Владимир Шеменев - Я ─ осёл, на котором Господин мой въехал в Иерусалим
- Название:Я ─ осёл, на котором Господин мой въехал в Иерусалим
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Selfpub.ru (искл)
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Шеменев - Я ─ осёл, на котором Господин мой въехал в Иерусалим краткое содержание
Я ─ осёл, на котором Господин мой въехал в Иерусалим - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Евангелие от Матфея, 21:12–13
Петроний уже сидел на коне, когда протяжный звук шофара заставил его повернуть голову в сторону южной стены 194 194 Имеется в виду южная стена претории на территории крепости Антония.
. За стеной располагался ров, склоны которого были выложены отшлифованными плитами. Противоположная сторона рва относилась к Мориа 195 195 Мориа – холм в восточной части Иерусалима. Храмовая гора, которую почему-то упорно называют Сионом.
– священной горе, вершину которого занимал Иерусалимский Храм и всё, что его окружало: стены, колоннады, синагоги, колодцы, дворы, жертвенники, склады, погреба и многое другое, дававшее жизнь храму. Протяжный звук нарастал, беря всё выше и выше – требуя немедленного вмешательства.
– Что там у них? – крикнул командир солдату, стоящему на стене.
– Я не пойму… – легионер перегнулся через зубцы, стараясь разглядеть, что происходит в храме.
Стены цитадели были на двадцать локтей выше храмовых, и всё, что творилось от Овечьих ворот до Давидова городка, просматривалось как на ладони.
– Солдат, не молчи, или я прикажу кормить тебя ячменем 196 196 По мнению римлян, пища из ячменя полагалась животным и рабам, а не свободным людям.
!
Шофар в последний раз взывал и резко замолк, как будто рог отняли у трубящего. И только сейчас в претории услышали, как кричат люди: истошно, с надрывом. Так обычно вопят торговцы, увидев, что их обокрали.
Петроний в нетерпении потеребил уздечку. Гнедой жеребец воспринял это как команду – мол, сейчас поедем, – но толчка коленями в ребра не было, и он продолжал терпеливо стоять, передергивая ушами.
Легионер оперся на крепостной зубец.
– Там толчея какая-то. Кажется, кто-то валит столы… – солдат замолк, всматриваясь в суету, возникшую на внешнем дворе. – Командир! – солдат повернулся к Петронию и растерянно развел руками. – Он выгоняет их из храма!
– Кого выгоняет? – Петроний потерял терпение и спрыгнул с лошади.
– Торговцев.
– Торговцев?! – удивлению центруриона не было придела. Кто тот человек, который осмелился поднять руку на менял из числа левитов? Кто посмел выгнать торговцев скотом, дававшим мзду левитам? Кто выпустил голубей, пойманных учениками левитов? Кто мог опрокинуть ящик с подношениями, за которыми следили левиты?
Только самоубийца.
Сей человек не мог быть человеком. Ибо каждый знал, даже римляне, что торговцы в храме так же неприкосновенны, как и священники в Иерусалиме.
Центурион, задрал голову, с удивлением взирая на взлетающих в небо птиц. С каждым стуком деревянного колеса, подающего воду в преторию, пернатых становилось всё больше и больше. И тут раздалось то, что Петроний не ожидал услышать: стройные, звонкие голоса вскричали: «Осанна в вышних!» – и запели. Он слышал эту песню вчера, когда весь город был в движении, встречая человека, въезжающую в город на своем осле.
«Он вернулся, чтобы устроить беспорядки», – мелькнула мысль. Ни ему – тысяченачальнику Иерусалима, смотрящему за порядком, ни первосвященникам, ни тем более префекту, к которому он был зван на завтрак, проблемы были не нужны. Особенно накануне Пасхи.
– Первая когорта 197 197 Когорта – древнеримская боевая единица, 1/10 часть римского легиона (360–600 чел.).
, за мной, кавалерии встать у Соломоновых ворот 198 198 Ворота на восточной стороне храмовой стены, вели через двор язычников непосредственно к Храму.
. Лучники – на стены, – не раздумывая, центурион вбежал в юго-восточную башню, нырнул под сводчатую арку и понесся вверх, прыгая через ступеньку. Сзади, цепляясь щитами и древками копий за ступени, загрохотало три сотни пар ног. Бег вверх, по узкому извилистому коридору, был изнурителен. Легионеры тяжело дышали и не сдерживая проклятий, обильно сыпали их на головы иудеев, устроивших ни свет ни заря переполох в храме. Воины старались не отставать от длинноногого Петрония, прозванного за свою скорость «червос» 199 199 Cervos (лат.) – олень.
, что значит олень.
Двадцать пять ступеней до площадки, поворот налево – и еще двадцать пять до следующей площадки… Прежде чем добраться до калитки, выводящей из башни, пришлось пробежать шесть поворотов, полируя каменную кладку бронзовыми щитами. Толкнув кованую дверь, центурион первым выскочил на навесную галерею, соединяющую крепость и Храм. Тяжелый арочный мост из серого камня висел в воздухе: он словно парил, цепляясь выступами камней за края стен. Внизу темным провалом зиял ров, на дне которого журчали зловония, стекая по водостокам с городских предместий.
– Шаг не равнять, – крикнул Петроний, боясь, что мост может войти в резонанс и развалиться, похоронив под собой целую когорту солдат. – Во двор не спускаться, встать между колонн, – центурион махнул рукой и побежал по мосту, потом вниз по ступеням, выводящим сразу во внешний двор.
Легионеры, словно хвост змеи, сделали всё то же самое – и через некоторое время замыкающий вбежал под своды великолепной колоннады.
Все галереи в этой части храмового двора были двойные, а колонны, высеченные из цельного куска белоснежного мрамора, имели высоту в двадцать пять локтей. На столбах покоилась крыша из кедрового дерева, обшитая золотыми листами. Ширина каждой галереи достигала тридцати локтей, и длинна исчислялась шестью стадиями. Открытые места храмового двора были вымощены разноцветной мозаикой.
С башен претории храм представлял собой три квадрата, входящих друг в друга, словно три чаши, надетые одна на другую: малая, средняя и большая. Малой чашей был храм, средней – двор израильтян, а самой большой – внешний двор, или, как его называли евреи, «двор язычников».
Между первым и вторым освященным местом тянулась изящно отделанная каменная ограда вышиной в три локтя. На ней через одинаковые промежутки стояли столбы, на которых на греческом и римском языках был написан закон очищения, гласивший, что под страхом смерти чужаку нельзя вступать в святилище.
Петроний взмахнул рукой – и солдаты, подчиняясь команде, встали вдоль южной и северной колоннады: сдвинув щиты, плечом к плечу, в одну линию. Ощетинившись копьями, железная змея охватила Храм, сжав его, словно клещами, с двух сторон.
То, что увидел центурион, ничуть не покоробило его жестокое, закаленное войной сердце. Скорее рассмешило.
Птичьи перья витали в воздухе, словно кто-то распорол подушку и вытряхнул ее прямо над храмом. Между колонн валялись опрокинутые столы, лавки, покрывала, подушечки для сидения, пустые клетки. Ветер катал плетеные корзины. Вокруг было много рассыпанной мелочи, которою никто не осмелился поднимать. Упавшие деньги во «дворе прозелитов» считались нечистыми – из-за скопления неверных, прокаженных и больных, а также из-за огромного количества животных, загадивших своими катышками и лепешками весь двор.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: