Артур Дрейк - Странное воспоминание

– Перестаньте! Мсье! Нет! Остановитесь! Мсье! Я слезу! Я сам! Сам!

– Ну, хорошо, – на удивление быстро согласился Фокс, отпустил его сюртук и спрыгнул на площадку, уступая возможность для самостоятельного спуска Жану-Антуану.

– Мерси, – тяжело отдуваясь, пробормотал юноша.

После очередной ужасной выходки человека в смятом цилиндре, спуск уже не казался таким смертельно опасным предприятием. Удивившись собственным физическим возможностям, Жан-Антуан сравнительно легко справился с этой задачей. Юноша просто переждал, когда сердце перестанет бешено колотиться и рваться из груди, спустил ноги, а затем и весь протянулся с крыши, держась за нее руками и всячески избегая угрозы наступить на шатающиеся перила, на которых до этого стоял Фокс. Словом, это был не очень ловкий, но безопасный в плане негативных последствий спуск.

Так, стоя на задней площадке в хвосте поезда, они въехали в покрытый ночной тенью современный Вавилон – Лондон. Где-то там, в величественной темноте жили светские львы и королевская семья, под светом масляных фонарей тянулись по своим домам бесчисленные толпы разных классов и сословий, собирались с работы уличные торговцы и замерзали бедняки. Всевозможные лавки и конторы закрывались, в театрах опускались занавесы, а питейные заведения продолжали полниться многоголосым шумом праздности. Этому городу, казалось, не было конца. И переполненный радостью Жан-Антуан почувствовал себя так, будто оказался в столице мира. Он, наконец, потерялся, чего и добивался. Сбежал от всех и от себя самого. Буржуазный Париж забылся. Лондон прибрал его под свое крыло.

Как и обещал Фокс, они взяли кэб и отправились в места, которых Жан-Антуан наверняка бы попытался избежать, путешествуй он в одиночку. Едва они успели сойти с подножки – экипаж унесся прочь, оставив француза и его гида одних посреди грязной неосвещенной улицы. Откуда-то издалека, из глубин безымянной бедноты, ветер доносил звуки разошедшейся ссоры нескольких человек. Фокс стоял, неспешно разглядывая здание, перед которым они остановились, а Жан-Антуан ошеломлено озирался по сторонам.

– Что ж, чем скорее, тем быстрее… – пробормотал себе под нос человек в смятом цилиндре и зашагал к дому.

Паб «Дурнушка Салли» ютился в одном из двухэтажных домиков Поплара, в полуподвальном помещении. Закопченные окна пропускали на ночную улицу лишь тусклый оранжевый отблеск, неряшливо стелящийся по земле. Вывеска уже давно почернела, и название скрылось с глаз. Удостовериться, что это именно тот паб возможности не представлялось.

Спустившись по истертым осыпающимся ступеням к парадному входу, Фокс брезгливо пихнул тонкую дверь и вошел первым. Грязный задымленный полумрак скрывал стены по бокам от входа, покрывал столы и стулья, а свет коптящих сальных светильников выхватывал разномастные фигуры сидевших здесь шести человек и работника паба за стойкой.

На первый взгляд могло показаться, что перед вошедшими путниками сидели завсегдатаи этого питейного заведения. Но это лишь отчасти было правдой. Все, кроме одного единственного сидевшего у стойки худого мужчины – он пил стакан за стаканом и не замечали ничего вокруг, – уставились на вошедших с редкостной враждебностью и алчным любопытством. Это были самые мерзкие опустившиеся люди, которых Жан-Антуан видел в своей жизни. В душно накуренном помещении паба от их тряпья все равно разило застарелым потом и алкоголем.

– У нас закрыто, джентльмены, – язвительно послышалось от столика слева от Фокса и Жана-Антуана.

Человек в смятом цилиндре словно бы и не услышал обращения. Он хлопнул по груди Жана-Антуана и медленно стал выходить из темноты, приближаясь к самому центру помещения, что, разумеется, лишь раззадорило сидевший по сторонам люд.

– Я слышал, недавно ты проворачивал одно денежное дельце, о котором потом старался не распространяться, – громко заговорил Фокс. – Но не все выжившие, кто в нем участвовал вместе с тобой, оказались столь же скрытны и скромны. И не у всех есть вспыльчивый старший братец-деспот.

Чуть не выпавший стакан с грохотом опустился на столешницу стойки.

Костлявые плечи напряглись, и сидевший у стойки человек огорошено повернулся к гостям. Он долго таращился на Фокса, верно пытаясь понять, мерещится ему или нет. А когда ощущение реальности все же перевесило, под его длинным носом растянулась самодовольная и одновременно растерянная ухмылка.

– Так-так-так… – протянул он, вытирая ладони об себя, и приветственно развел руки, – черт, смотрите-ка, кто к нам пожаловал! Сам мистер Чарли Бродячие Штаны!

Тихие смешки и шепот от столиков тут же смолкли.

До ужаса встревоженный Жан-Антуан хотел было оглянуться, но тут до него дошло. Он застыл на месте, глядя в спину Фокса взглядом полным беззащитного недоумения, с каким, пожалуй, мог бы смотреть на юношу один из тех зайцев, которого он подстрелил пару недель назад в лесу.

– Вы! – в сердцах проговорил француз.

Польщенный оказанным приветствием разбойник повернулся к Жану-Антуану и рассеянно только сказал вполголоса:

– Замнем, Джон.

– Налей ему выпить, не стой, как идиот! – проворчал худой человек у стойки, обращаясь к работнику. – Чарли! Чарли, сколько лет мы не виделись? Не будем так из огня да в полымя. Садись, выпей с нами, представь нам своего друга, я представлю тебе своих новых компаньонов. Они много слышали о тебе!

– Что мне те годы! – бахвально воскликнул Фокс. – Не будем тянуть кота за яйца, в Лондоне я по важному делу…

– Денежному?

– Нет. Не на этот раз. Ты знаешь, что я ищу, – многозначительно произнес человек в смятом цилиндре и направился к стойке. – Выгода здесь исключительно моральная.

Старый друг Чарли помрачнел и кивнул, чтобы ему тоже налили.

– Так ты думаешь, я смогу тебе в этом чем-то помочь? – спросил он.

– Предчувствие меня еще никогда не подводило, верно?

– Да-да… это правда, – задумчиво пробормотал его худой собеседник.

Фокс, а точнее, Чарли Бродячие Штаны не стал медлить:

– Кто он? Как выглядел человек, который нанял твою банду? На каких условиях о передаче денег вы уговорились? Где встречались? Где передавали деньги? Как он вас кинул?

– Что? Никто меня не кидал! И не посмеет…

Чарли скептически издал ртом неприличный звук.

– Чушь! Ты хотел облапошить его и убить, а его долю присвоить себе, но он прикончил больше половины твоих подельников, пока ты удирал. А тебе чуть пулю в зад не всадил.

Опрокинув стакан, худой человек нахмурился и подпер голову кулаком. Выпустив отрыжку, он хмуро взглянул на Чарли.

– Что-то особенно болтливый паренек тебе попался. Как его зовут?

– Пинкет…

– А черт с ним, ты все равно никогда не запоминаешь имен.