Артур Дрейк - Странное воспоминание

– Я вам ничего не должен! – попытался перекричать его смех Жан-Антуан.

Человек в криво смятом цилиндре тут же уставился на юношу с новым огнем в черных глазах.

– Нет? А подумать немного, так если бы не я, тебя бы уже волокли под руки, чтобы вышвырнуть с поезда как последнего оборванца. Может даже, в руки властей передали бы в качестве преступника. Скажи-ка, тебе доводилось раньше коротать дни в каталажке?

– Это вовсе не довод! Лишь по вашей милости я оказался втянут в авантюру с билетами!

Фокс задумался, потом утвердительно покивал.

– Справедливо. Ладно, хорошо! Давай так, – он хлопнул Жана-Антуана по плечу, закусил губу и замычал, усиленно раздумывая над предложением. – Ты отплатишь мне услугой за услугу, и я отпущу тебя. Не трясись, это быстро. К полуночи будешь свободен, как птица. Тебе ничего не придется делать. Сходишь со мной в один паб, мы пропустим по стаканчику, и гуляй себе на здоровье. Уже сегодня обо мне и не вспомнишь даже.

– Нет, не буду я пить…

– Хорошо, зайдешь со мной в паб, мы посидим минут пять, и ты уйдешь, куда захочешь.

– Пять минут?

– Ну, десять. Но не больше.

– Как же я уйду, если вы затащите меня в район, где всюду одни убийцы и воры?

Фокс хитро улыбнулся на одну сторону лица.

– В том-то и дело, малыш, что увидев тебя со мной, никто тебя не тронет.

Сейчас Жан-Антуан выглядел особенно жалко и потерянно. Он почесал затылок, поднял повыше воротник и шморгнул носом, раздумывая над предложением. Таким простым и обещающим наименьшее количество сложностей. Пытаться переспорить британца было бы куда сложнее.

Бросив слабодушный взгляд на Фокса, он осторожно поинтересовался:

– А в чем подвох?

Фокс пожал плечами.

– Ты мне правда нравишься, Джон. Ты славный парень с деловой жилкой. Но ты рожден сидеть у камина и читать книги. В лучшем случае писать. Сдается мне, даже путешествия для тебя непосильное приключение, на которое тебя могло толкнуть лишь нечто неотвратимое. Мой путь уходит далеко в дебри. Тебе со мной нельзя.

Жан-Антуан поразился проницательности человека в цилиндре. Он с самого начала раскусил юношу без доли усилий. Однозначно прирожденный мошенник. Что касается его пути, сомнений на этот счет у юноши не было, он даже не хотел думать о том, какие планы на свой визит в Лондон заготовил человек в смятом цилиндре.

– И потом, ты дурно на меня влияешь, – сварливо добавил Фокс.

– Если я откажу, вы меня никак не отпустите?

Тот с сожалением посмотрел на Жана-Антуана и отрицательно покачал головой.

– Но ведь я спрашивал не о том, почему вы меня отпускаете. А о том, зачем я нужен вам в пабе? Это же не ваша прихоть, как в тот раз с газетой?

– Что ты, нет! Кстати! Мы подъезжаем!

– В чем же тогда дело, мсье Фокс?

Подложив под себя газету, чтобы сидеть стало хоть немного теплее, Фокс вкрадчиво проговорил:

– Если я расскажу о своих делах в пабе, тебе придется остаться со мной и впредь. И никуда ты не денешься. А ведь ты же не хочешь больше со мной путешествовать, верно?

– Да, но…

– Вот поэтому давай-ка без любопытства, Джон, – с лукавой полуулыбкой отрезал человек в смятом цилиндре. В минуты, когда он говорил самые пугающие вещи, его голос мог становиться совсем бархатным и мягким, что, несомненно, выдавало в нем настоящего безумца.

Омытый сиянием горящих фонарей и окон ночной Лондон несся прямо на двух людей, движущихся по поезду. То и дело опасливо приседая с выброшенными в стороны руками, осторожно ступая по дрожащим под ногами крышам вагонов в конец поезда, юноша спрашивал себя, что он делает и когда именно он заразился тем диким сумасшествием, которым, по его убеждению, был болен бодро шествующий впереди Фокс.

Вместе с затрудняющим движение ветром, бьющим в спину, и щиплющим глаза дымом вокруг пролетали мелкие искры, а сильные толчки, участившиеся с подходом паровоза к городу, буквально выбивали почву из-под ног. По мнению Фокса, незаметнее всего им удастся сойти с поезда с площадки последнего вагона. Мотивируя свое желание пройтись по крышам вагонов еще раз, он именно так все и объяснил Жану-Антуану. И если посреди незастроенной природы юноша боялся упасть с едущего поезда, когда сидел, то теперь, в городе, когда он преодолевал себя, делая каждый следующий шаг, этот страх принял очертания укоренившейся фобии. Однако его спутник, напротив, получал удовольствие от столь увлекательной прогулки и снова напевал себе под нос свою неразборчивую мелодию.

Дойдя до хвоста поезда, он остановился на краю вагона и с назидательным видом развернулся к передвигающемуся на согнутых в коленях ногах юноше.

– Давай же, Джон! Право слово, даже не представляю, что тебя так волнует. С тобой ничего не случится. Это же поезд, их делают совершенно безопасными, – для наглядности в подтверждение своих слов он попрыгал на одном месте, каждый раз приближаясь спиной к краю на несколько дюймов ближе. – Вот видишь? Ничего не случилось.

– Стойте! Больше так не делайте, прошу вас! – неожиданно высоким голосом прокричал Жан-Антуан. – Я не смогу взять на себя ответственность за вашу гибель, если вы оступитесь из-за моего осторожного отношения к нашей пешей переправе.

Его слова видимо насмешили Фокса, и тот с задорной улыбкой принялся слезать с крыши на перила площадки. Смятый цилиндр ловко скрылся из виду, нырнув вниз, а затем и смуглые пальцы отпустили холодный настил крыши.

Когда Жан-Антуан почти ползком добрался до края вагона, он чуть не столкнулся с головным убором Фокса, выглянув оценить степень сложности предстоящего спуска.

– А знаешь, что самое забавное? – воскликнул Фокс. – Вот как раз эти перила малость шатаются.

Он указал на те, на которых все еще стоял, высунувшись с правой стороны вагона.

– Как вы посоветуете мне слезть? – поинтересовался побледневший Жан-Антуан.

– «Как»? Остряк ты, Джон! Так же, как и залазил туда, – хохотнув, быстро отозвался Фокс и продолжил озирать стремящийся по сторонам город.

– Но вы против моей воли втолкали меня сюда!

– А-а-а! Помню, помню! – с ностальгической улыбкой покивал Фокс, будто это было в прошлом году, и не успел Жан-Антуан понять, в чем дело, как Фокс обеими руками схватился за сюртук юноши и принялся стаскивать француза вниз, балансируя на шатких перилах над проносящейся внизу железной дорогой без какой либо подстраховки.

Жан-Антуан тут же с ужасом завопил и начал цепляться за крышу вагона, отталкивать безумца ногой, снова вопить, пытаться заползти обратно – делать все, только бы не погибнуть, – но Фокс, уперевшись одной ногой в стенку вагона, почти что повис на полах его сюртука, что неумолимо приближало момент когда они оба свалятся на рельсы и переломают себе шеи и кости.