Анатолий Батаршев - Карибский кризис глазами российских подводников (пятьдесят пять лет спустя)

Следует сказать о сложностях с зарядкой аккумуляторной батареи. В то время наши лодки не были оснащены системой охлаждения электролита. В экваториальных широтах температура электролита достигала отметки +65 °C. При такой температуре происходит интенсивное выделение взрывоопасного водорода в такой концентрации, что приборы дожигания водорода не справляются с ним. В этих условиях, чтобы начать зарядку батареи, прежде всего, необходимо вначале снизить температуру электролита хотя бы до отметки +6ОС. Вот почему с многократными перерывами, связанными с вентиляцией батареи для снижения температуры электролита, вместо нормативных 12 часов потратили на зарядку 36 часов. Но время даром мы не теряли. За время зарядки исправили все повреждения, отремонтировали ВИПС, хорошо провентилировали лодку, привели личный состав в нормальное состояние, дали ему немного отдохнуть. В это же время наша группа радиоперехвата из радиоэфира добыла сведения о прибытии Анастаса Ивановича Микояна на Кубу, и о его интенсивных переговорах с высшими сановниками президента Америки Кеннеди. О важности его миссии на этот раз говорит тот факт, что Микоян не смог вылететь в Москву даже на похороны своей жены, скончавшейся в дни Карибского кризиса.

Во время зарядки батареи мы продумывали различные варианты отрыва от противолодочных сил. Я вызвал начальника РТС старшего лейтенанта Жукова и старшину гидроакустиков мичмана Панкова и сказал им: «Для вас, ребята, задача особая – настроить гидроакустическую станцию «Свияга» на частоту работы ГАС «Сесила». Когда дам команду на отрыв, включите станцию на круговое излучение, чтобы забить работу гидроакустики «Сесила», в то время как будем уходить на предельную глубину погружения».

Гидроакустики во главе со старшим лейтенантом Жуковым справились с этой задачей. Отрыв решили выполнить в дневное время, используя фактор внезапности. Во время зарядки батареи я неотлучно находился на мостике. Зарядка окончена. И вот настал момент – очередная группа вертолётов улетела от лодки на дозаправку, другая же ещё не прилетела. «Ну, – думаю, – была, не была. Надо показать американцам, что мы даже в этих нечеловеческих условиях способны противодействовать их наглым провокациям в международных водах». Командую: «Срочное погружение!». Спустя несколько секунд, на глазах оторопевших американцев Б-36 скрылась в пучинах Саргассова моря. Даю полный ход электромоторами и погружаюсь на глубину 200 м, поднырнув под противолодочный корабль «Сесил». В это время наши гидроакустики несколько раз по 5−6 секунд забивали работу ГАС противолодочного корабля круговым излучением своей станцией «Свияга». Это обстоятельство и большая глубина погружения обеспечили успешный отрыв от противолодочных сил американцев. Изменив свой курс на 180 градусов, мы окончательно оторвались от преследования. А вдалеке метались американские эсминцы, так и не оправдав ожидания своего президента «держать русскую лодку всеми силами и средствами». Уже в сумерки, подвсплыв на сеанс связи, передали донесение в Главный штаб об отрыве. Квитанцию получили с первого раза.

Познав на горьком опыте тактику американцев по поиску подводных лодок ночью без хода, без огней, с использованием только пассивных средств поиска, мы стали применять такую же тактику во время зарядки аккумуляторных батарей. С наступлением навигационных сумерек всплывали под перископ, тщательно обследовали весь горизонт. Если кораблей и противолодочной авиации не обнаруживали, всплывали в позиционное положение и производили подзарядку аккумуляторных батарей без хода и включённых огней. Это позволило нам хорошо вентилировать через открытый рубочный люк не только батареи, но и отсеки подводной лодки. Обмороки подводников прекратились. Личный состав начал понемногу принимать пищу.

Так в ответ на тактику американцев искать нас в районе без хода и без включённых огней, используя для обнаружения лодки лишь пассивный режим ГАС, мы ответили той же тактикой. Она полностью себя оправдала. До конца пребывания в Саргассовом море эта тактика не дала сбоев – нашу лодку американцы так и не обнаружили. Конечно, нагрузка на личный состав была высокой – за ночь по несколько раз приходилось уклоняться от самолетов ПЛО срочным погружением. За полчаса самолёт улетал настолько далеко, что обнаружение подводной лодки исключалось. Мы всплывали, чтобы продолжить прерванную зарядку батареи. Подводная лодка продолжала находиться в высокой степени готовности к применению оружия. Все же мы смогли обеспечить и минимум условий для жизнедеятельности личного состава, хотя это сделать было в наших условиях не так-то просто. Впереди осталось две недели нашего пребывания в районе.

Но 7 ноября случилось непредвиденное. Только что замполит собрал свободных от вахты подводников на торжественное собрание по случаю годовщины Великого Октября, как поступил доклад командира БЧ-5: «Вышли из строя оба бортовых дизеля!». На мой запрос о причинах выхода из строя дизелей, механик честно признался: «По вине личного состава из-за неправильных действий при попытке стать под РДП для зарядки аккумуляторной батареи». Для меня это было тяжелым ударом. В голову лезли тяжелые мысли: «Не выдерживает не только техника, не выдерживают уже и люди. Ладно, с людьми разберёмся. Но, что же сейчас делать? По данным радиоразведки военно-политическая обстановка в мире меняется в пользу мирного разрешения Карибского конфликта, начался вывоз из Кубы наших ракет. А Главный штаб ВМФ позиции для нашего патрулирования нарезает все дальше и дальше от Багамских островов. Но ведь, до родной базы 10 тысяч миль, а у нас в строю только третий (средний) дизель, который для работы под РДП не особенно-то приспособлен. Видимо, менять нашу тактику нельзя уже принципиально – ночью подзарядку аккумуляторных батарей следует продолжать в позиционном положении, без хода и отличительных огней».

Такие горькие думы одолевали меня. Механики меня заверили – один из неисправных дизелей за неделю они обязательно введут в строй. Подумал: «Может, не подведут меня «маслопупы», отремонтируют хотя бы один дизель!». В Главный штаб о поломке дизелей решил пока не докладывать.

Хотя возможности из-за поломки двух дизелей у нас были ограничены, продолжали применять прежнюю тактику – после зарядки аккумуляторной батареи, а это всегда было под утро, погружались на глубины, близкие к предельным (200–225 м). Днём на таких глубинах, идя самым малым ходом, вели поиск боевых кораблей супостата. При необходимости уклонялись от сближения с ними, используя выявленные ранее преимущества наших средств обнаружения и особенности гидрологии моря.