Владимир Владыкин - Расслоение. Историческая хроника народной жизни в двух книгах и шести частях 1947—1965

Но сейчас Нина не стала изводить себя догадками, предположениями. Чего это ради она должна ревновать, может, Брана нарочно, из чувства зависти распространяет свои измышления, будто Антон в открытую приударял за молодыми незамужними женщинами. Она знала, что у Марии Терешиной когда-то был прикомандированный шофёр, с которым якобы каталась в кабинке…

В посёлок Терешины приехали года за два до начала войны. Эта Маша была тихая, застенчивая, на молодёжные вечёрки почти не хаживала, подруг у неё не было. И вообще, в посёлке Терешины жили как-то незаметно, откуда, из какой земли они приехали, никто толком не знал, не ведал…

Летним августовским вечером домработница Берии так и не сумела уговорить Валентину Истомину, чтобы та дала письменный ответ Лаврентию Павловичу о своём согласии на тайное свидание. Этот отказ не был связан с тем, что Истомина должна была отправиться на кунцевскую дачу, куда она обещала приехать по настоянию охраны, чтобы привела дачу в порядок.

С Берией у неё давно начался, нет, вовсе не роман, а настоящая борьба за свою честь. Сталин однажды сделал ему внушение. И тот надолго отстал. А когда он отдыхал на юге, Берия, находясь в последние годы рядом с ним, вновь повёл свою игру искусителя. Хотя Валентина это называла по-другому, а именно сексуальным домогательством неудовлетворённого тщеславия разбушевавшегося самца, который прославился этим по всей столице. И ему ни от кого никакого укорота не следовало. И когда уже вернулись с юга, он не отставал…

– Скажите своему хозяину, чтобы цветов мне не присылал, – ответила Истомина Дарье Михайловне, которая высоко оценила утончённую красоту сестры-хозяйки вождя. – И записку никакого содержания писать не буду.

– Ой, а что мне делать? Лаврентий Павлович не захочет меня слушать. Он сказал, чтобы без ответа не приезжала…

– Не бойтесь! Я позвоню Иосифу Виссарионовичу. Просто ваш хозяин без чувства меры. Хотя медицина это характеризует однозначно, как большое сексуальное наваждение. Берия – ещё не сильный мира сего. Он просто забывает, кому я служу. Всё, Даша, ступайте к нему с таким моим ответом, а мне уже пора…

Дарья Михайловна немного успокоилась, а в машине вдруг расплакалась, когда представила змеиный взгляд Берии и прокляла тот день, когда согласилась исполнять его прихоти. Хотя тогда это сделала от страха, что такой грозный человек навсегда разлучит с семьёй. И только, когда ему отдалась, тут взыграло у неё меркантильное чувство – заполучить тёпленькое местечко, которому теперь она была уже не рада…

И вот настал день, когда он выгонял её прочь. Дарья Михайловна расплакалась.

– Чего ревёшь? – бросил Берия. – Я тебе звонил из машины. Ты стол приготовила?

– Да, как вы сказали.

– Вот и хорошо. А теперь свободна… я уже сказал… до утра. Непонятно?

– Понятно, понятно! – она быстро закивала головой и опрометью побежала с тайной радостью из квартиры.

Через час или того меньше в квартиру Берии по одному сходились гости, а именно Маленков, Булганин. Последним появился Хрущёв с видом человека непреодолимой усталости. По правде сказать, Никита Сергеевич не был сторонником заговоров и всяких сговоров. Но ситуация складывалась такая, что по-другому было нельзя поступать, коли вектор будущих событий определил Сталин, которому ни один из них не приглянулся в преемники, так как теперь, похоже, вся их будущность зависела от преемника хозяина.

Четвёртка расположилась в просторной столовой, где был шикарно накрыт стол яствами, приготовленными домработницей.

– А где твои, Лаврентий, домочадцы? – спросил Хрущёв. – Они здесь?

– Никита, не будь наивным, – усмехнулся Берия, снимая пиджак, набросил его на спинку массивного стула с высокой спинкой. – Я обо всём побеспокоился. Тут нас никто не услышит. Я и об этом позаботился. Тут живут все мои люди, проверенные…

– Как ты их проверял? На моей шляпе или на моей походке? – шутливо проговорил Хрущёв.

– Никита, довольно шутовать, давайте лучше о деле! – строго сказал Маленков.

– Ты что-то хочешь сказать о преемнике? – спросил, улыбаясь в усы Булганин, чуть наклонив вперёд голову, точно хотел спрятать свою улыбку в усы.

– Ну что ты, в самом деле! Я уже всё обдумал, – сказал Берия, откупоривая штопором бутылку дорого вина. И все приготовились слушать Лаврентия Павловича.

– И что ты нам предлагаешь? – высокомерно глядя на хозяина квартиры, спросил Маленков. Хотя Георгий Максимилианович уже кое-что слышал от Лаврентия Павловича. Но сейчас сделал вид, что он так же не осведомлён о его плане, как их сподвижники.

– Ну, Лаврентий, давай не тяни! – поторопил нервно Никита Сергеевич.

– Наша задача – подмочить репутацию Николая. Уж слишком он чистенький получается в глазах Кобы. Почему я? А вы его не видите таким, а он для него почти идеал!

– Пятилетки разрабатывал он все, что у него никому не отнять! – протянул Хрущёв. – Кстати, сегодня Молотов на вокзале напомнил хозяину о книге, которую пишет наш кумир. Что это за книга? – и Никита Сергеевич посмотрел на Берию.

– Не переживайте… она давно написана. В сейфе хранится… в Госплане. Я уверен, нам надо проверить, все ли документы там хранятся? – с ядовитой усмешкой продолжал Берия. Однако на счёт написанной книги, он просто бравировал, желая показать себя во всём осведомлённым, хотя ему действительно доставили неверную информацию. В то время книга «Политэкономия коммунизма» была не написана, а лишь эскизно набросана.

– Что ты этим хочешь сказать? – спросил настороженно Хрущёв, пристально, даже сурово глядя на того. Ему было неприятно то, что Берия о книге сказал настолько уверенно, что показалось, он также знает всё о каждом из них. И потому сейчас воспринимался самым опасным после Сталина, ведь все они внутренне были готовы к тому, что вождь в любой момент может найти им замену. И теми, кто могли вполне занять их места, как раз и были Кузнецов, Родионов, Попков, Лазутин и ещё Капустин, которым Сталин уже лично поручал ответственные мероприятия и с ними они блестяще справились.

– Лаврентий нам предлагает получить санкцию от прокурора на проверку! Я так понял тебя? – спросил Маленков.

– Вот-вот, товарищи! – воскликнул Булганин. – Это то, что нам нужно! Есть уже информация: происходит утечка документов… из сейфа Госплана, он при этом в азартном возбуждении потёр ладонь об ладонь. – Мне страшно было слушать Кобу, когда он, говоря о том, что будущее руководство будет молодым, – вспомните, как он посмотрел вовсе не на Никиту, не на Георгия, не на тебя, Лаврентий; но ладно я старше вас, он привёл для примера Алексея Кузнецова. А с ним кто сидел? Попков, Родионов, Лазутин. Вся ленинградская молодёжь. А Кузнецова он не зря ввёл в состав ЦК. Значит, готовит замену, которая может произойти в любой момент…