Александр Золотов-Сейфуллин - Избранная лирика

Предисловие

Творчество Александра Золотова-Сейфуллина может оставить самые непростые и кардинально отличающиеся впечатления. Возможно, кто-то восхитится необычностью тем, нетривиальностью слога, глубиной мысли, а кто-то сочтёт его произведения слишком «заумными» и отложит чтение «на потом, под настроение».

Но, скорее всего, трудно отрицать, что оставшихся равнодушными окажется намного меньше, нежели тех, кто будет неожиданно удивлён, а возможно, и поражён многогранностью и неординарностью мышления этого непростого, если не сказать – сложного, для восприятия автора.

Начав писать с юношеских лет, Александр на протяжении своей недолгой жизни достиг поистине необычайных высот в стихосложении, постоянно совершенствуя и оттачивая слог, умножая познания во всех сферах знания: это и история мировых религий (христианство, ислам, буддизм), и западная и восточная философия, и русская и европейская художественная литература, причём самых разных веков, – а также расширяя волновавшие его темы: любви и дружбы, философии и психологии, ценности бытия, целей мироздания – всего и не перечислишь, настолько многосторонне его творчество.

В лирике поэта прослеживаются параллели, перекликающиеся с лучшими образцами поэтов XVIII – XIX веков, со свойственными тому времени лексикой, фонетикой, даже ритмикой. И в ней же мы встречаем массу неологизмов, «неправильные» формы слов, нарочито употреблённые с целью придать особое звучание тому или иному выражению, мысли, посланию.

Но главное в творчестве Александра – это постоянный поиск смысла существования, своего предназначения в нашем непростом, противоречивом мире, устремлённость к духовным началам и непримиримость с низкими проявлениями человеческих сущностей.

В этой книге избранных произведений Александра Золотова-Сейфуллина вы найдёте и утонченные лирические строки, посвящённые женщине, другу, однокласснику, и короткие поэмы с посвящениями, и философские размышления, и поэтические миниатюры, и даже сонеты и сущности. А главное – познакомитесь с неизвестным широкому кругу читателей, но, безусловно, очень талантливым художником слова.

Черникова Елена,

главный редактор издательства «Четыре»

Стихи 1980–1990-х годов

О любви и дружбе

***

Минута долгая прошла меж нами…

Ни словом не обмолвились в тот раз…

И чудились друг другу мы Богами,

И были выше мы земных проказ.

Весна 1980 года

***

О, подари мне локон свой, любя!

Его хранить я буду вечность.

Сей талисман не уничтожат ни года,

Ни человечья злоба, ни беспечность.

Весна 1980 года

***

Мои уста что существо немое,

Мои глаза что пламень без покоя.

В устах моих – блаженный трепет снов,

В глазах моих – любовь без лишних слов.

***

Как лучше, более сказать об этом?

Наверное, здесь надо быть поэтом

И чувствовать эпохи голоса,

Без ложной прелести взирать на Небеса.

***

Обманут ею не был никогда,

Лишь сам её душой владею.

В моей протянутой руке – Звезда,

Подаренная той, которую лелею.

***

Я в этих строчках узнаю

Чудесницу, красавицу свою.

О ней сказать я много мог,

Когда бы не страданий рок.

***

Как вновь увидеть свет твоих очей,

Родных, очаровательных, прекрасных,

Услышать нежный тихий звук твоих речей,

Продолжив время отношений страстных?

О ГЛУПОЙ КРАСАВИЦЕ

О Лермонтов! Все эти строки

Годятся и к моей любви:

Я слышать не могу её речей истоки,

Но обожаю прелесть той реки.

Весна 1980 года

***

Нас могут краешком лучей услышать Звёзды

И тайну нашу разнести Селена…

Тогда любовных мыслей гроздья

Известны будут всей Вселенной.

Весна 1980 года

***

Я жил тобою, друг! Сейчас

Забыто всё, и я спокоен…

Так ветеран, прошедший войны,

Тоски, быть может, гонит час.

***

Набежавший ветер

Передвинет локон,

И краса-девица

Засияет ярче.

Весна 1980 года

БЛИЗОРУКОСТЬ

На А. Вексельмана – одноклассника

Средь колб стеклянных и пробир –

Он нам ходячая наука

И наш моральный бригадир.

Но вот беда (и что за мука),

Пророчески объемля Мир,

Созданье это – близоруко.

Весна 1980 года

В АЛЬБОМ ДРУГУ (Д. Н.)

Когда вручишь ты наконец

Мне символ нашего союза –

Свободной музыки венец?

И да простит нам наша муза

Мгновенья творческих грехов.

Святые дни, когда желали

Мы добрый скипетр Богов,

Давно ушедших, и витали,

Как Ангелы, во власти снов.

Нам жизнь большое начертала

И жребий гласный указала:

Твори, поэт иль музыкант,

Природный ум, твори умело

И, делая таланно дело,

Сжигай себя, как славный Дант.

Весна 1980 года

О СОЛДАТЕ

Посвящаю деду, солдату,

участнику Сталинградской битвы

Единственной своей рукою

Он днём работал. Ночь сидел

И незатейливой строкою

Писал. Порою тихо пел.

И всё оправдывал терпенье

За сочиняемый им сказ,

Но горе века – невезенье

Его ждало и в этот раз.

Вертяся на скрипучем стуле,

Он, одинокий ветеран,

Не бывший у войны в отгуле,

В рассказе чувствовал обман.

И за столом своим горбатым,

Волнуясь, страшно уставал,

Но, засыпая бородатым,

К утру младенцем вновь вставал.

Весна 1980 года

НА СТАТУИ ПАВЛОВСКОГО ПАРКА

I.

Сто и т печальна Ниобида,

Уста взывают к божеству.

В структуре правильной Евклида

Её весь облик. На траву

Простёрся полог… Естеству

Она подобие… Пят а ми

Примяла хладную листву

И неподкупными мечтами

Лов и т эфир, как сон очами.

II.

Смеётся сч а стливый Кентавр,

Рука простёрта к Небесам,

На голове роскошный лавр…

Вперёд! К нетронутым лесам,

Где дичь досталась бы стрел а м…

Не отступай, стрелец строптивый!

Ворвись в Природы дикой храм!

Пусть будет властен лук игривый

И бег свободный и ретивый.

Лето 1980 года

ВОСПОМИНАНИЯ О ЛИЕПАЕ

Я частью помню годы молодые:

Свободы резвость, без границ морской простор,

Том а са Риги, берега златые

И райский плод, затерянный меж дол.

То были дни… С тех пор уж позабыты

Отдельные черты моих забав,

Когда гранитные седые плиты

Балтийских волн ломали буйный нрав.

Там о гни маяка таинственно мерцали

Под сумраком ноч и у брежных вод

И Духи ветров мой покой ласкали

Созвучием Природных Од.