Алексей Леонтьев - Эволюция, движение, деятельность

Foerster O. Kompensatorische Übungstherapie // Vogt H (Hrsg). Handbuch der Therapie der Nervenkrankheiten. Jena: Gustav Fischer, 1916. S. 267–325.

Foerster O. Spezielle Physiologie und spezielle funktionelle Pathologie der quergestreiften Muskeln // Bumke H., Foerster O. (Hrsg.). Handbuch der Neurologie. Berlin: Springer-Verlag, 1936. III. 1.

Fulton S.F . Muscular contraction and the reflex control of movement. Baltimore, MD: Williams and Wilkins, 1926.

Gemelli A . Problèmes de psychologie expérimentale dans l’étude des exercices physiques // Journal de psychologie normale et pathologique. 1931. T. 28. N 3–4.

Gemelli A . Exercise et apprentissage // Travail humain. 1935. Vol. III. N 1. P. 1—28.

Goldscheider A. Physiologie des Muskelsinnes. Leipzig: Barth, 1898.

Goldstein K . Über die Plastizität des Organismus auf Grund von Erfahrungen am nervenkranken Menschen // Handbuch der Normalen und Pathologischen Physiologie. Bd. 15 (2).

Griesbach H. Vergleichende Untersuchungen über die Sinnesschärfe Blinder und Sehender // Arch. f. die ges. Physiol. 1899. Bd. 74. S. 577–638 und Bd. 75. S. 365–429.

Haworth N.A., Macdonald M.E . Theory of occupational Therapy. 2 ed. London: Baillière, Tindall & Cox, 1944.

Heller Th . Studien zur Blindenpsychologie // Philosophische Studien. 1895. Bd. 11.

Helmholtz H. Die Tatsachen in der Wahrnehmung. Berlin: Hirschwald, 1879.

Hocheisen P. Über den Muskelnsinn bei Blinden // Zeitschrift für Psychologie und Physiologie der Sinnesorgane. 1893. Bd. 5. S. 239–282.

Katz D . Psychologische Erfahrungen an Amputierten. Bericht über den VII Kongreβ für experimentelle Psychologie in Marburg. 1921. S. 49–75.

Katz D . Die Aufbau der Tastwelt. Leipzig: Barth, 1925.

Kindner T.B . Occupational Therapy: The Science of Prescribed work for invalids. New York: W. Kohlhammer/Stuttgart, 1930.

Lashley K.S . Factors limiting recovery after central nervous lesion // Journ. of Nervous and Mental Diseases. 1938. Vol. 88. P. 733–755.

Lewy F. Die Lehre von Tonus und Bewegung. Berlin: Springer, 1923.

Luria A.R . The Nature of Human conflicts. New York: Liveright, 1932.

Luria A.R . Rehabilitation of the nervous system in war trauma // American Review of Soviet Medicine. 1944. 2. P. 44–52.

Major D.K . Cutaneous perception of form // Amer. Journ. of Psychology. 1899. Vol. 10.

Marey E.J . Le movement. Paris: G. Masson, 1894.

McNeill H . Motor adaptation and accuracy. Louvain: Publications de l’Institut Supérieur de Philosophie, 1934.

Michon P . Le temps de reaction. Paris: Masson, 1938.

Müller G.E . und Schumann F . Über die psychologischen Grundlagen der Vergleichung gehobener Gewichte // Pflüger Arch. f. die ges. Physiol. 1889. Bd. 45. S. 37—112.

Occupational Therapy. Manual. American Medical Association. 1943 (reprinted from War Medicine ).

Rehabilitation of the war injured: a symposium / Ed. by W.B. Doherty, D.D. Runes. New York: Philosophical Library, 1943.

Révész G. Über Taktile Agnosie. Haarlem: F. Bohn, 1928.

Regnault F . Influence de la volonte sur la fonction et la morphologie des muscles // Bulletins et Mémoires de la Société d’anthropologie de Paris. 1927. Vol. 8. P. 165–168.

Salmon A . Nouvelles observations cliniques et expérimentales sur les mouvements automatiques qui suivent les éfforts musculaires volontaires // Revue Neurol. 1929. T. 36. II. N 4. P. 428–438.

