Гордон Олпорт - Становление личности. Избранные труды

Но этот диалектический подход оказывается неудовлетворительным по той простой причине, что ничто в личности не бывает чисто «социальным» и ничто не бывает чисто «индивидуальным». Нет такого конкретного разделения. Конечно, есть истина в том, что говорят эти авторы, но они почти не дают нам научной основы для решения проблемы этой двойственности.

Мы считаем, что лучший подход – развести две системы рассуждений. Мы легко можем идентифицировать личностную систему, существующую «под кожей». Это ставит нас лицом к лицу со многими проблемами «индивидуальной структуры». Мы также можем идентифицировать институты, обнаруживаемые в культурных и социальных системах, включающих ролевые отношения многих людей. Здесь мы имеем дело с «коллективной структурой». Оба подхода валидны. И для полного описания человеческого действия (которого еще не пытается дать ни одна отдельная наука) нам нужны они оба.

Давайте рассмотрим пример. Добрая леди приносит цветы больному другу в больницу. Этот простой поступок может, если мы захотим, привести нас к «внутренней структуре» (системе личности). Мы спрашиваем: характерен ли для нее этот поступок? Да, мы обнаруживаем, что она почти всегда внимательна и великодушна в своих действиях. Поступок естественно вытекает из ее системы убеждений и ценностей, из ее структуры привычек и черт. Получив таким образом поступок, приспособленный к нашей оценке ее личности, мы довольны.

Но тот же поступок, если мы пожелаем, также ведет нас ко «внешней», или коллективной, структуре (социальной системе). Она бы не смогла купить цветы, если бы не играла роль покупателя в цветочном магазине и тем самым не была бы винтиком в торговой системе своей культуры. Она бы не смогла доставить цветы в больницу, если бы не приспособилась к часам посещения и предписаниям этой «внешней» социальной системы. Во многих отношениях личностная система этой доброй леди пересекается с торговыми, транспортными и медицинскими системами ее сообщества.

Короче говоря, личность – это «агрегат внутри агрегата, структура внутри большей структуры, часть которой она составляет» [418] . Тщетно спрашивать, какая структура более «реальна». Так происходит, что психологи особенно интересуются системой личности, а социологи и антропологи – внешними системами. Любой из этих взглядов оправдан избранным углом зрения. Но всем надо видеть и свободно признавать многочисленные точки пересечения и взаимозависимости двух структур, как мы попытались это сделать в данной главе.

Личность – это система внутри матрицы социокультурных систем. Это «внутренняя структура», включенная во «внешние структуры» и взаимодействующая с ними. Внешние (коллективные) структуры вообще не могли бы существовать при разрушении составляющих их личностных систем. Но и никакая личностная система не могла бы быть тем, что она есть, и существовать длительное время без окружающих коллективных систем.

Некоторые теории пренебрегают внешними системами. Возможно, в этом можно было бы обвинить психоанализ, экзистенциализм и персонализм. Распространено также пренебрежение к личностным системам. Виновниками этого могли бы быть признаны последователи теории ролей, культурологи, марксисты и некоторые социологи. Трудно найти верный баланс. И мы до некоторой степени можем извинить их односторонность, ссылаясь на то, что каждый специалист имеет право на свои собственные пристрастия.

В данной главе мы попытались сохранить разумное равновесие, хотя в оставшейся части книги будем заниматься главным образом «внутренней системой». Особой нашей целью было исследование точек пересечения.

Ребенок неизбежно усваивает (с помощью принципов научения) культурные способы и неизбежно принимает роли, соответствующие его статусу внутри семьи. Позднее он осваивает много заданных ролей внутри многих социальных систем. Его поведение модифицируется в пределах каждой социальной ситуации, с которой он сталкивается. На протяжении жизни он воплощает «базовую личность», подходящую для его культуры и субкультур. В некоторой степени он сгибается под ветром социальных перемен. Если изменения сильны и достигают крайностей, как в случае промывки мозгов, вся его личность может измениться.

В то же время мы обнаруживаем, что реальная культура допускает широкий диапазон приемлемых вариаций в личном поведении. Социальные ситуации также до определенной степени либеральны и существует много способов удовлетворения ролевых ожиданий. Большая игра в социальной системе предполагает большую (хотя и не безграничную) личную изменчивость.

Проблема мотивации – центральная для психологического изучения личности. Некоторые авторы утверждают, что эти две проблемы совпадают. Мы не принимаем эту крайнюю точку зрения, но согласны с тем, что любая теория личности вращается вокруг анализа природы мотивации. Под мотивом мы имеем в виду любое внутреннее состояние человека, вызывающее действие или мысль.

Взрослый и ребенок

В общем и целом жизнь человека течет от тотальной младенческой зависимости к относительной независимости в юности и далее к социальной ответственности во взрослом возрасте. Такая радикальная трансформация личности должна производить большие изменения в мотивации.

Рассмотрим сначала двухлетнего ребенка. Как бы сильно мы ни любили его, мы вынуждены признать, что он – «антиобщественный элемент». Чрезмерно требовательный, он не выносит задержки в удовлетворении своих импульсов. Он ищет удовольствия, нетерпелив, разрушает все вокруг, лишен совести и полностью зависим. Собственный голод, собственное утомление, собственные телесные желания, его потребность в активности, игре и комфорте – вот его единственные заботы. Его никогда не волнуют удобства и благосостояние других. Он не выносит ни фрустрации, не соперничества. С его точки зрения, его мать, его семья, его мир должны посвящать себя немедленному удовлетворению его прихотей. Если бы взрослый был наполовину так эгоцентричен, как двухлетний ребенок, его бы сочли криминальным психопатом. Философ Гоббс однажды сказал: «Безнравственный человек – это всего лишь ребенок, выросший сильным».