Сергей Бортников - Путь командарма (сборник)

– Ничего. Тяжело в учении – легко в бою, – назидательно изрек Семен Константинович. – Давайте еще по единой, – на коня – и будем расходиться.

– За будущего маршала Потапова! – обрадовался ненасытный Мерецков.

Лагерь «Проминент».

Конец августа 1942 года

– Ну, рассказывай, где пропадал? – спросил Ковин, который, по правде говоря, уже и не надеялся увидеть друга. По крайней мере – живым.

– Ты не поверишь… В Берлине! – устало обронил Потапов, заваливаясь на свое спальное место.

О существовании восточной резиденции фюрера, где ему довелось только что побывать, генерал, конечно же, не ведал. Да и хитромудрые враги основательно запутали следы, пересаживая его из автомобиля в самолет и обратно, а от «Проминента» до «Вервольфа» – всего несколько десятков километров, пешком за одни сутки добраться можно.

– И что он предлагал? – не унимался Тимофей Егорович.

– Возглавить РОА.

– Что за хрень?

– Так называемую Русскую освободительную армию, ныне спешно создаваемую для борьбы с большевизмом…

– Вот сволочь… А что ты?

– Я отказался… Все… Утомил ты меня своими расспросами, Тиша. Давай лучше подремлем – в этой клятой железяке, разваливающейся на части в каждой воздушной яме, выспаться просто невозможно.

– Нет, вы только подумайте!.. Он встречался с самим фюрером, а я должен дрыхнуть без задних ног… Ну-ка, выкладывай быстрее, как он тебе?

– А… Слабак… Так и хотелось навешать ему по-русски под оба глаза.

– Так и навешал бы. Чего стеснялся?

– Собачки рядом с ним были. И пара свирепого вида холуев. Со «шмайссерами» наизготовку.

– Ну и что? Погибать – так с музыкой! Я бы лично им всем пасти порвал – и зверям, и людям.

– Рано нам еще на тот свет…

– А это только Господь знает, кому рано, а кому поздно. Так что, если есть возможность умереть по геройски, лучше не упускать ее… Эх, Миша, Миша, какой шанс ты прошляпил… Представляешь: русский генерал набил морду самому Гитлеру! После нашей победы об этом трубили бы все газеты мира. Писатели б в очередь становились, чтобы такой замечательный сюжет в своих книгах обыграть.

– Спи лучше! Ничего геройского в напрасной гибели нет. Настоящий героизм состоит в том, чтобы выполнить задачу, положив при этом врагов как можно больше, а самому остаться в живых.

– Это твоя теория. А я бы не опозорился. Улучил момент – и врезал бы по его поганой роже… Так, чтобы мозги, ежели они, конечно, имеются, сотряснулись и поняли, что воевать против русских – бесполезно. Ибо покорить нас не удастся! Мы лучше погибнем, но рабами не станем.

– Ишь, как ты запел!

– Я сам себе теперь удивляюсь…

– А ведь Советская власть с самого начала хотела сделать людей свободными, сильными, гордыми.

– Жаль, я этого не понимал. Вот закончится война, приду к товарищу Сталину, стану на колени и скажу: «Прости, Отец, заблуждался, каюсь…»

– В покаянии героики мало. Где ты раньше был, когда, к примеру, в плен тебя брали? Почему тогда смелость свою не демонстрировал?

– О, это долгая история…

– У нас с тобой времени – целый вагон. Так что – давай… Не тяни… Облегчи душу.

– А тебе что, спать уже расхотелось?

– Да ради такого случая я еще сутки глаз не сомкну!

Москва, столица СССР.

Конец 1940-го – начало 1941 года

Накануне нового, 1941 года высшее руководство Страны Советов затеяло очередные военные игры. Пока только штабные, виртуальные, хотя такого слова тогда еще никто не знал.

Перед огромными картами несколько суток денно и нощно склонялись десятки генералов.

Одни из них – «синие» – которыми командовал Жуков, «косили» под нападающих, другие – «красные» – изображали защищающуюся сторону.

