Игорь Алексеев - На пересечении миров, веков и границ

Начало светать, но видимости не стало никакой: вытянув в тумане руку, было невозможно увидеть пальцы. Стояла полная тишина. Вдруг наши головы вынырнули из тумана, как из молока. На востоке появилось солнце. Слой тумана стал оседать, появились первые деревья на нашей сопке, потом, как острова в океане, стали выступать из молока макушки соседних. Эти сказочные видения стали сопровождаться какофонией звуков: песнопения, чириканье и ор различных птиц, за ними зазвенели цикады и кузнечики, зазвучала капель сбегающей росы. Такую картину желаю прочувствовать любому любителю природы.

Нечто подобное, по впечатлению, я увидел в июне-июле 1967 года, когда по окончанию института пошёл в поход на Алтай. Выбравшись утром из палатки, был поражен открывшейся картиной: выпавший за ночь снег толстым слоем покрыл всё вокруг. Заснеженные зелёные деревья и кустарник, белая, как сметана, земля и только над снегом, в свете встающего солнца, стоят поникшие головки фиолетовых диких пионов и фосфорицирующих оранжевых жарков. А воздух весь пронизан нежным и сильным запахом цветущих пионов. Сказка!

Летом 1959 года решением правительства полные средние школы при Посольствах СССР во всех странах, где они к тому времени ещё были, преобразовали в школы-восьмилетки. В основном это касалось стран-членов СЭВ, а также ряда других стран. Соответственно, часть детей из этих стран должны были поступить в существовавшие на то время интернаты МИДа, Минвнешторга и Минобороны.

Руководство интерната также ввело некоторые новшества: в частности, утреннюю зарядку следовало проводить совместно для мальчиков и девочек. Ранее девочки упражнялись, а мы распотягивались, умывались и шли на зарядку уже полуодетые, чтобы после этого сразу идти завтракать.

И тут такой пассаж! Мы приходим полуодетые, в брюках, с пиджаками и портфелями в руках и нас выстраивают в колонны по классам, а впереди стоят девчонки только в спортивных трусах и майках. В нашей колонне 9-го класса впереди стоит новенькая. И какая?! Фигурка точеная, темная коса с рыжеватым отливом, толстая и пушистая, ниже пояса.

После экспедиции в Белоруссии и отдыха с родителями, у которых в то лето был отпуск на Родине – в Нижнем Эшери под Сухуми, я вернулся в интернат за несколько дней до начала нового учебного года. Как к одному из самых авторитетных воспитанников, воспитатели приводили ко мне многих новичков, чтобы я помог им освоиться в интернате.

И тут на мой вопрос:

– Кто это?

Тут же последовал ответ нашего новичка Сережи Матвиевского:

– Это Ира Малова, мы с ней вместе учились в Праге.

– Ирэна! Ей это имя идет. Познакомишь!

Конечно, знакомить ему нас не пришлось: её определили в школу в наш класс. Уже через несколько лет, когда мы были женаты, Ира призналась, что ей сразу донесли о моей реакции, и что ей очень понравилось, как я её назвал Ирэной.

В конце сентября 1959г., при подведении итогов деятельности комсомольских организаций Фрунзенского района Москвы, стоял вопрос, кому присвоить первое место: нам или ещё одной школе. Я подошел к секретарю Райкома и попросил присвоить нам второе место:

– По-моему, будет неправильно присвоить нам первое место, после того, как мы ранее и в сотню не попадали. Тем более, что наше бюро было избрано лишь в марте. Наши же конкуренты среди лидеров уже не первый год, а их секретарь кончает школу.

– Ты будешь указывать Райкому?

– Нет, буду просить Райком и чтобы о моей просьбе широко не распространялись.

В итоге нам присвоили 2-ое место, чем было очень гордо руководство школы, и, как я узнал позже, мою просьбу, вопреки мнению Секретаря Райкома, поддержало большинство членов бюро.

После введения меня в Совет комсомольцев-школьников Москвы и публикации в Московском комсомольце списка комсомольцев, удостоенных чести стоять в почетном карауле у мавзолея Ленина, надо было отрабатывать полученный аванс.

По согласованию с районным отделением милиции и в ознаменование предстоящего 90-летия со дня рождения В.И.Ленина в школе объявили набор в бригаду содействия милиции (Бригадмил). Вопрос в районе стоял достаточно остро: помимо того, что Усачёвка была одним из криминальных центров Москвы, в находившемся рядом с интернатом доме 9 по Большой Пироговской улице не было семьи, где хотя бы один мужчина не находился в заключении. Совместно с милиционерами наши бригадмильцы дежурили на праздниках, на выборах, контролировали соблюдение режима условно освобожденными, а также контролировали соблюдение порядка на территории школы. Всё это длилось не очень долго – Бригадмил был расформирован.

Но в этой истории был один занимательный случай:однажды вечером мы с моим другом по интернату и школе, Толей Богатым, который был председателем Учкома в школе, возвращались после прогулки.

Не доходя здания интерната, мы были встречены группой подвыпивших подростков. Они предложили Толе идти дальше.

– Нет! – ответил Толя.

Тотчас он получил солидный удар и упал. Я приготовился к неравной драке. Раздался окрик и из подворотни вышел ещё один парень.

– Игорь, ты?

Я тотчас узнал в нём капитана баскетбольной команды одной из школ с Усачевки, которую он окончил в этом году. С ним у меня не раз были конфликты на почве игры, но в целом мы были с ним в нормальных отношениях. Оказалось, один из учеников нашей школы, недовольный деятельностью Бригадмила, заказал Игоря Алексеева братве с Усачевки. Но, т.к. в баскетбол я играл под чужой фамилией, братва не связала меня с заказом. Заказчик, стоявший в той же подворотне, был привлечен к разборке и, когда было выяснено, что наш Бригадмил не произволит и не нарушает правил игры, заказ был снят, заказчик наказан, а Толе помогли очухаться, и довели нас до интерната. Нас попросили извинить и забыть об инциденте.

В школе в старших классах, помимо общеобразовательных дисциплин, у нас был факультатив: автошкола, где мы изучали правила уличного движения, строение автомобиля.

На принадлежавшем школе грузовичке проходили практику вождения (после окончания школы нам выдали юношеские права), а также производственная практика на находившемся рядом текстильном комбинате Красная Роза имени Розы Люксембург, где я получил специальности сновальщик и ремонтник ткацких станков. И, хотя нам эта практика казалась никому не нужным занятием, по прошествии лет могу сказать: она помогала понять жизнь. Некоторые наши одноклассники, не поступавшие в институты или провалившие экзамены, после школы работали на комбинате.