Татьяна Альбрехт - Избравший ад: повесть из евангельских времен

– Как ты что-то видишь в такой темноте?

– Вижу. Я уверен, это римляне развели костер – какой иудей по своей воле впустит их в дом, а ночь холодная.

– Это точно, – согласился старший, зябко съежившись. – Я бы тоже не прочь согреться.

– Судя по игре света, их там человек десять. Это только те, которых мы видим, – продолжал юноша, не обратив внимания на его слова. – Что будем делать?

Рувим задумался.

– Во всяком случае, здесь торчать смысла нет, – ответил он после паузы. – Надо спуститься и затаиться до рассвета где-нибудь с другой стороны холма. А на заре осмотримся еще раз и тогда разберемся.

– Ладно. Только надо перехватить Товию и Симона, чтобы они не сунулись в деревню.

– Давай спустимся, и я пойду встречу их.

– Почему ты?

– Я лучше знаю эти места.

Иуда только усмехнулся и начал спускаться с холма.

Луна неторопливо ушла с небосклона. Иуда и трое его товарищей сидели в маленькой расселине, образованной двумя выступами породы, кое-как заслонявшими от пронзительного ветра. Мужчины спали. Расслабленно откинувшись на большой валун, юноша отрешенно разглядывал восточный край неба, где едва разгоралась заря. Восход занимался трудно, но его краски были яркими и грозными, как обычно в месяце шват [26] Месяц еврейского года, соответствующий январю – февралю и зодиакальному Водолею. .

С первыми лучами солнца пришел рассветный холод. Но Иуда улыбнулся новому дню, не обращая внимания на то, как стынет тело под легкой одеждой. За девять месяцев он успел привыкнуть к такой жизни: опасностям, каждодневным тренировкам, единственному, уже порядком обветшавшему хитону, ночному холоду, долгим переходам. Прежние привычки к дорогим вещам, хорошему вину, длительным неспешным беседам почти забылись. Он был доволен, ощущал свою ценность, его хвалили старейшины и старшие товарищи, доверяли серьезные дела. Новая жизнь была наполнена смыслом и делом.

С такими мыслями Иуда задремал. Краешек солнца показался из-за горизонта, озаряя его спокойное лицо. Торопливые лучи добрались до ножа, висевшего на груди, ухоженная сталь нестерпимо заиграла ало-оранжевыми бликами. Иуда спал, не обращая внимания на буйство света.

Вдруг он вздрогнул, открыл глаза. Вокруг по-прежнему было тихо. Но Иуда резко поднялся. «Господи! Сколько же можно? Полгода прошло!» – тихо посетовал он в небеса. Снова снилось лицо человека, которого он убил при испытании кровью. Это был зажиточный землевладелец из Лода [27] Лод (Луд или Лидда) – древний город юго-восточнее Тель-Авива. Впервые упоминается в египетских документах XV века до н. э. С V века до н. э. был центром иудейской учености. Не раз упоминается в Новом Завете. . Натан говорил, во время войны Иуды Гавалонита [28] Иуда Гавалонит (Галилеянин) – вместе с фарисеем Саддуком стоял во главе восстания галилеян, вызванного переписью, которую предпринял римский наместник Квириний. Это произошло в год смерти Ирода Великого (историки до сих пор спорят, умер он в 4 или 1 году до н. э.) Восстание было подавлено, сам Иуда убит, но его род сохранил значение среди зелотов. он выдал их отряд римлянам, более сотни человек погибли, сам старейшина чудом спасся только потому, что римляне сочли его, израненного, истекающего кровью, мертвым. За предательство человек получил от поработителей вознаграждение, с которого началось его богатство. Иуда очень четко помнил, как проник во двор дома, как закричал маленький сын богача, а тот сжался в комок и замер, посерев от ужаса, помнил, как железным голосом произнес обвинение и приговор братства и недрогнувшей рукой вонзил нож в грудь землевладельца. Потом был одуряющий запах крови, от которой руки и клинок стали липкими и теплыми, плач мальчика и окрик Товии, вернувший его к действительности.

