Александр Золотов - Смута. Крещение Руси

– Свенельд заплатил и отдал вам вашу часть.

– Ты считаешь жалкие медяшки за плату? Может ты оставил себе золото?

– Кто тебе даст золото за болтовню? Золото дают за голову того, кто мешает сесть на престол.

– Что получим за то, что будем подговаривать холопов народ бунтовать?

– Ничего! Мы должны защищать своих богов. Если этого не сделать, Перун низвергнет молнии на наш народ, нашлет полчища печенегов.

При последних словах Путша, Елович втянул голову в плечи, будто ожидал молнии и грома небесного.

Ляшко насмешливо смотрел на Путша, а когда тот закончил, язвительно закончил:

– Хочешь весь куш себе забрать? Не жирно будет?

– Я Перуном клянусь, что ни одной гривны мне не достанется.

– Ладно, что дальше? – Ляшко сделал вид, будто поверил.

– Мы верим в своих богов и хотим в них верить. Чтобы покаяться перед Перуном, надо добиться жертвоприношения, – Путша даже сделал жест рукой, будто он мечом убивал кого-то.

Еловича трясло, он лихорадочно искал выход, понимая, что уйти из этого дела ему не удастся. Ему казалось, что к его груди приставлен меч. Наконец в его голову пришла спасительная мысль.

– Жертвоприношение делать нельзя. Это взъярит князя! Пройдутся дружинники мечами по нашим головушкам и вся недолга.

– Я мыслил, что у тебя ума палата, а ты дурак, – рассмеялся над Еловичем Талец. Пусть князь машет мечом, но только мы туда не пойдем, будем сидеть в горнице и мед пить.

Елович резко повернул голову к обидчику.

– Это я дурак? А у тебя ума палата. Но зачем?! Только что молвилось о том, что поведем народ против князя и будем требовать жертву, а сами сбежим? Люди поверят нам и поплатятся своими головами. Нет идти так всем. Князь снимет голову или нет, а народ найдёт и удавит.

– Не бунтуй раньше времени, я пошутил, – миролюбиво склонил голову Талец.

– Шутки, могут стать горем для кого-то из нас! – вскричал Елович.

– Какое горе? – Талец уже не рад, что вступил в разговор.

– А такое горе! Человека для жертвы выбирают по жребию. А если жертвой станет кто-то из наших детей?

Среди заговорщиков воцарилось молчание. Первым опомнился Талец.

– Надо придумать что-то, чтобы были и волки сыты и овцы целы.

– Ты у нас был всегда хитрецом, вот и придумай, – зло бросил Путша.

– Какой из него хитрец! Он мастер украсть, да и то по мелочи, – махнул рукой Ляшко.

– Если у тебя ума больше, придумай ты, – огрызнулся Талец.

– Я, кажется, придумал, – Елович изобразил загадочное лицо, – надо сшить большую куклу и убить её. Тогда князь меньше гневаться станет и живы все будут.

– Ну, ты придумал! Ну, и умник же ты! Перун, что дурак, не поймет, что это подмена! – почти разом крикнули сообщники.

– Перун поймет и простит, а у князя суд короткий – голова с плеч.

– А ведь Елович верно говорит, так риску меньше и народ будет смелее идти на жертвоприношение. Не так страшно.

– Через три дня, на новолуние будет молитва Перуну.

Георгий дал знак Веснянке, что уходят, придержав указательный палец к устам. Когда они оказались на опушке кустарника, Веснянка оступилась и громко вскрикнула. Георгий понял, что они раскрыты, спросил:

– Можешь идти?

– Веснянка через боль закивала головой.

– Дд-а.

– Бежим, бежим скорее! Убьют!

Георгий схватил девушку за руку, потащил за собой. Она, превозмогая боль, спешила за ним. Из-за кустов выскочили всадники, расстояние между ними и беглецами быстро сокращалось. Осталось всего несколько саженей, когда поведение преследователей резко изменилось.

Георгий уже творил молитву, прося Бога принять его душу, как услышал, что стук копыт лошадей стих. Он оглянулся и увидел, что всадники, которые гнались за ними перешли на шаг. Отыскивая причины столь разительной перемены, он взглянул на ворота города.

Из них выезжали дружинники, а во главе сам Великий князь Владимир.

– Веснянка, лада моя, мы спасены! Господь заступился за нас! Мы спасены!

Инок Иоанн читал Священное писание Борису и Глебу. Летний день сильно мешал восприятию Библии. Они с тоской поглядывали на оконный проём, откуда слышались голоса птиц и прохожих людей. Иногда перестук копыт одинокой лошади прерывал этот привычный шум. Из-за двери послышался неясная возня и голоса стражника и Георгия.

Иоанн взглядом показал старцу на дверь, тот проворно семеня ногами, пошел к выходу. Через минуту он вернулся и оповестил:

– Георгий просится войти, говорит, что у него очень важное известие князю Борису. Инок кивком головы разрешил впустить просителя. Вошел встревоженный Георгий.

– Разреши без лишних людей слово молвить.

Когда все в келье остались только Борис и Глеб, приказал:

– Молви.

Георгий сбивчиво начал рассказ, от волнения его речь была непонятной и от того все более тревожной.

– Там, там, у реки воры, – он сглотнул слюну и продолжил, – Они, они….

– Что они? – спросил Глеб.

– Остановись отрок и слушай меня, – строгим голосом осадил Георгия Иоанн.

Георгий замолчал и только моргал глазами.

– Прими покой и говори, – Иоанн своим спокойным голосом вселил в отрока уверенность.

– Я повёл свою лошадь поить, там встретил Веснянку, – Георгий вспомнил милые минуты с любимой девушкой, смущенно замолчал.

– Что случилось потом?

– Приехали Путша, Талец, Ляшко и Елович, мы с Веснянкой успели спрятаться. Они увидели мою лошадь, Путша приказал Талецу найти нас и утопить. Мы спрятались в кустах, он нас не нашел….

– Ты рассказывай о том, что они говорили меж собой, – остановил отрока Иоанн.

– Через три дня они хотят собирать народ, чтобы идти к князю Владимиру и просить разрешения молиться старым богам….

Иоанн посерел лицом и нетерпеливо спросил:

– Кто старший среди них?

– Путша командовал.

– Что далее было?

– Будут распускать слухи о молебне и жертвоприношении.

– Кого хотят принести в жертву? – Глеба стало трясти, он трижды перекрестился.

– Сначала хотели, чтобы жребий определял жертву, решили задобрить Перуна продуктами и куклой.

– Какой еще куклой? – не понял Иоанн.

– Они сошьют большую куклу и убьют её.

– Почему они отказались от жертвы человека?

– Испугались, что выбор может пасть на их детей и для того, чтобы князь не сильно гневался….

Инок задумался и через минуту изрек:

– Я, Борис и Глеб идём к князю, а ты отрок, – его тяжёлый взор остановился на Георгии, – остановишься у врат его замка и будешь ждать, когда позовем.

Путша скакал первым, он не жалел ни плеть, ни коня. Беглецы уже близко, они затравленно оглядывались. Гибель Георгия и Веснянки казалась неизбежной. Рука Путша нащупала рукоять меча. Привыкшая к опасностям и потому осторожная натура его, заставила оглядеться. Чутьё опасности не раз спасало его, не обмануло оно и на этот раз. Из ворот города выезжал отряд дружинников во главе с Великим князем Владимиром.