фракии. Потом произошла непонятная задержка в продвижении галльской армии. В 378 году, когда аланы и гунны были уже на реке Тиса, римский консул Авзоний в своих стихах мечтает о победе над новыми опасными врагами.

Новое приближение племянника Грациана с подмогой вызвало у императора Валента чувство ревности, и он решил разделаться с варварами до прихода Грациана. Созвав военный совет, он выслушал мнения своих высших военачальников. Большинство склонялось к немедленным действиям, но, по версии Аммиана, «магистр всадников по имени Виктор, хотя и сармат по происхождению, но неторопливый и осторожный человек, высказывался, встретив поддержку у других, в том смысле, что следует подождать соправителя, что присоединив к себе подмогу в виде галльских войск, легче раздавить варваров, пылавших высокомерным сознанием своих сил. Победило, однако, злосчастное упрямство императора и льстивое мнение некоторых придворных, которые советовали действовать с возможной быстротой, чтобы не допустить к участию в победе, – как они это себе представляли, – Грациана».

11-тысячная римская армия во главе с самим императором Валентом двинулась навстречу повстанческой армии готов, гуннов и аланов.

Но римлян подвела разведка, главным способом получения оперативной боевой информации у которой издревле было кормление перед сражением священных цыплят. Если цыплята плохо клевали зерно, римский полководец отказывался от битвы, заранее зная о своём поражении. Принятие христианства лишило римскую военную мысль даже этого метода оценки ситуации перед боем. Римские разведчики понаблюдали готский лагерь, сосчитали воинов и вернулись, доложив, что готов меньше римлян – около 10 тысяч – и почти все они пешие.

На следующий день, 9 августа 378 года, состоялось решительное сражение под Адрианополем. Римская армия двинулась на готский лагерь. Левое крыло римлян продвинулось до готского укрепления, образованного поставленными в виде круга повозками (чисто казачий приём). Тервинги, укрепившиеся таким образом на холмах, начали переговоры, затянув их на пол дня. Когда же римляне, наконец, пошли в атаку, в их левый фланг ударили невесть откуда взявшиеся 10 тысяч конных готов, а всего варваров оказалось вдвое больше, чем ранее доложили разведчики. Объединённая конница варваров хлынула во всех направлениях, сжимая римскую пехоту в плотную толпу и лишая её всякой возможности организованного отступления. К полудню изнемогающие под палящим солнцем и натиском варваров римляне дрогнули и обратились в бегство, «обрушившись подобно прорванной плотине». За этим последовало поспешное и беспорядочное отступление.

Сармат Виктор, командовавший римской кавалерией, сделал попытку спасти находящегося на поле битвы императора, но обнаружил, что его стоявший в резерве конный отряд таинственным образом исчез (вполне возможно, что он примкнул к противной стороне). Решив для себя, что благоразумие – лучшее проявление доблести, Виктор тоже ускользнул с поля боя, оставляя Валента на растерзание готам и своим сородичам-аланам.

Почему же сведения римской разведки о силах противника оказались столь похожими на преднамеренную дезинформацию? Дело в том, что к тервингам успело присоединиться 10-тысячное, преимущественно конное, войско грейтунгов, а римские разведчики не увидели их потому, что те разъехались на «фуражировку». А то, что простым сбором провианта занималась половина германского войска, объясняется приятным сочетанием поиска на виллах провизии и сена с обычным грабежом. И пока шли переговоры между атакующими и атакуемыми, готы созвали рассыпавшиеся по окрестностям войска и готско-аланская конница нанесла неожиданный для римлян фланговый удар.

Римляне потерпели страшное поражение, аланская и остготская конница рассеяла ряды римлян, а вестготы изрубили римскую пехоту. Пало до 40 тысяч римских легионеров, погиб и сам император Валент. Конная атака аланов и остготов решила исход битвы, а при описании сражения А. Марцеллин упоминает военных предводителей Алафея и Сафрака, которые позже окажутся в Паннонии («Алатей же и Сафрак с остальными полчищами устремились в Паннонию», – отмечает Иордан). Гунны тоже приняли участие в кровавой бойне, и после битвы получили свою долю добычи.

В тот день по крайней мере две трети римской армии было уничтожено в кровопролитном сражении, что стало величайшим поражением, которое когда-либо переживали римляне, и началом конца их империи. Это поражение было нанесено всадниками, обученными сражаться в традициях воинов степей. Это событие оказало влияние на всю последующую историю Европы, – на всём протяжении Тёмных Веков, в Средневековье и в эпоху, когда жили и творили авторы легенд об Артуре.

Примерно тогда же на левом берегу Нижнего Дуная, согласно историку начала 5 века Орозию, возникает область Алания, а река Прут стала именоваться «Alanus fluvius» – «Аланской рекой». Алания в этом районе нынешней Молдавии сохранялась на картах до XIII века и, в отличие от Кавказской Алании, её можно было бы назвать Аланией Придунайской, хотя ни современные летописцы, ни поздние историки так не называли эти два аланских территориальных образования.