Иуду передернуло от воспоминаний. Он оглядел товарищей, осторожно тронул Товию за плечо. Тот моментально проснулся. – Что такое?!

– Вставать пора, Товия. Рассвело.

Двое остальных тоже были уже на ногах. Мужчины взглянули друг на друга.

– Пора, – коротко сказал галилеянин. – Господь ждет от нас избавления последнего потомка Маккавеев [29] В 165 году до н. э. в Иудее вспыхнуло восстание. В то время Иудеей правил Антиох IV Епифан, греко-сирийский царь Селевкидской державы, который проводил жестокую политику эллинизации еврейского населения Иудеи. Ключевым элементом такой политики было стремление заставить евреев отказаться от своей веры и навязать им греческую религию. Апогеем гонений на иудаизм стало разорение Храма. Оскорбленное религиозное чувство вызвало взрыв негодования, который вылился в вооруженное восстание. Знамя борьбы подняли Маттафия Хасмоней и пятеро его сыновей, уроженцы городка Модиин. Во главе восставших встал его сын Иегуда, получивший прозвище Макаби (в православной традиции – Иуда Маккавей). Восстание победило, династия Хасмонеев правила независимой Иудеей почти 120 лет (с 152 по 37 годы до н. э.). от рук нечестивцев.

Все молча кивнули.

– Надо кому-то пойти вперед на разведку.

– Наверно опять мне, – предложил Рувим. Товия не склонен был возражать.

– Нет, при свете дня я сделаю это лучше, – заметил Иуда.

– Почему?

– Посуди сам.

Товия понял – он оглядел массивную неуклюжую фигуру Рувима, рядом с которым невысокий, худощавый Иуда казался мальчишкой, и невольно улыбнулся.

– Он прав, Рувим – от тебя много шума. Хевронец обижено засопел. Юноша примиряюще улыбнулся.

– Нам понадобится вся твоя сила, Рувим. Готовься к битве. Встретимся, где договорились? – обернулся он к Товии.

– Да. Иди. Только осторожней, прошу тебя.

С воинственным кличем Симон устремился вперед. У Иуды вырвалось проклятие. Они с Товией бросились вслед за идумеем [30] Идумеи – жители Идумеи (Эдома). Согласно Книге бытия, были потомками Исава, старшего сына патриарха Исаака. Жили в Негеве и Северном Синае, говорили на эдомском языке. Родство идумеев и евреев особенно подчеркивается в Книге Второзакония. Однако отношения между этими народами были довольно сложными. В период своего могущества Идумея была сильным независимым соседом Израильского царства, затем, примерно в середине Х века до н. э. ее покорил царь Давид, идумеи стали его данниками, часть ушла в Египет. Во время правления царя Иорама (851–843 годы до н. э.) Идумея снова обрела независимость. В 586 году идумеи вместе с вавилонянами участвовали в осаде и разрушении Иерусалима, к концу VI в. до н. э они овладели частью Южного Израиля. В конце II века до н. э. западные идумеи были насильственно обращены в иудаизм царем из династии Хасмонеев Иоанном Гирканом (134–104 годы до н. э.). Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» пишет об этом так: ««Затем Гиркан взял идумейские города Адару и Мариссу и, подчинив своей власти всех идумейцев, позволил им оставаться в стране, но с условием, чтобы они приняли обрезание и стали жить по законам иудейскими. Идумейцы действительно из любви к отчизне приняли обряд обрезания и построили вообще всю свою жизнь по иудейскому образцу. С этого же времени они совершенно стали иудеями». Идумеем по крови был Ирод Великий. Амаликитяне – один из наиболее проклинаемых народов в Ветхом Завете, были особой ветвью идумеев. , а с другой стороны дороги уже подбегал Рувим.