Игорь Костюченко - Хазарский оборотень. Роман

– Давыд? И эту весть ты решил мне принести сегодня, варяг? Почему сразу не сказал?

Гости, бражничавшие за боярским столом, притихли.

– По нашему обычаю, – сказал Агмунд, – о душе павшего в сражении воина следует позаботиться за обильным пиром, чтобы боги видели: оставшиеся на земле вознесут хвалу его подвигам за чашей пенного пива. Разве у вас нет такого обычая?

– Так поступали и наши предки, – пророкотал голос Светозара.

Жрец глянул на боярина – взгляд был строг и холоден.

– Разве не так, Радомер? Или ты теперь полагаешь иначе?

Радомер ответил не сразу. Он раздумывал о чем-то, шевелил сухими губами. Вскинув голову, на которой блестел в свете смоляных факелов золотой венец, боярин молвил.

– Нет, я согласен с тобой, жрец.

И тут же добавил, обращаясь к Агмунду.

– Ты мудро поступил, варяг. Обильной трапезой и славными речами почтим мы смерть моего сына.

Радомер плеснул себе вина в кубок и поднял его твердой, привычной к мечу рукой.

– Пейте, славные воины. Пусть в небесных чертогах возликует у трона Перуна мой сын Давыд!

Дружным звоном серебряных кубков ответили воины на боярское слово. Но вскоре за столом вновь воцарилось молчание. Радомер смотрел на говорившего с ним Агмунда, но не видел перед собой варяга. Ставр привалился к стене, увидел через окно, как боярин отхлебнул из серебряного кубка. Радомер вновь обратился к варягу.

– Как погиб мой старший сын? Сказывай.

– Давыд был настоящим воином. Мы обучили его управляться с боевым топором викингов – бродаксом. Страшное оружие в сильных руках. С ним Давыд и отправился в Вальхаллу. В бою он оказался недалеко от «бессмертных» – стражей византийского императора. Он видел среди них всадника в золотых доспехах. То был император Цимисхий. Давыд с телохранителями бросился на ромеев, норовил пробиться к самому Цимисхию. А вокруг того встали тысячи две всадников, не меньше. Копьём Давыда конный грек сразил. Топтал конем. Тело отбили, но копыта измяли твоего старшего сына, боярин. Так, что и узнать славного воина было трудно.

В зале рассказ Агмунда слушали все. Элин сжимала нож. Боярин подал знак слуге, чтобы тот наполнил кубки. Дробн, прислуживавший за столом, приблизился к варягу, но тот перевернул свой кубок вверх дном.

– Довольно, больше ни капли, – сказал Агмунд. Его люди также отодвинули кубки.

– Кто ж победил в той битве? – глухо спросил Радомер. Его лицо стало каменным. Ни одна жилка не дрогнула, только голос выдавал переживания, которые бередили душу.

– Ромеев мы тогда победить не смогли. Но и битву не проиграли. Помню ещё, там княжеский воевода Сфенкель погиб. Дышать было нечем. Под ногами сухая земля превратилась в пыль. Тучи песка поднялись в воздух. Храбро у стен Доростола рубился князь Тур со своей дружиной. Видел я, как он ромейского воеводу с коня сбил и копьём пригвоздил к земле. Только ближе к вечеру князь Святослав отдал приказ отступить, и вся дружина вернулась в крепость. Русы говорили: «закинули щиты на спину». У ромеев не было сил нас преследовать. Мы спокойно унесли павших. Потом стало ведомо в лагере, что в том бою погибло больше двух тысяч руссов.

– А у ромеев? – спросил Радомер.

– Говорили, не меньше десяти тысяч воинов, но это вряд ли. Вечером совершили мы тризну по братьям, погибшим с честью. Разожгли огромные костры и принесли жертвы Одину. Светлый бог услышал своих внуков. Я сам возложил на костёр тело Давыда.

– А что же тот самый «огонь греческий» захватить не пытались?

– Князь Святослав отправил меня с отрядом за помощью к воеводе Свенельду. Мы ночью на лодках прошли по мелководью, добрались до драккара, спрятанного в тихом месте. На нём и ушли на север. Путь был непростой, нас преследовали. Но печенеги не смогли остановить моих воинов. Нам удалось пробиться к Киеву, а потом и к Полоцку.

Ставр устал стоять у окна большого боярского зала, присел и быстро заснул. Проснулся он от лая сторожевых собак, которые озлились на пьяных варягов, вышедших во двор и затянувших свою дикую песню. Ставр схватил несколько поленьев и сунул в костёр. Пламя рвануло в черное небо, осыпав юношу снопом огненных искр.

На крыльце княжеского терема появились Валент и Дробн. Ключник призвал дворовых людей. Когда те собрались, Дробн стал бросать им из большой корзины остатки с княжеского стола.

Ставр смотрел на дворовых людей, на собак и на поющих викингов. Он вспоминал рассказ, услышанный в боярской горнице. Ему хотелось быть таким же, как эти ратники, побывать в тех местах, где они были. Только сомневался Ставр, сможет ли он стать воином, сможет ли убить человека, пусть и врага. Одно дело проливать кровь зверя на охоте. Другое – рубить или колоть людскую живую плоть, обиталище душ.

После песни варяги затеяли игру: начали метать свои топоры в столб, что стоял недалеко от забора. Почти никто из них не промахнулся. Сторожевые собаки притихли.

Радомер и Агмунд прогуливались у костра, за которым следил Ставр. Из-за шума, учиненного захмелевшими от столетних медов варягами, многое из разговора Ставр не услышал. Варяг продолжал свой рассказ.

– Пока искали Свенельда, голодали. Серебряную полугривну приходилось платить за мёрзлую конскую голову, вместо мяса варили в котлах ремни от щитов.

– Жаль, что твоя дружина ходила воевать против этих ромеев, – сказал Радомер. – После вашего ухода пришлось мне свой двор укрепить, да и не одному в Полоцке. Торговые люди терпят большие убытки. На дорогах лихие люди появились и не только там. Следят по берегам Двины, где какой купец пристанет, так ночью подкрадутся да порешат. Ко мне не лезут, знают, есть охрана. Видал моих мечников? Да, ныне в городе неспокойно – и старшина ворчит, и чёрный люд пробует норов показать. Двоих купцов убили недавно. Тати всё добро забрали. Городу крепкая рука нужна. Кто силён, тот и прав.

– Всякому княжеству нужен твёрдый правитель, а Полоцкое заслуживает его больше остальных, – тихо сказал Агмунд, приблизившись к Радомеру. – Княгиня Предслава больна, власть уже почти выпала из её рук, а сыновья её слабы для княжения, неразумны. Ты можешь стать князем Полоцким, Радомер.

Не первый год они так сиживали за столом да распивали мёд и давно научились понимать друг друга без слов, хватало только взгляда. Радомер внимательно посмотрел на варяга.

– У княгини дружина. А у меня несколько десятков мечников, – глухо сказал Радомер.

– Будешь сомневаться, власть не возьмёшь. Есть мои викинги, а ещё гонец ожидается с важными вестями, – тихо ответил Агмунд. – К тебе гонец, боярин.

– От кого?

– От воеводы Свенельда. Он настоящий владыка. Мудрый, могущественный, сильный. Ему и подчиниться не зазорно. Свенельд думал о тебе, будущем князе Полоцка.