«Синие» то тут, то там легко взламывали плохо организованную оборону противника, глубоко вклиниваясь в его территорию, и в итоге нанесли «красным» сокрушительное поражение.

Свидетелями этого стали чуть ли не все члены Политбюро, приглашенные на учение в качестве наблюдателей.

Сталин не скрывал досады. И вскоре после окончания игры решил снова побеседовать тет-а-тет с командиром победителей.

– Скажите, Георгий Константинович, это Павлов [28] «Красными» тогда командовал генерал Дмитрий Григорьевич Павлов, как и Георгий Константинович Жуков, Герой Советского Союза, позже названный «разгильдяем, бездарностью и предателем». Расстрелян 22 июля 1941 года. так слаб или наша система обороны в целом не выдерживает никакой критики?

– Я бы не был так категоричен. Просто все мы не учли ряд факторов, которые в конце концов и сыграли на руку потенциальному агрессору.

– Перечислите их, пожалуйста.

– Первый: внезапность удара. Второй: отсутствие серьезных оборонительных укреплений на нашей новой границе. И третий: использование противником крупных мотомехсоединений, способных решать сложные задачи в автономном режиме.

– А что же наши механизированные корпуса?

– Они закреплены за армиями и не действуют как самостоятельные боевые единицы. При внезапности удара противника связь между войсками будет нарушена, а брать на себя ответственность и предпринимать самостоятельные шаги для нанесения ударов в ответ их командование вряд ли отважится…

– То есть вы хотите сказать, что в будущей войне, которой нам, по всей видимости, уже не избежать, нападающие будут иметь колоссальное преимущество?

– Так точно! От Львова до Берлина – менее тысячи километров. При удачном стечении обстоятельств наши танки будут там уже через несколько дней. Переворот. Правительство коллаборационистов. И ход истории изменен. Но такая же перспектива имеется – теоретически – и у потенциального противника.

– Как вы думаете, сообщения разведки о том, что Гитлер вынашивает планы нападения на СССР, имеют под собой реальную почву?

– Да!

– А мы готовы к этой войне?

– Если говорить в оборонительном плане – нет. Впрочем, вы и сами все видели.

– Видел. Если у Гитлера есть такие полководцы, как вы, товарищ Жуков…

– Есть, товарищ Генеральный секретарь!

– …то Стране Советов несдобровать.

– Выходит, так.

– Да, кстати… Военное издательство нашего Наркомата обороны выпускает так называемую «Библиотеку командира»… Вам она знакома?

– Так точно!

– Недавно в ней вышла книга товарища Шпанова под названием «Первый удар. Повесть о будущей войне». Вы читали это произведение?

– Никак нет.

– И не удивительно. Книга была изъята из свободной продажи сразу после подписания Договора о ненападении с Германией. – Сталин хитро прищурил глаза и лихо процитировал без единой заминки: «Процент поражения был вполне удовлетворительным, несмотря на хорошую работу ПВО противника. Свыше пятидесяти процентов его новеньких двухпушечных истребителей были уничтожены на земле, прежде чем успели подняться в воздух… Летный состав вражеских частей, подвергшихся атаке, проявил упорство. Офицеры бросались к машинам, невзирая на разрывы бомб и пулеметный огонь штурмовиков. Они вытаскивали самолеты из горящих ангаров. Истребители совершали разбег по изрытому воронками полю навстречу непроглядной дымовой завесе и непрерывным блескам разрывов. Многие тут же опрокидывались в воронках, другие подлетали, вскинутые разрывом бомб, и падали грудой горящих обломков. Сквозь муть дымовой завесы там и сям были видны пылающие истребители, пораженные зажигательными пулями. И все-таки некоторым офицерам удалось взлететь. С мужеством слепого отчаяния и злобы, не соблюдая уже никакого плана, вне строя, они вступали в одиночный бой с советскими самолетами. Но эта храбрость послужила лишь во вред их собственной обороне. Их разрозненные усилия не могли быть серьезным препятствием работе советских самолетов и только заставили прекратить огонь их же собственную зенитную артиллерию и пулеметы»… Смотрите, чтобы наши войска не попали в аналогичное положение.