Роман Булгар - Пропавшее кольцо императора. IV. Нашествие орды

На подвесном мосту Внешних ворот города показался гарцующий всадник на арабском скакуне. Черный жеребец с белыми чулками на бабках, красуясь и подтанцовывая, вышагивал, вызывая восхищенные возгласы. Ухоженная шерстка ярко блестела на солнце. Дорогая сбруя была отделана драгоценными камнями. Не уступало ей по красоте и высокое кожаное седло, изготовленное арабскими мастерами.

В отличие от своих тучных и неповоротливых собратьев купцов Махмуд аль-Гурганджи был строен и худощав и чаще всего садился не в легкую двухколесную повозку, а ездил верхом. Вслед за ним на выезд из города потянулись тяжелогруженые телеги с товаром.

Стражники почтительно, без лишних слов, пропустили небольшой караван. Купец из Хорезма всем им достаточно хорошо известен.

Он всегда щедр и, не скупясь, отсчитывал на своей широкой ладони монеты, когда платил мзду за проезд через городские вороты.

Тогда уж кое-что перепадало и простым воям, не считая того, что утекало в широкие карманы начальника караула…

– Счастливого пути, Махмуд аль-Гурганджи! – пожелал караулбаши.

Всевышний Аллах услышал его горячие молитвы и под самый конец смены послал к нему всеми уважаемого купца, достойного из самых достойных. Да продлятся его счастливые дни на радость всем тем, кто охраняет ворота их славного города.

Золотые монетки тихо звенели и сладко радовали слух.

– Э! – хорезмиец улыбнулся и махнул вытягивающейся рукой. – Я только провожу их до поворота…

– Пусть удача сопутствует тебе во всех твоих делах! – заискивающая улыбка поселилась на губах караулбаши. – Мы рады видеть тебя…

– Как я рад видеть вас… – удаляясь, проворчал купец. – По ночам ваши мерзкие рожи в кошмарах снятся!

Неспокойным стал его сон. Совсем сон пропал с тех пор, как он познакомился прошлым летом в далеком Гургандже, в своем родном городе, с одним пронырливым молодым человеком по имени Али.

И угораздило его взять и согласиться выполнить одно небольшое, но, как ему с обвораживающей улыбкой объяснили, очень деликатное поручение. При этом обещали вполне хорошо заплатить.

Он не слыл излишне скупым, но деньги любил, хорошо знал им цену и не ленился нагнуться, чтобы поднять с пола закатившуюся монетку, какой бы ничтожно малой она ни оказалась. Ничего не подозревая, он перевез то, что ему вручили, передал по назначению. Как и обещали, с ним расплатились сполна. А вскоре они обратились к нему с новой просьбой. Потом еще с одной. И завертелось оно, закружилось…

Сопроводив повозки до ближайшего поворота, Махмуд остановился. Удаляться шибко далеко от города, как он и сообщил караулбаши, в его ближайшие планы не входило. Он просто хотел сам лично убедиться, что на выезде из ворот с его людьми ничего не случится. Один Аллах ведает, что могло прийти в голову караулбаши у внешних ворот. Вдруг да захотелось бы взять и осмотреть все телеги, что время от времени случалось. Времена настали неспокойные, кругом мерещатся враги. Вот и усердствуют стражники, ищут лазутчиков и их пособников.

Глядя вслед медленно удаляющемуся облаку пыли, хорезмиец невольно вспомнил о своем земляке, приходившемся ему отдаленным родственником. Того тоже звали Махмудом, Махмудом Ялавачем.

Вот кто своим умом и изворотливостью сумел войти в доверие к татарскому кагану, возвысился над всеми своими земляками.

Вовремя Ялавач рассмотрел в хане монголов того, кто разнесет в прах, казалось бы, незыблемое могущество шахов Хорезма, и вовремя переметнулся на сторону сильнейшего…

Не зря говорят, что капризная удача сопутствует тому, кто вовремя уловит, в какую сторону задул изменчивый ветер перемен.

Сумел вовремя встать под знамена смелого правителя, кто вот-вот войдет в силу и подомнет под себя соседние страны, значит, окажешься на коне, все будет в твоих руках: и богатства, и власть. И чем раньше это сделаешь, тем выше поднимешься по ступенькам могущества…

Вот и его поставили как-то перед нелегким выбором.

Или он помогает тайным проискам татарских лазутчиков в смутной надежде на то, что скоро в эти самые края придет непобедимое войско монголов и тогда ему сполна воздастся по его заслугам, или же все имущество его пойдет прахом вместе с его жизнью…

Отсутствующий взгляд купца вяло пробежался по широкому полю, уткнулся в крепостные стены, и он кисло поморщился. Увиденное не особо радовало его. Не первый раз обращал он на это внимание, даже советовал немедленно сообщить об этом в ставку хана Бату.

– О, Аллах! – печально качнул он головой. – Если бы жители моей страны с подобным же рвением готовились к встрече врага, то мне не пришлось бы сейчас помогать тем, кто разорил нашу страну!

Ощущая над собой давление приближающейся страшной беды, булгары споро подправили защитные укрепления. Они расчистили, расширили и углубили рвы, заменили все подгнившие от дождей и от времени венцы, укрепили стены. Видно, нелегко придется тому, кто задумает брать город приступом. Готовы защитники города к встрече лютого врага. На высоких башнях проглядываются четкие силуэты вооруженных часовых. В открытом поле маячат дозорные…

Почтенный, убеленный сединами караванбаши не торопился. Путь им всем предстоял неблизкий, и начинать его следовало неспешно.

От того, что он обернется на день раньше или позже, их бренный мир не перевернется. Скорее всего, их мир перевернется совсем по другой причине. Он прожил достаточно лет, чтобы понимать, что над страной булгар нависла смертельная опасность.

Когда разразится гроза и грянет гром, никто точно не знал. Но в том, что это, в конце концов, произойдет, люди сведущие не сомневались.

Их хозяин, Махмуд аль-Гурганджи, прямо об этом не говорил, но намеками давал понять, что назад можно особо не торопиться. Лучше переждать до следующей весны в Хорезме. Там намного все спокойнее.

И товары останутся в сохранности. Все едино, начнись тут война, покупать их на разоренной булгарской земле будет некому.

Отправляя караван, купец распорядился грузить самые ценные товары: ласкающие взгляд мягкие меха, особой выделки телячью и козью кожу, изделия из сафьяна, мужские сапоги с остро загнутыми вверх носками, изящные женские сапожки и башмачки, несколько десятков особо ценящихся у арабов мечей, изготовленных местными мастерами. Там, на Востоке, ценили непревзойденное искусство.

Неблизкий их путь лежал через крепость Сары-яр, расположенной возле высокого берега Чулман-су. Там груз перегрузят на быстроходные каики. И полетят они, гордо расправив паруса, вниз по течению по серебристой водной глади до города Болгар, что стоит чуть ниже места слияния Чулман-су и Итиля. А там их уже поджидает корабль…