Гордон Олпорт - Становление личности. Избранные труды

Упомянутые нами три типа теории инстинктов утверждают, что (1) действиями всех людей управляют по существу одни и те же движущие силы, (2) они врождены, (3) они способны связываться с разными объектами и, следовательно, канализироваться (сосредоточивать либидо на объекте, замещаться, сублимироваться). Короче, у всех личностей мы обнаруживаем одни и те же коренные мотивы с рождения до смерти, а взрослая личность – это, фактически, смесь канализированных, неменяющихся мотивов. Эта логика не кажется нам адекватной ни для объяснения качественных различий между младенцем и взрослым (как, например, появляются мотивы социальной ответственности?), ни для объяснения исключительного разнообразия мотивов взрослых, уникальных у каждой конкретной личности [425] .

Теперь упомянем еще две теории, которые грубо могут быть отнесены к доктрине инстинктов.

Потребности.Многие психологи, желающие оперировать определенным перечнем фундаментальных человеческих побуждений, осторожно обходят проблему врожденности. Фактически они говорят: нас не должно заботить, являются ли базовые мотивы инстинктивными в строгом смысле, но они подобны инстинктам в том смысле, что они столь же фундаментальны и широко распространены. Давайте называть их желаниями, хотениями, стремлениями, эргами или потребностями . Последний термин оказывается предпочитаемым. Наиболее часто изучаются потребности в достижении, аффилиации, приобретении, агрессии, автономии, уважении, доминировании, заботе, сексе [426] .

У теорий этого типа есть много преимуществ. Они уклоняются от разрешения противоречия между природой и воспитанием, довольно расплывчато признавая роль научения. Они поощряют исследования одного мотива или комбинации мотивов [427] . Подобно системе Мак-Дугалла, эти теории предусматривают развитие потребностей в чувства, таким образом связывая вместе мотивацию и формирующуюся структуру личности [428] . Потребности могут также рассматриваться с фрейдистской точки зрения в качестве вытесненных, замещенных, сосредоточенных на объекте и сублимированных. При этом, однако, используется гораздо больше базовых мотивов, чем у Фрейда, и уделяется больше внимания осознанным потребностям.

Но доктрина потребностей (как и предыдущие теории) фактически говорит: желаемые объекты могут меняться от человека к человеку, базовые виды желаний – нет. Люди хотят разного, но есть только несколько причин, по которым они этого хотят. Например, два человека могут испытывать сильную потребность в подчинении; один – из-за того, что он сексуальный мазохист, другой – из-за того, что он хорошо дисциплинированный монах. Выбранные этими двумя людьми жизненные направления настолько различны, что кажется в высшей степени искусственным одинаково оценивать их по параметру «подчинение». Теория потребностей, как и теория инстинктов, оказывается слишком абстрактной, слишком бесплотной и деперсонализированной, чтобы представлять текущую мотивацию реальных индивидов [429] . Мы предпочитаем теорию, которая будет изображать актуальные мотивационные системы сексуального мазохиста и хорошо дисциплинированного монаха без спекулятивного выведения двух столь разных систем из одного отдаленного (и недоказанного) общего источника – «подчинения».

«Надежные мотивы».Ни одна из до сих пор рассмотренных теорий не опиралась на серьезные исследования. В лучшем случае постулируемые перечни инстинктов и потребностей подкреплены обыденными наблюдениями или клинической работой с пациентами. Однако Клайнберг предпринял похвальную попытку отыскать (через изучение описаний разных данных культур) то, чего хочет (или в чем нуждается) каждый человек в каждой культуре мира без исключения [430] . В результате этого антропологического поиска появился список «абсолютно надежных мотивов»: голод, жажда, отдых и сон, выделения, дыхание, активность, сенсорный голод. Существуют также «высоко надежные мотивы», обнаруженные во всех культурах, но не у всех индивидов: секс, материнское поведение, самозащита. Далее по мере уменьшения частоты следуют: агрессивность, бегство, общительность, стяжательство и другие общие паттерны.

Наиболее интересный аспект этого исследования – характер «абсолютно надежных» мотивов: все они без исключения являются биологическими влечениями , удовлетворение которых необходимо для биологического выживания.

Влечения.Тот факт, что влечения необходимы для выживания, привел многих психологов к утверждению, что наконец нашлось простое и суверенное понятие, на котором может основываться вся теория мотивации. Влечения находятся с нами от рождения до смерти; они лежат в основе всего нашего раннего научения; и если мы учтем обусловливание и расширение влечений (в результате чего появляются «вторичные влечения»), то сможем охватить все мотивы человека.

Теория влечений предполагает (по сути, требует) теорию научения, но базовые энергии всегда рассматриваются в качестве самих влечений, и потому мы должны отнести этот тип мышления (принятый бихевиоризмом, то есть психологией стимула и реакции) к нашей категории «неменяющихся энергий». <���…>

Мы далее покажем недостаточность теории влечений, но прежде сделаем два замечания в ее пользу. Во-первых (Клайнберг это ясно показывает), все люди во всем мире действительно обладают влечениями, и этим влечениям свойственно доминировать (будучи актуализированы, они обычно занимают более высокое положение по отношению к другим мотивам). Если кто-то очень голоден, очень нуждается в кислороде, в воде, отдыхе, то все другие мотивы замирают, пока данное влечение не будет удовлетворено. Ни одна теория мотивации не может проигнорировать этот факт.

Во-вторых, так как бо́льшую часть детского поведения можно проследить до влечений (включая, конечно, влечение к активности и эстетические влечения), это значит, что влечения являются первоначальным (но не обязательно постоянным) фундаментом нашей мотивационной жизни. Ясно, что бо́льшая часть того, чему учится ребенок, должна касаться способов удовлетворения влечений (удерживать свою бутылочку, избегать горячих батарей, контролировать свою мать для получения пищи и других удобств). Мы говорим, что теория влечения выглядит адекватной (или почти адекватной) для объяснения мотивации в течение первых двух лет жизни (и в ограниченной степени на протяжении всей жизни); она оказывается адекватной и при объяснении мотивации животных.

Как мы теперь увидим, к перечню влечений могут быть адресованы некоторые вопросы. Вспомним, что в «абсолютно надежные мотивы» Клайнберг включил влечение к активности и эстетические влечения. Являются ли они, подобно голоду, жажде и усталости, особым «натяжением ткани», требующим снятия напряжения, или они – мотивационные структуры другого порядка? Ниже мы вернемся к этой проблеме.