Эвелин и Элис Дейл - Мой дорогой демон

Ей снился кошмар. Он был долгим и непрерывным. Несчастная никак не могла проснуться от удушающего страха, испытываемого во сне. Она бежала и бежала по длинному, узкому и нескончаемому коридору. А стены словно сдвигались все теснее, не давая ей дышать. Девушка никак не могла совладать с нараставшим приступом паники. Она стремилась как можно быстрее найти выход из этого смертельного лабиринта. Однако каждая ее попытка оказывалась тщетной. Любая развилка, попадавшаяся на ее пути, заканчивалась тупиком. Сердце неистово колотилось, мучительной болью разрывая грудную клетку. И вдруг… Она остановилась, оказавшись в очередном проходе, наглухо заваленным огромными камнями. И услышала… Услышала какой-то звук, он был неясным, но таким пугающим. Раздававшиеся шаги были тяжелыми и размеренными – кто-то шел за ней. И ей не нужно было оборачиваться в ужасающую темноту за спиной, чтобы ощутить приближение звуков. Чем ближе они становились, тем четче она слышала лязг тяжелых цепей и хриплое, отрывистое дыхание своего преследователя. Нет! Только не оборачиваться… Только не смотреть на него. Бежать! Нужно бежать! Но впереди был тупик, а ее погибель все надвигалась. Девушка крепко зажмурилась, силясь вспомнить все известные молитвы, но звуки все нарастали… И ближе… И…

Илинка, тяжело выдохнув, распахнула глаза и резко села на широкой постели. Дыхание ее срывалось, а сердцебиение зашкаливало. К ее горлу подкатил тошнотворный комок. В спальне было прохладно из-за распахнутого настежь окна, но кожа девушки, как и разметавшиеся по плечам длинные волосы, были влажными от испарины. Она потянулась к стакану с водой, стоявшему на прикроватной тумбочке, но ей не сразу удалось взять его, потому что руки сильно дрожали. Бывало, ей снились кошмары и ранее… Но это был уже третий сон за последнюю неделю в этом доме. После первого разговора Илинки с супругом прошло уже несколько дней, которые она провела в заточении своей спальни. Бездействие тяготило девушку и врывалось в сознание отголосками ночных мучений.

Сделав пару глотков холодной воды, Илинка вернула стакан на место и откинулась на постели. Она невольно поморщилась от того, что и подушка, и простыни были влажными. Дыхание все никак не выравнивалось, а уличная прохлада не приносила свежести. Девушке нужно было подышать воздухом. Она поднялась с кровати, накинув шелковый пеньюар, и направилась к балкону. Но, не сделав и пары шагов, Илинка замерла и прислушалась. Казалось, будто ночной кошмар спутал сон и реальность, когда она вдруг наяву уловила тот самый пугающий тихий звук. Он был будто призрачная галлюцинация. Шорох продвигался по стенам, рожденный где-то в самой глубине замка. Илинка не шевелилась, парализованная страхом.

Затем, еле ступая, она приблизилась к одной из стен, смежной с коридором. Девушка прислонилась ухом к холодной каменной кладке. Вновь наступившая тишина показалась издевкой над охватившим ее страхом. Что же это было? Она уже была готова не поверить в появление призраков. Как через несколько секунд звуки послышались вновь, на этот раз куда отчетливее. Илинка смогла различить лязг цепей и даже глухие стоны, наполненные болью, отчего у нее по всему телу прошла дрожь. Да какого дьявола происходит в этом доме? Испуг сменился гневом, потому что на ум приходили необъяснимые мерзости, какие мог творить в своем «логове» ее новоиспеченный супруг. Захватив подсвечник, девушка вышла в коридор, позабыв про то, что ночью лучше своих комнат не покидать.

Тусклое пламя свечей, висевших в канделябрах, густо покрытых расплавившимся воском, рассеивало полумрак, царивший в коридоре. Страшные звуки снова стихли, но это не заставило Илинку вернуться в спальню и забыться крепким сном. «В этом замке творится бог знает что!». А раз уж так вышло, что теперь и она являлась частью этого сатанинского карнавала, рано или поздно она обо всем узнает.

Но с каждым шагом девушку начинали охватывать сомнения, что, может быть, лучше все-таки ничего не знать. Дойдя до лестницы в задней части дома, ведущей к запретным подземельям, она остановилась в нерешительности. Дрожащее пламя свечи отбрасывало на стены причудливые тени, что рождали в темноте очертания демонов. Илинка сделала шаг на лестницу, как вдруг в темноте показался силуэт. С губ девушки сорвался вскрик, она отшатнулась назад, схватившись за перила. Она едва не выронила свечу, но затем резко вскинула руку повыше, чтобы свет упал на того, кто был перед ней. И когда она смогла различить перед собой всего-навсего девушку, кажется, одну из прислужниц, выдохнула свободнее. Молодая хозяйка прижала руку к груди, где неистово колотилось сердце:

– Господи… Как вы напугали меня.

– Простите, доамна, я… Не думала, что могу вот так встретить кого-то в столь поздний час, – испуганно пробормотала Бьянка и присела в легком поклоне. Она опустила взгляд. – Мое имя Бьянка, я прислуживаю в этом замке.

Илинка старалась унять показавшиеся ей бессмысленными страхи. Впрочем, она догадывалась, что необъяснимые звуки, из-за которых пришлось покинуть спальню, издавала явно не эта юная служанка. Улыбнувшись ей, госпожа покачала головой:

– Да, я тоже не предполагала, что бессонница в этом доме мучает не только меня, – и, уже усмехнувшись, добавила, – или же запретный плод сладок? Прогуляться по пугающим коридорам ночного замка? Хотя… Вы его знаете явно лучше, чем я.

Девушка замолчала, но все еще смотрела на Бьянку, которая наоборот старательно отводила взгляд. Служанка все же успела незаметно скользнуть взглядом по хозяйке и ощутила, как в сердце рождается жгучая неприязнь. «А ты хороша, и говоришь так складно, воспитанная… И не скажешь, что бесчестная». Но Бьянка не собиралась сочувствовать старику хозяину. Она сгорала от ненависти к нему. Сердце ее гулко билось, и про себя она вопрошала одно – почему? Почему, несмотря на то, что у Бужора появилась такая красавица жена, он все равно позвал ее, Бьянку, этой ночью к себе? Никогда это не кончится…

Служанка не боялась того, что Илинка могла бы узнать, в чьи покои направлялась подневольная любовница ее супруга. Она покорно молчала и надеялась, что госпожа вернется в свою спальню, так и не узнав ничего. Та вдруг ступила ближе, и Бьянка напряглась, подняв синие глаза на бледное лицо госпожи. Илинка тихо произнесла:

– А ты… не слышала сейчас ничего странного? Пока шла по коридору? Шорохи, звуки… Голоса?

Бьянка не успела ответить, потому что внизу лестницы раздались шаги. Тишина, нарушаемая чьим-то приближением, была гнетущей, как и вся атмосфера этого замка. И когда из мрака к девушкам выступил сам Бужор, на их лицах отразились совсем схожие эмоции – испуг, граничивший с омерзением. В глазах Илинки таилось еще и нескрываемое презрение. Старик выглядел усталым. Облаченный в излюбленный потертый сюртук, он держал в скрюченных пальцах тонкую свечу и взирал на девушек удивленным, подозрительным взглядом. Его хриплый голос прозвучал достаточно громко для того, чтобы обе они вздрогнули: