А. Дзиковицкий - Этнокультурная история казаков. Часть IV. Разрушение дома. Книга 5

А вот и более длинный пассаж. В статье «Русская революция и гражданская война» (сентябрь 1917 года) Ленин, анализируя причины провала Корнилова, писал: «Вся сила богатства встала за Корнилова, а какой жалкий и быстрый провал! Общественные силы, кроме богачей, можно усмотреть у корниловцев лишь двоякие: „дикая дивизия“ и казачество […]. Что касается до казачества, то здесь мы имеем слой населения из богатых, мелких или средних земледельцев (среднее землевладение около 50 десятин) одной из окраин России, сохранивших особенно много средневековых черт жизни, хозяйства, быта. Здесь можно усмотреть социально-экономическую основу для русской Вандеи…».

Чувствуете, ещё до Октябрьского переворота Ленин видит в казачьих землях всего лишь Средневековье и русскую Вандею. Никогда не бывавший в казачьих землях, никогда всерьёз не изучавший казачество, Ленин ещё до прихода к власти относился к казачеству с ненавистью. Скоро большевики возьмут власть и не будут скрывать, что о существе казачества они понятия не имеют и что с ним делать, ещё не решили».

Объявление России республикой, сделанное Временным правительством 1 сентября, вызвало большую обеспокоенность представителей высших органов казачьего самоуправления. В экстренном порядке созывается конференция представителей войсковых правительств Войск, которые вели подготовку к объединению в рамках Юго-Восточного Союза. Она проходила 4 – 5 сентября в городе Екатеринодаре. Обсудив политическое положение, участники встречи приняли резолюцию относительно вопроса об объявлении России республикой. В ней представители казачьих Войск заявили о своём протесте против данного решения Временного правительства. Одновременно в резолюции говорилось о стремлении казачества к провозглашению России республикой демократической и федеративной. Тем самым представители казачьих правительств ещё раз заявили о своём стремлении к отстаиванию принципов федерализма.

В сентябре состоялись войсковые Круги и Съезды во многих казачьих Войсках страны. Временное правительство, обвинив Каледина в сепаратизме и попытке оторвать от России Дон, потребовало его явки в суд. В ответ, по настоянию М. П. Богаевского, донской войсковой Круг восстановил старый казачий закон «С Дона выдачи нет».

Только М. П. Богаевский один мог провести «Митрофанов Сполох» в защиту атамана Каледина; именно по его внушению донской Круг и атаман Каледин провозгласили независимость Дона от новой русской власти. Богаевский, единственный из всего сонма казачьих руководителей того времени, показал себя политическим и культурным деятелям такого уровня, до которого никто из казаков ещё не поднялся. И если в его время Донское правительство потерпело ряд роковых неудач, то в этом виновна была только царившая тогда эпоха идеологической сумятицы, надломленность казачьего народного духа.

* * *

В сентябре 1917 года существенно активизировалась практическая работа организаторов «Юго-Восточного Союза казачьих Войск», которая вступала в свою завершающую фазу. Целью Союза по-прежнему провозглашалось объединение казачества региона и отстаивание общеказачьих интересов.

Проблема политической и организационно-практической деятельности казачьих лидеров в направлении развития федеративных отношений казачьих Областей с центральной властью и их вполне отчётливое стремление к созданию на территориях казачьих Войск федеративных образований со значительными правами рассматривалась и на заседаниях проходившего в сентябре в столице Всероссийского Демократического совещания. Причём на первом плане были не сложности национально-государственного устройства страны, а аспекты сугубо политические. Как заявил в своём выступлении на одном из заседаний есаул А. Г. Нагаев, «за федерацией часто цепляется реакция». Поэтому, по его мнению, данный вопрос должно было решать только Учредительное собрание.

В Киеве на Съезде представителей народов и областей, «стремящихся к федеративному переустройству Российской республики», 8 – 15 сентября 1917 года делегат от «Союза казачьих Войск» Иванов утверждал, что казачество не является сословием, а представляет собой специфическую и жизнеспособную ветвь русского народа, имеющую все данные для самостоятельного существования. Вместе с тем следует отметить, что руководители казачества, ратуя за единую, неделимую Российскую Республику в федеративном исполнении, выступали против политического самоопределения иных народов и их национально-территориальных автономий.

* * *

Организаторы Союза казачьих Войск продолжали свою настойчивую работу. После серьёзной подготовки 20 сентября 1917 года в г. Екатеринодаре открылась конференция представителей Донского, Кубанского, Терского, Яицкого (Уральского), Оренбургского и Астраханского казачьих Войск, Союза горских народов Кавказа, Кубанского областного горского исполнительного комитета. Участники конференции заявили, что в случае образования правительства, не опирающегося на все «живые и национальные силы страны, казачество и горцы оставляют за собой свободу решений». Рассмотрев проблему национально-государственного устройства страны, участники конференции высказались за принципы федеративной организации Российской Республики с полным сохранением единства государства. Здесь же они подчеркнули и «крайнюю необходимость… немедленного образования Союза Областей». При этом, конечно, говорилось о полной поддержке идеи образования прежде всего региональных федеративных объединений из числа казачьих Войск.

* * *

Правительство и армейское командование далеко не безосновательно считало казачьи части наиболее организованными, дисциплинированными, боеспособными, надёжными в политическом и военном отношениях. Но в то же время ими не в полной мере учитывались изменения, происшедшие в сознании и общих настроениях казаков. Наиболее отчётливо они проявлялись в казачьих полках столичного гарнизона. Так, члены специальной делегации Донского войскового правительства, прибывшей в Петроград в первых числах октября с целью добиться у Временного правительства издания им оправдательной декларации по так называемому «делу Каледина», сразу же после встречи с казаками 1-го, 4-го и 14-го Донских полков потребовали от Правительства и командования армией немедленного вывода этих полков из столицы ввиду «разложения» казаков под воздействием большевистской агитации. Примечательно, что, по свидетельству очевидцев, посланцев войскового Правительства казаки данных полков встретили весьма сдержанно.

Неслучайно в начале октября атаман А. М. Каледин направил командующему Петроградским военным округом срочное письмо, в котором настаивал на выводе донских полков из столицы. Но только через две недели, 20 октября, военный министр А. И. Верховский отдаёт распоряжение начальнику штаба Северного фронта генералу С. Г. Лукомскому о смене казачьих полков в Петрограде по причине их большевизации. При этом следует оговориться, что, употребляя термин «большевизация», официальные лица подразумевали общее усиление процессов критических, оппозиционных настроений среди казаков столичного гарнизона, отчасти падение дисциплины и, как следствие, отказ от исполнения приказов. О какой-либо их действительной большевизации, то есть о принятии большевистских политических установок, поддержке большевистской партии, говорить не приходилось.