Array Сборник - Вечное возвращение. Книга 2: Рассказы

– Гляди, Касторка, весна идет… Кабы не прозевать. Мужики за шест взялись. Сходи к Комару. Попроси десятинцу покосцу в «Кувшинках». Сходи, мой добрый…

Касторий жил с бабой ладно. Оба, как пчелы, над землицей гудели, сосали с нее жизнь. Ребят здоровых четверню народили, хлебом ядреным от них пахнет. Работники скоро будут… А земли мало… Нахлобучил Касторий шапку – мужицкую мономашку и надумал к Комару сходить.

Дед на печи, как мальчишка задрал ноги, уперся ими в потолок и напутствие Касторию на дорогу кинул:

– Ты смотри, Касторий, перво-наперво выпроси в «Кувшинках» десятинцу с того самого, где кочки драл, потому без покоса зарез. Сдохнешь.

Касторий шел дорогами, а дороги ручьями вспененными, неугомонными распевали…

Над прогалами почерневшими трепыхал-замирал жаворонок…

Солнце за ниточку золотую его подбрасывало, поддергивало.

На душе у Кастория смеялась радость.

Земля в прогалах, как конь вспененный, потела-дымилась испариной и ждала беременности.

По полям ходили мужики с шестами: землю делили.

А именьица в логах, хутора богатые совсем надели черный креп траурный и грачи на березах, как соборные певчие на поминках, горлопанили…

Горбули – большое село на горе. Под горой озеро. Налево взмахни – верст на пятнадцать оно ушло. Направо – взметни, – двадцать наберешь. На макушке горы церковь куполами зеленит, а на колокольне вороны с галками, как монашки, подворье открыли…

Улица по горбу горы протянулась веселая, нарядная.

А поперек ней – дом, дом большой, высокий с белыми колоннами. За домом сад большой. Дом – помещичий. Сельцо Горбули было когда-то помещичье. Да помещики все пораспродавали, оставили себе одно именьице десятин в триста… А по Рождестве Яшка Вавилов выжил последнего помещика из старого дворянского гнезда и вселил в белый помещичий дом волостной ревком…

В волостном ревкоме отделы разместил. Каких только отделов не было! Земельный, военный, продовольственный, народного образования, посевком и другие какие-то… Мужику голова от них кружилась. А все надо, потому вся власть на местах. И мужику самому надо дело ладить. Не все барину с портфелями ходить, – пусть походит и мужик.

Старый Архип головой качал:

– Дивно это, сколько в волости портфелей завелось, а надо, все надо…

Касторий Баран долго блуждал по барским палатам пока нашел волземотдел.

Комар сидел в отдельном кабинете за старинным бюро и начальствовал. Касторий Баран прямо к бюро, – так и так, товарищ Комар… Земельки бы мне надо… Семь едоков, – земли три десятины…

Комар шмыгнул по бюро мышиными глазами, выдрал со старой волостной книги лист чистый и спрашивает:

– Тебе где, Касторка, земли?.. И сколько ты запашешь?..

– Мне бы много не надо… Мне бы «Кувшинку»…

– Ту, которую ты корчевал?..

– Ту самую…

– Сколь?..

– Десятинку бы одну…

– Изволь…

Комар наклонился над столом, обмакнул скрипучее перо, высунул язык и вывел крупными каракулями на вырванном из книги листике:

УДОСТОВЕРЕНИЕ.

Дано это удостоверение свободному гражданину Горбулевской волости Касторке Барану на право покоса в Кувшинках. Одна десятина от Алексея Страшного, в чем и расписываемся и печать к тому.

Комиссар волземотдела Комар.

Касторий ног не чуял под собой, когда домой бежал.

Прибежал, а Маринка ласково к нему:

– Ну, как?.. Ну, чего Комар сказал?.. Дал?..

Касторий вынул из-за пазухи белый лист со штемпелем и показал:

– Вон… а… Дал Кувшин…к…у…

– Кувшинку?.. Ах, ты мой желанный!.. Теперь наша, стало быть…

Касторий убедительно вскинул глазами:

– А то чья же?.. Вестимо теперь наша… Комар так и сказал: земля – трудовому народу.

– То-то, – проворчал дед. Кряхтя он слез с печки, подошел к окну, огляделся и сурово позвал сына: – Дай-кось сюда бумагу… Надо посмотреть, што дали.

Касторий подал волостное удостоверение деду, тот долго приглядывался к нему, потом уставил большим корявым пальцем в печать и сказал:

– Самое што ни на есть настоящее… Потому печатка…

Утром под ногами хрустел замороженный запуток, когда Касторий бежал к болотному озерцу, на «Кувшинки» свои глядеть.

Жаворонки в небе тараторили свои частушки переливчатые, а мужики ходили с шестами: все делили землю по едокам.

– Эй ты куда, Касторка?.. – кричали соседи.

– Как куда?.. На «Кувшинки»… И мне покосцу отвели…

– Ишь, ты… Погоди только радоваться: Алексей Страшный без бою не сдаст.

– Да я нешто нахрапом?.. Мне власть отвела, все есть как по закону и документы у меня.

Касторий показывал удостоверение.

– Это дело… Правильно…

Все утро ходил Касторий Баран по лощинке, высчитывал, высматривал, где больше теребки сделать…

– Ты што тут это делаешь? – спросил Алексей Страшный, так неожиданно, что тот вздрогнул.

– Ничего, луговину осматриваю. Канавку-то надо глубже прорыть…

– А тебе какое до этого дело?.. Нешто луговина твоя?

– А чья же, как не моя!.. Вот и бумага…

Страшный взял волостное удостоверение и чувствительно, раздельно прочел его:

– Так это неправильное удостоверение, похерить его надо…

– Как похерить? – разозлился Касторий Баран.

– Очень просто, – похерить. – Алексей Страшный хитро погладил рыжую курчавую бороду, а под глазами забегали в усмешке тонкие морщинки: – похерить… Не понимаешь што такое?.. Твое удостоверение выдано 5-го числа. Третьего дня мне мужики сказывали, что ты в волость бегал на счет моего покоса, а я вечером сам к Комару ездил, и вон он мне дал… Эта бумажка законная, настоящая, потому позднее выдана. 8-го числа… Читай.

Баран был немножко грамотен, взял бумагу и прочитал:

УДОСТОВЕРЕНИЕ.

Настоящим удостоверяю, что документ, который выдан на десятину Алексея Страшного, на покос который гражданину деревни Топорки, Касторию Барану аннулируется.

Комиссар волземотдела Комар.

У Кастория забегали перед глазами зеленые круги.

– Как же это так?.. Разве это совестно?..

А Алексей Страшный гладил бороду и смеялся:

– Совестно, говоришь… То-то… А это не совестно, на чужой покос лезть?.. Чей это покос? А? Кто купил его?..

– Я же сделал его покосом…

– Было бы с чего сделать, я и сам сделал бы… Ловкий какой, на чужое зарится… Ну, и народ пошел…

Касторий шел черными полями к селу и думал:

«Как же это так, что это такое?»

Земля, как кобылица загнанная, дышала испариной.

Ручьи по дорогам убрались в землю, а на меже поглядывала первая зеленеющая травинка…

…Баран пришел в земельный отдел рано, народу в ревкоме было мало, за бюро сидел один Комар и читал газету. При входе Кастория, Комар поднял голову и мышиные глаза его забегали.

– Што ты?.. Документ?..