Smith St., Fith E.E . Skill and proprioceptive pattern // Journ. of Genetic Psychol. 1935. Vol. 46. N 2.

Sherrington C . The integrative action of the nervous system. New York: C. Scribner’s sons, 1906.

Strasser H . Lehrbuch der Muskeln– und Gelenkmechanik. Berlin: Verlag von Julius Springer, 1908.

Van der Veldt S . L’apprentissage du mouvement et l’automatisme. Louvain: Institut supérieur de Philosophie; Paris: Vrin, 1928.

Villey P. Le monde des aveugles. Paris: Flammarion, 1914.

1

Психика не просто «проявляется» в движении, в известном смысле движение формирует психику. Ведь именно движение осуществляет ту практическую связь человека с окружающим предметным миром, которая лежит в основе развития его психических процессов.

Движение, соединяя человека с предметным миром, обогащает чувственное отражение его человеком. Движение повинуется при этом управляющим им ощущениям, зависит от них. Но для этого сами ощущения должны повиноваться предмету, поверяться предметом, а это происходит в практическом сближении с ним посредством движения же. Поэтому изучение движения имеет для психологии первостепенное и принципиальное значение. Особенный интерес представляют движения руки, этого главного органа предметных человеческих действий.

Перед исследователем движения открываются различные пути. Один из них – путь изучения процесса восстановления движения после травматических повреждений костно-суставно-мышечного аппарата руки, ведущих к ее анатомической перестройке, в результате которой человек должен научиться действовать этим измененным теперь органом, должен научиться использовать свои новые анатомические возможности.

Во время войны в лабораториях кафедры психологии МГУ и Института психологии, развернувших свою работу на базе одного из эвакогоспиталей, а затем на базе Центрального института травматологии и ортопедии НКЗ СССР (директор проф. Н.Н. Приоров), был проведен цикл экспериментальных и клинических исследований восстановления движений, нарушенных после перенесенного ранения руки. Эти исследования, имеющие своей задачей разработку вопросов функционально-восстановительного лечения раненых в целях возможно более быстрого и полного возвращения их боеспособности и трудоспособности, составляют предмет специальных публикаций. В настоящей статье мы изложим лишь некоторые экспериментальные данные этих исследований, представляющих психологический интерес.

2

Среди клиницистов широко известно явление, состоящее в том, что эффективность движения пораженной руки нередко меняется от того, какое действие выполняется больным. Например, у больного при обычной пробе активного движения пальцы кисти при сжимании ее в кулак не сходятся на 1,5–2 см, однако тот же самый больной может взять и удержать пальцами предмет гораздо меньшего размера – карандаш, папиросу и т. д.

В своем экспериментальном выражении это явление изменения объема подвижности пораженных звеньев руки в зависимости от выполняемой задачи было впервые опубликовано у нас П.Я. Гальпериным [269] . Дальнейшее исследование П.Я. Гальперина и Т.О. Гиневской [270] позволило подойти к более подробному анализу этого явления.

В ходе опыта испытуемые, у которых объем движения плеча или предплечья был резко ограничен (главным образом вследствие развившихся на почве перенесенного ранения руки миогенных, в частности иммобилизационных, контрактур), должны были совершать определенные движения. Если ограничение объема движения имело место в локтевом суставе, то от испытуемого требовалось согнуть, при неподвижно опущенном плече, предплечье; если же ограничение движения было в плечевом суставе, то требовалось отвести вперед и вверх плечо, не поднимая надплечья, которое фиксировалось. Сама же задача, которой отвечали эти движения, варьировалась. Перед испытуемым стояла либо задача с закрытыми глазами поднять руку как можно выше, либо сделать это, не закрывая глаз; далее он должен был поднять руку до указанной ему цифры экрана (служившего в этих опытах кинематометром), либо взять исследуемой рукой высокорасположенный предмет. Все перечисленные варианты одинаково требовали от испытуемого движения предельного для него объема, но это движение производилось им в условиях разных задач.

Как показывают полученные в этих опытах данные замеров, максимальная величина объема движения, достигнутая испытуемым, например, в первой из описанных выше задач, вовсе не является, однако, предельной для него в условиях другой задачи, и он легко переходит через нее, давая значительное увеличение показателя объема.