Сергей Рубинштейн - Бытие и сознание

284

Нужно вообще сказать, что функциональное построение психологии искусственно разрывает и разносит по разным рубрикам (восприятие, память и т. п.) явления, по существу совершенно однородные, выражающие одни и те же психологические закономерности. Необходима коренная перестройка и в этом отношении. В дальнейшем основная часть психологии должна будет строиться как система закономерностей, общих для явлений, относимых к разным функциям, к разным процессам.

285

Свобода нередко трактовалась чисто негативно как несвязанность ничем, свобода от всего, способность сказать «нет» всему на свете.

Для Сартра само существование человека – в такой негативной свободе. Поэтому человек для него – представитель небытия ( neant ), чисто негативное существо; жизнь его – сплошной ряд сведений всего, с чем он соприкасается, к небытию ( neantissements ).

На самом деле то, что мы принимаем, может сперва выступать с меньшей конкретностью, чем то, что мы отвергаем, но всякое отрицание всегда все же совершается с каких-то, пусть еще недостаточно выявленных позиций, и именно эти позиции – то положительное, ради, во имя чего человек отвергает ему навязываемое, определяет смысл и ценность его отрицания. Важно не только против чего, но и за что борется человек. Всякое отрицание имплицитно заключает какое-то утверждение. Всякая борьба против чего бы то ни было, в конце концов, оборачивается и раскрывается как борьба за что-то, и именно то, с каких позиций, за что велась борьба, определяет, в конечном счете, ее смысл и значение.

286

См. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. – М.: Госполитиздат, 1953. —С. 267.

287

Чувствительность как психическое свойство – в широком смысле – включает в себя не только способность иметь ощущения (чувствительность в обычном смысле), но и эффективность в широком понимании аффекта, включающем и эмоции и влечения или динамические тенденции.

288

Попытка реализовать понимание чувственных психических свойств, идущая в этом направлении, вытекающем из рефлекторной концепции, сделана А. Н. Леонтьевым в докладе «Природа и формирование психических свойств и процессов человека» (Вопросы психологии. – 1955. – ¹ 1). Исходные положения этого доклада требуют, на наш взгляд, лишь следующего корректива: не точно, говоря об ощущении и восприятии, исходить только «из мысли, что все психические свойства и процессы человека представляют собой продукт динамических, прижизненно складывающихся систем мозговых связей – условных рефлексов» (с. 29); надо учитывать и их безусловно-рефлекторную основу.

289

Как бы ни продвинулись сейчас в результате работ Д. Бидля, Э. Тетима и др. (см. обзор их работ в статье: Horowitz Normann Н. The Gene. – Scientific American. – October. – 1956. – P. 79—88) исследования в области экспериментальной генетики, они могут лишь вскрыть физико-химический механизм наследственности (что, конечно, исключительно важно), но не могут ничего изменить в том положении, что наследственность и изменчивость взаимосвязаны, что человек и его духовные способности развиваются во взаимодействии его с миром. Понятие «духовного гена», которым применительно к человеку и его роли в общественной жизни оперирует, например, Торндайк (см. Thorndike Е. Man and his Works. – Harvard University Press. – 1943. – I «The original Nature of Man: The Genes of the Mind». – P. 3–21), мало общего имеет с этими экспериментальными достижениями современной генетики.

290

Нужно сказать при этом с полной отчетливостью: для того чтобы эти, здесь предположительно, в очень общей форме утверждаемые связи способностей со свойствами высшей нервной деятельности приобрели полную конкретность и плодотворность – научную и практическую – необходимо предварительно еще провести большую конкретную исследовательскую работу. Надо: а) уточнить значение силы и подвижности нервных процессов, характер тех критериев или задач, посредством которых они могут быть адекватно определены у человека; б) проследить в конкретных условиях различных видов человеческой деятельности, какова фактически роль тех или иных свойств нервных процессов в выполнении сложных форм человеческой деятельности.

291

Мы при этом никак не отождествляем, а, наоборот, определенно отличаем способности, представляющие собой нечто творческое, означающее некоторую спонтанность, от навыков. В отличие от навыков способности – результаты закрепления не способов действия, а психических процессов («деятельностей»), посредством которых действия и деятельности регулируются. Подобно этому и характер представляет собой обобщенную и в личности закрепленную совокупность не способов поведения, а побуждений, которыми оно регулируется.

292

Процесс формирования характерологических свойств личности – это процесс генерализации и стереотипизации ее побуждений, мотивов. Обычно, рассматривая отношение мотивов и характера, подчеркивают зависимость побуждений, мотивов человека от его характера: поведение человека, мол, исходит из таких-то побуждений (благородных, корыстных, честолюбивых) потому, что таков его характер. На самом деле отношение характера и мотивов выступает таким, лишь будучи взято статически. Ограничиться таким рассмотрением характера и его отношения к мотивам – значит закрыть себе путь к раскрытию его генезиса. Для того чтобы открыть путь к пониманию становления характера, нужно обернуть это отношение характера и побуждений или мотивов, обратившись к побуждениям и мотивам не столько личностным, сколько ситуационным, определяемым не столько внутренней логикой характера, сколько стечением внешних обстоятельств: и несмелый человек может совершить смелый поступок, если на это его толкают обстоятельства. Лишь обращаясь к таким мотивам, источниками которых непосредственно выступают внешние обстоятельства, можно прорвать порочный круг, в который попадают, замыкаясь во внутренних взаимоотношениях характерологических свойств личности и ими обусловленных мотивов. Узловой вопрос состоит в том, как мотивы (побуждения), характеризующие не столько личность, сколько обстоятельства, в которых она оказалась по ходу жизни, превращаются в устойчивые мотивы, характеризующие данную личность. Именно к этому и сводится, в конечном счете, вопрос о становлении и развитии характера в ходе жизни. Побуждения, порождаемые обстоятельствами жизни, это и есть тот «строительный материал», из которого складывается характер. Побуждение, мотив – это свойство характера в его генезисе. Чтобы мотив (побуждение) стал личностным свойством, закрепившимся за личностью, «стереотипизированным» в ней, он должен генерализироваться по отношению к ситуации, в которой он первоначально появился, распространившись на все ситуации, однородные с первой в существенных по отношению к личности чертах. Свойство характера – это, в конечном счете, есть тенденция, побуждение, мотив, закономерно появляющийся у данного человека при однородных условиях. Исследование характера и его формирования, до сих пор мало продвинутое, должно было бы сосредоточиться в первую очередь на этой проблеме – перехода ситуационно, стечением обстоятельств порожденных мотивов (побуждений) в устойчивые личностные побуждения. Этим в педагогическом плане определяется и основная линия воспитательной работы по формированию характера. Исходное здесь – это отбор и прививка надлежащих мотивов путем их генерализации и стереотипизации.