Алексей Леонтьев - Эволюция, движение, деятельность

Как показывает внимательный анализ данных специальных исследований (Р. Йеркс и Б. Лернед, 1925; Ф. Бойтендейк и В. Фишель, 1934 и др.) [225] , принципиально такими же по своему характеру остаются и голосовые проявления даже у наиболее высокоразвитых животных, у собак и человекоподобных обезьян. Новая черта, которая отчетливо проявляется, например, у собак, заключается лишь в том, что воздействующая на животное речь человека меняет свое структурное место в его деятельности; оно может теперь входить в ситуацию как одно из условий задачи.

Итак, общение животных и по своему содержанию, и по характеру осуществляющих его конкретных процессов также полностью остается в пределах их инстинктивной деятельности.

Совсем иную качественно форму психики, характеризующуюся совершенно другими чертами, представляет собой психика человека – человеческое сознание.

Переход к человеческому сознанию, в основе которого лежит переход к человеческим формам жизни, к человеческой, общественной по своей природе, деятельности, связан не только с изменением принципиального строения деятельности и возникновением новой формы отражения действительности. Сознание человека не только освобождается от тех черт, которые общи всем рассмотренным нами стадиям психического развития животных, и не только приобретает новые, невозможные в животном мире черты, но – самое важное – с переходом к человеку меняется и самый тип прогресса дальнейшего развития психики. Если на всем протяжении животного мира теми общими законами, которыми определялись законы развития психики, были законы биологической эволюции, то с переходом к человеку развитие психики начинает определяться законами развития общественно-исторического.

Сложная деятельность высших животных, подчиняющаяся естественным вещным связям и отношениям, превращается у человека в деятельность, подчиняющуюся связям и отношениям изначально общественным. Это и составляет ту причину, благодаря которой возникает специфически человеческая форма психического отражения действительности – сознание человека.

Начиная свое исследование, мы видели одну из его задач в том, чтобы развеять традиционное убеждение в непознаваемости психики животных, составляющей для человека тайну, в которую невозможно проникнуть методами объективного научного исследования. Удалось ли нам приподнять хотя бы только край скрывающей ее завесы?

Разве, могут нас спросить, не упустили мы самого главного: мира субъективных переживаний? И разве, признавая существование у животных внутренних психических состояний, мы не обязаны были раскрыть то, как они выступают для них самих?

Не оказалось ли наше исследование несостоятельным перед этой задачей? Нет, потому что по отношению к животным этой задачи не существует вовсе. Психическое отражение посредствует деятельность животных, но оно не открывается ими самими как содержание их внутреннего, субъективного мира – животным не свойственно сознание , и они не способны к самонаблюлению.

Предисловие

В настоящее время главной задачей советской медицины является ликвидация последствий войны.

Уже в декабре 1942 г. анализ уволенных по причине повреждения верхних и нижних конечностей показал необходимость организации специальных госпиталей восстановительной хирургии.

Согласно приказу Народного Комиссара Обороны СССР от 5 февраля 1943 г. были созданы такие госпитали на базе лучших эвакуационных госпиталей и было запрещено выписывать бойцов и командиров, здоровье которых может быть восстановлено.

Хирургия является важнейшим средством в борьбе за восстановление нарушенных функций, но не единственным, так как она не исчерпывает всего арсенала терапевтических мероприятий, открывая широкое поле деятельности для физиотерапии, трудотерапии и лечебной физической культуры.

Несомненные успехи восстановительной хирургии в тылу явились результатом громадной работы хирургов войсковых, армейских и фронтовых лечебных учреждений, которые понимали, что лечить надо не рану, а раненого.

Этот принцип должен быть положен в основу деятельности всех медицинских специалистов, принимающих участие в ликвидации последствий войны. Поэтому совершенно правы авторы настоящей монографии, подчеркивая в своей работе, что для того, чтобы восстановить функцию конечности раненого, необходимо восстановить его способность к деятельности: функция органа движения является абстракцией, искусственно вычленяемой из трудовой деятельности человека.

Нарушение функций конечности не может быть объяснено только анатомическими изменениями. В результате повреждения костномышечного аппарата происходят такие нарушения в периферическом «проприоцептивном поле», которые не могут не повлиять на координацию движений. Это влияние проявляется тем сильнее, чем больше значения в управлении данным движением будут иметь приходящие с периферии импульсы. Хорошо поставленными экспериментальными исследованиями авторы убедительно доказали высказанное выше положение.

Очень интересно и другое утверждение авторов, доказанное ими как клиническими наблюдениями, так и данными опыта. Изменение глубокой и гностической чувствительности нарушают высшие, центральные сенсо-сенсорные интеграции; таким образом «резонанс» периферической травмы в личности раненого находит свое объяснение и должен быть обязательно учтен теми, кто хочет по-научному подойти к разрешению задач, которые возникают в клинике восстановительной терапии.

Познакомившиеся с работой А.Н. Леонтьева и А.В. Запорожца не смогут фиксировать внимание только на пораженном органе или нарушенной функции, игнорируя психологический фактор и отражение в сознании пострадавшего причиненного ему увечья. Их внимание должно будет сосредоточиться на больном человеке и восстановлении утраченной им трудоспособности.

До сего времени лечебная физкультура и трудовая терапия, применявшиеся для лечения раненых в конечности, не были объединены единым принципом и применялись часто механически.

Этот дефект преодолен настоящей монографией. В ней авторы дают научно обоснованную теорию функциональной двигательной терапии, где ведущее значение принадлежит трудотерапии, которая в рекомендации тех или иных лечебно-трудовых мероприятий исходит из оценки фазы патологического процесса и из побуждающей силы трудовой деятельности человека в целом.