Владимир Владыкин - Расслоение. Историческая хроника народной жизни в двух книгах и шести частях 1947—1965

– Вот видишь, сам признался! – воскликнул Берия. – Так будем с тобой жить? – Берия знал, что получит отрицательный ответ. Хотя он и сам в это не верил, но Мария Андреевна ему очень нравилась, что скрывал даже от себя. Ему просто хотелось её подчинить себе, и заполучить последнюю работу Вознесенского. Собственно, этой цели он и добивался…

– Я уже ответила – нет, Лаврентий Павлович! Не предам память дорогого мужа! Он для меня навеки единственный!

– Смотри! Твоя жизнь в моих руках. Я всех люблю, кто мне покоряется. А то посажу, а твоих девочек – в детдом определим. Думай скорее, а то мне недолго тебя туда отправить! Кузнецова жена уже сыдит. А тебе сдэлали снисхождение. Ну, так что, будешь упрямиться?

– Я не упрямлюсь, я уже сказала – делайте что хотите, а от мужа не отрекусь!

– Что «хотите»? Тогда поехали со мной ко мне и там всё решим! Это я тебя сюда запёр, чтобы ты одумалась. Нехорошо жить в маленькой квартире? А ты мне подчинись и всё верну, вижу, ненормальная, чего кочевряжишься?

– Пошли вы все, доброжелатели! Только семьи разрушаете, людей ни за что изводите! Вы палачи! – Мария Андреевна плюнула в лицо Берии и даже руку занесла. Но тот резко сжал её в предплечье, и она чуть было не рухнула на пол.

– Ну, тогда за клевету сгниёшь! Сука продажного мужа, в подвале Лубянки! – И Берия сверкнул стёклами пенсне и тут же убежал, хлопнув дверью.

А на другой день её по решению суда арестовали как жену изменника Родины, где Мария Андреевна сидела вместе с артисткой Зоей Фёдоровой, Лидией Руслановой, с женой профессора Вовси Верой Львовной и женой Кузнецова Зинаидой Дмитриевной (в девичестве Воинова)…

И вот теперь, когда Сталин повергнут, Берия прибрал к рукам сразу два силовых ведомства – МВД и КГБ. Силовая власть была в его подчинении; теперь он готовился к следующему рывку. Но с наскока этого нельзя было сделать. Он обдумывал свои инициативы по изменению системы управления страной. Но для начала надо было посадить всю верхушку. Берия разработал план: он будет предлагать реформы, какие задумывал вождь и учитель. Все их боялись потому, что тогда для них в новой системе не найдётся достойного места, так как Сталин тайно готовил новые кадры для реформирования экономики. Когда они откажутся от его инициатив, он выдвинет обвинения в то, что они загоняют страну в тупик. И тут же будут все посажены в тюрьму для высших руководителей, которую они создавали вместе с Маленковым…

Между прочим, делёж портфелей высшей власти состоялся, когда тело Сталина ещё не остыло… А после похорон началась новая борьба, теперь среди вчерашней четвёртки заговорщиков Маленкова, Хрущёва, Булганина и Берии…

Мария Андреевна по суду получила десять лет без права переписки, деля тюремную долю с другими осуждёнными по нелепым обвинениям, питаясь чечевичной баландой со своими товарками по общей беде. Она только вспоминала, как в согласии жила с мужем, воспитывая дочерей Майю и Наташу, как мечтали о счастливой жизни при коммунизме. И, как ни странно, в отличие от неё Николай верил в возможность построения справедливого строя, доведя производительность труда до такой степени, что закон стоимости не станет главной целью любого производства. И всё будет подчинено развитию, производственным средствам и предметам труда. Весь упор на создание производственных мощностей и затем довести производство всех отраслей до высшей степени совершенства. И создать отлаженную социальную систему. Николай Алексеевич не раз говорил Сталину о заинтересованности людей в труде, без чего не может быть движения вперёд экономики. И наладить обязательно пенсионное обеспечение сельских тружеников, заменить трудодни денежным расчётом за труд, чтобы ликвидировать социальное неравенство между городом и селом. Но Сталин был против того, чтобы колхозники стали получать пенсии…

– Вы понимаете, к чему это приведёт? – говорил Сталин. – Русский мужик лежебока, недаром мудрость народная придумала сказку о Емеле и щуке! Государство – не щука, а в данном вопросе и не пряник и не кнут! Мужик будет получать пенсию, а его огород травой зарастёт. Нельзя ему платить! У него один инструмент добывания денег – земля и руки!

– Да, товарищ Сталин, вы отчасти правы, – согласился Вознесенский. – Но рабочим мы платим пенсию по выслуге лет и по старости, и землю под дачи наделяем…

– Мы даём самым лучшим, передовым, чтобы остальные на них равнялись. Стимул – основа морального поощрения! И нам не нужны мещанские настроения. А дача как раз такие настроения культивирует. Мы с вами имеем дачи для работы и отдыха. И для рабочего дача – место отдыха и полезного для себя труда. Шесть соток – это не стремление к наживе, а разнообразие городского быта! Русский мужик по своей сущности лентяй. Поэтому его расхолаживать песнями вредно. При царизме больных, увечных не жаловала община да земство их поддерживало. Да и то землю отбирало, если девки рождались, – по высказываниям вождя, знающие историю могли бы убедиться в его ошибочном взгляде на русского мужика или означало то, что Сталин лукавил, ему ли не знать, сколько работящих, крепких хозяев он вырвал с корнями и бросил в необжитые глухие районы страны, где они расчищали тайгу, строили специализированные посёлки и поднимали землю, хозяйничали и там, на чужбине в свой час умирали. А их потомки старались выбраться из тайги и тайком уезжали на стройки, чтобы там обрести своё счастье.

Мария Андреевна всегда предостерегала мужа, чтобы с вождём не спорил, не выказывал свои познания.

– Коля, надо его слушать и молчать, слушать и молчать. Подумай обо мне и дочках…

– Ничего, Маша, товарищ Сталин меня понимает с полуслова. Моё мнение больше значит для него, чем других экономистов. Он их при мне называет буржуйскими недобитками. Конечно, я их защищаю. У каждого своя теоретическая школа, не все понимают, что такое планирование, они только знают спрос и предложение…

– Зачем народу навязывать такие товары, которые не пользуются спросом?

– Машенька, ты рассуждаешь правильно. Как бы там ни было, шить рубашку кое-как, не опираясь на эстетику, это значит давать повод людям гоняться за импортным ширпотребом, который, естественно, качественней нашего.

– А у нас валовой продукт не отвечает спросу и предложению. Коля, с тобой я скоро стану экономистом, – усмехнулась Мария Андреевна.

Они любили ездить в лес по грибы и ягоды всей семьёй. Такие поездки теперь, из тюремной камеры, Марии Андреевне казались действительно недостижимо сказочными. И всегда возвращались с грибами и ягодами.

– Видишь Маша, никто нас не остановил, не прогнал и не пригрозил расправой, как это было при царизме, когда все лесные и прочие угодья находились в руках помещиков.