Александр Золотов-Сейфуллин - Избранная лирика

Море страстей непрерывно волнуется,

Я ж отдалён на брегу, нечувствительный.

Чистой усладою, скорым прозрением

Всё совершу, не устану… Уверенный

В поприще верном, своё состояние

Миру раздав интуицьей доверенной.

Декабрь 1991 года

ЧТОБЫ ЗАЖЁГСЯ СОЛНЦА ЛУЧ

Хочу страдать иллюзьей дальной,

Чтобы в судьбе моей печальной

В конце зажёгся Солнца луч

И ненапрасным было время.

Декабрь 1991 года

НАДЕЮСЬ Я

Надеюсь я весь Мир плачевный

Устроить образом своим

И день божественный, но гневный

Развеять, как тяжёлый дым,

Заслоном радости духовной

От обжигающих лучей

Довольной власти палачей.

Зима 1991 года

ЕЩЁ В РЕБЯЧЕСТВЕ

Ещё в ребячестве своём

Я чувствовал своё призванье.

Дичился сверстников… Кругом

Мне было скучно оправданье.

Я всё считал, что тесно мне,

Что, окажись я в стороне

От назиданий, поучений,

Расцвёл бы мой дремавший гений,

В восторг суровый приводя.

Зима 1991 года

***

Нет никакого стеснения мне…

Хочу всей душой занять другие

Пространства. Или свернуть себе шею,

Подражая безрассудно,

Говорит язык любви…

Зима 1991 года

Я ТАМ, В ТИШИ, ПРОИЗРАСТАЛ

Я там, в тиши, произрастал

И Мир единый созерцал,

Извилистым путём тревожно постигая

Устой общественный.

Причиной ли неродственных кровей –

Не знал, каким Богам молиться,

Возвысив чередою дней

Своё унылое терпенье,

Оправдывая назначенье

Философических затей.

Зима 1991 года

***

Полюс холодный

Мне недоступен.

Мы, африканцы,

Гордые тем уж,

Что у нас

Мать Человечества –

Первоначальна.

Зима 1991 года

***

Взгляд обращаю –

Чувствую святость

Внутренних связей

Между вещами

И расторопно

Свет призываю

Солнцем пролиться.

Зима 1991 года

***

Как живётся, чужестранец?

Не в твоей ли стороне

Танцевал я дикий танец?

И от хлада при Луне

Помышлял о тёплом стане?

Не заигрывал ль с подружкой,

Чтоб в приятной тишине

Поболтать за жаркой кружкой?

Зима 1991 года

ЧТОБ ДАТЬ ПОНЯТИЕ О МИРЕ

Я царств жалею, лишь преклоняясь

Ничтожным проблескам добра.

В пределах мутны представленья

О назначении людском.

Бежать тоски остолбенелой

В попытке, не остервенясь

Перед грубейшим нарушеньем

Толпой загаданной мечты –

В Звезд ы падении случайном.

Итак, в надежде попытаюсь

Войти в стремительный поток

Борением неоднократным,

Чтоб дать понятие о Мире

Суровой службой бытию.

Январь 1992 года

***

Уже алкаю я Свободу,

Уже лелею сущий Мир –

Предстать потомкам

Нестеснённым.

В оторопелости мятежной

Слоняюсь бодрым петухом,

Крича завет –

Сей глас упорный.

Январь 1992 года

***

Мне нерв в задаток превратил

Мою скучавшую природу.

Как с усыпальницы к народу

Я возбуждённый выходил,

Бескожий и алкал Свободу.

Январь 1992 года

Я ЖИВУ В СВОЁМ МИРЕ

Я живу в своём Мире.

Я далёк от всего…

Преклоняясь перед

Востребованным прошлым

И улавливая будущее…

И нет во мне даже презрения,

Ибо нет окружения мне.

Январь 1992 года

О философии жизни

ГДЕ ОТЕЧЕСТВО

О, где же прежние стада и вдохновенье?

О, где же светоч умственной Души?

Где гордое к врагам презренье?

Обитель где и леса шалаши?

Осиротел я… Более не в силах

Внимать постыдный шорох языков.

Сокрыт мятежный Дух в могилах,

Зашли герои за альков.

Всё шатко, всё иного просит,

И чужд для Мира Пушкин, Данте и Шекспир…

Потомков дерзновение уносит

В иной, неотвратимый Мир.

Кругом аборигенов злоязычье,

И пал герой, мечи сложив у врат.

И человек другому уж не брат,

А недруг злейший, славящий двуличье.

Январь 1992 года

ГДЕ ТЫ, СТРАНА

О ты, страна любви небрежной,

Страдания холодный дом,

Страшусь тебя душой мятежной,

Борясь с тобой твоим же злом.

Январь 1992 года

НЕИЗБЕЖНОЕ – ИСТИННО

Жизнь без чудес,

Пребывая Законом

(То отвергая,

Что явно превышено

И неразумно,

По всей вероятности),

Вкус формирует

Идеей прекрасною,

Не прерывая

Поток впечатлений.

Ввёл Стагирит:

«Неизбежное – истинно»,

Предполагая, возможно,

Зависимость

Дел от судьбы

Небосводов, как зеркало,

Всё отражающих,

Луч фиолетовый.

Январь 1992 года

МАЛЕНЬКИЙ ГИМН

Нам виден Мир чудесным планом,

Описываясь лучше словом,

Чем цифрой. Важный документ

С печатью дарственного блага.

В нём все старались, совещаясь,

Не прерывая разных мнений,

Толкуя вместе здравый смысл.

И вольность твёрдая понятий,

Их способ пересечь границы

Явлений, многим разделённых,

Разносит весть, что люди – братья,

Перетекая уж избранным

В божественную бесконечность…

Лето 1993 года

И УМНОЖАЯ ТЕМ РАСПАД

Застыв, остановясь в развитье,

Державно поч у я на лаврах

И притворяясь идеалом,

Внушает слабым

Мощь литую.

Ему значение в устоях

Передаваться меднолобым

Гремящим слухам и соблазнам,

Вялотекущему теченью

И умножая тем распад.

Лето 1993 года

И В ЧАС СВОБОДНЫЙ

И в час свободный мы, трепеща вдохновеньем,

Как ветр незримый, волны рассекая,

Переведём задачу в неизвестность,

Проникнув светом в тьму,

Пошевеля притихшие глубины,

Где разные заводятся творенья…

В них обитатели поспешно расползутся,

Так непривычные к подобным посещеньям.

Лето 1993 года

***

Отрок чувственный и нежный

Неразумно приступает,

Скрыть растущее волненье,

Попытаясь безмятежно

Созерцать поспелый плод.

Но срывает, удалившись

Через заросли густые

Мигом от лесных подруг.

Лето 1993 года

***

Пустой толпе поэт не нужен,

Его презрят среди повес,

Но ею будет он разбужен

Для сотворения чудес.

Лето 1993 года

ВРЕМЁН РАЗР Ы ХЛЕННАЯ СВЯЗЬ

Времён разр ы хленная связь

Как точно червь пространство точит,

С бессмысленностью копошась,

Ему – капризное собранье

Убогих чувств, не разделённых

Иным собратом по роенью.

Он дар телесный принесёт –

Владыка тесныя пределов,

И, устремляясь вглубь бесцельно,

Сомнением не потревожит

Свои волнующие ткани.

Осень 1994 года

ВЕРУ КУЮТ

Слёзы людские

Тихо текут,

Песни мирские

Громко поют.

В час испытания

Смех и страдания

Рядом идут.

Верой взращённые,

Не побеждённые