Александр Золотов - Шаманка

© Александр Золотов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Многие, (но далеко не все) герои моей книги – это исторические личности, но это не значит, что в ней не кипят страсти, исчезла любовь и поленья в костре жизни не горят.

Битва на реке Калка (май 1223год), во многом, если не кардинально изменила и направила историю Руси по руслу, которое позволило пройти мучительный путь объединения и становления государства Российского.

Не претендую на истину в исторических эпизодах, так как книга художественная, через которую я попытался проникнуть через толщу спрессованных веков в то трагическое время. Раскрывая образы героев моей книги, мне пришлось много думать о подлинных исторических персоналиях, которые вершили судьбы народов и Руси. Я далек от того чтобы оценивать или, не дай Бог, судить их поступки и действия. Мне хотелось понять этих людей прожить их жизнью. Многие поступки и действия властных мужей того времени нам непонятны и даже абсурдны.

И только в процессе написания книги я подумал, что человек никак не изменился. Посудите сами! Умные и глупые, алчные и щедрые, благородные и жестокие…. Можно еще перечислять черты человеческого общения, но надо признать, что эти черты были всегда и везде. Если учесть, что не изменилась суть человека, как общности, а претерпела изменения только среда обитания его, то можно провести исторические параллели, позволяющие понять многое в трагических событиях и причинах их возникновения.

Избор приподнялся на сене, которое служило ему постелью, взглянул на предрассветное небо. Вставать не хотелось, но сегодня трудный день, который он ожидал с некоторой тревогой.

– Скоро рассвет. Надо подготовить сбруи и все необходимое, чтобы объездить коня боярина. Ох, непростой этот гнедой жеребец, придется помучиться с ним. Злобный он и норовистый, никого не признает.

Юноша сполз с прикладка сена на землю, потянулся.

Жеребец, увидев конюха, подошел к загородке, ожидая порцию сена.

– Эх, Гнедой, закончилась твоя свобода, познаешь ты седло, узду и плеть, в бою будешь храпеть, рвать недруга зубами. Как сложится твоя судьба? Будешь ли долго служить хозяину, или падешь в сече.

Избор на некоторое время задержался у лошади, будто ожидая ответа, затем, положив охапку сена, вышел из конюшни. Он осмотрелся, постоял, ожидая, когда из окошка выглянет Мария, но ее, по какой-то причине, не было. Двор оживал, холопы 1 1 Холоп – работнии по усадьбе. спешили к своим делам. Не дождавшись, пока Мария выглянет, Избор вернулся в конюшню, время не ждет. Он стал проверять уздечку, седло, веревки, чтобы в нужный час они не подвели. В его душу неслышно пробиралась тревога:

– Почему не выглянула в окошко Мария?

Мария – темноволосая девушка с загадочными цыганскими глазами. В ее взгляде было нечто странное, казалось, что она все знает о судьбе любого человека. Из-за этого взгляда, соперницы распускали слухи, что она ведьма, но со временем, никто не испытал от нее зла, и страхи помаленьку забылись.

Избор смотрел в эти глаза, испытывал непреодолимое желание смотреть в них еще и еще, но нежных чувств к Марии не испытывал, он подчинялся ей.

– Почему не показалась Мария, не случилось ли чего? – в который раз Избор задавал себе этот вопрос.

Каждое утро они встречались взглядами, но сегодня этого не произошло.

Солнце повисло над крышами строений, ветерок шелестел в листве тополей. Конюхи сидели на сене, ожидая боярина, но он все не шел.

– Задерживается боярин, – закряхтел здоровенный парень по прозвищу Подкидыш.

– Затосковал за боярином? А может за его плетью? – со злой усмешкой спросил рыжий конюх.

– Он еще не испробовал его тяжелую руку? – поддержал рыжего его товарищ.

– Приходилось, – вздохнул Подкидыш.

– Тогда сиди и молчи, а то придет хозяин да выпорет.

– Не за что меня пороть, я хоть и большой, но послушный.

– Боярин найдет за что, а если не найдет, то выпорет просто так, – возразил худенький мужичок, – доставалось.

В проеме двери показался Василь Злой. Ярость в бою и крутой нрав, по отношению к своим холопам и работным людям, подтверждали его прозвище. Он тяжелой поступью подошел к застывшим в поклоне холопам.

– Готовы?

– Доброго здравия тебе, боярин. Готовы, – Избор еще раз поклонился.

– Доброго здравия, доброго здравия, – нестройно повторили конюхи.

– Начнем! – нетерпеливо бросил Василь Злой и направился к загородке, где Гнедой мирно хрустел сеном.

У самой ограды Василь остановился, его восхищенный взгляд ласкал лошадь.

– Хорош! Ладен! Красавец!

– Каков будет в бою? – несмело вставил Избор.

– Конь будет рвать зубами ворогов!

– Его ярость может помешать, им трудно будет управлять, а потому подвести может, – уже смелее сказал Избор.

– Зачем об этом говорить, если он под седлом не был. Начнем.

Увидев подходящих людей, жеребец вскинул голову, опасливо покосился, но не двинулся с места.

– Он не даст себя обуздать, – уверенно сказал Избор.

– Надо загнать его в узилище, – посоветовал один из конюхов.

– Нет нельзя, поранит ноги, можем лошадь испортить.

– Что делать будем? – спросил доселе молчавший боярин.

– Надо набросить на него аркан, твердо предложил Избор.

Набросить аркан с первого раза не получилось. Гнедой вскинул голову, захрапел, метнулся по загону. Второй, третий набросы арканом не увенчались успехом. Подкидыш попросил:

– Дайте мне бросить.

Никто не возражал. Подкидыш метнул аркан, петля попала, но захлестнула только верхнюю часть головы. Гнедой легко сбросил ее, и в следующее мгновение перемахнул загороду. Конюхи вскочили на лошадей, бросились в погоню.

– Сегодня не получилось, и в этом виноват только ты, – сурово взглянул на Избора боярин, – ты должен был все подготовить. Двадцать пять плетей ему, – повернулся он к стоявшим рядом дружинникам.

Избора привязали к толстому бревну. Он молчал, закусив губу, и только слезы не слушались его. Последние удары он уже не чувствовал. Очнулся в конюшне, когда вечер уже опустил свои сумерки. Мария смачивала, оставленные плетью рубцы, водой.

Избор застонал.

– Очнулся, Бог помог тебе, отнял чувства, ты перестал чувствовать боль, – в ее голосе угадывались слезы.

– Зачем я Богу? Я даже молиться не умею, – юноша застонал и заскрипел зубами.

– Не говори так. Ты не умеешь молиться? Я научу. И помолюсь Богу за тебя, чтобы он ослабил твои страдания. Сейчас я смажу зельем твою спину, и тебе станет легче.

Избор уснул, а девушка сидела подле, шептала молитвы.

Прошло несколько дней, раны его затянулись. Каждую ночь к нему приходила черноглазая девушка, шептала молитвы и рассказывала о своем житие-бытие в доме боярина: