Александр Фельдберг - Nordic Dads [14 историй о том, как активное отцовство меняет жизнь детей и их родителей]

Мы сидим на кухне. Аня замешивает тесто для вафель и зовет Леона помогать. Он становится на стул, берет в руки половник, но смущается и спускается на пол. Родители рассказывают, что сын очень любит готовить. «Кстати, это он разбивал яйца для теста», — говорит мама, а папа вспоминает недавний случай: «Я показывал Леону, как жонглировать, так он сразу решил повторить это с яйцами, еле успели остановить!» У Ани выходной, а Стеффен сейчас в отпуске по уходу за ребенком — уже во второй раз. «Когда родилась Эвелин, отцовскую квоту как раз увеличили, и теперь она составляет пятнадцать недель, вместо прежних десяти. Так что, как видите, я сижу дома с дочкой, пока жена на работе, и все еще свеж и неплохо выгляжу», — говорит Стеффен.

Как и многие другие норвежские отцы, Стеффен присутствовал при родах. И когда он рассказывает, как это было в первый раз, в нем, честное слово, просыпается поэт: «Невероятный опыт. Из тела человека появляется другой человек, и в это трудно поверить: только что он был внутри, а вот уже у тебя на руках! Пока Аня рожала, я держал ее за руку и думал, что вот-вот упаду в обморок. Но я видел, что испытывает она, и говорил себе: слушай, тебе-то сейчас точно нельзя ни на что жаловаться; Ане очень нужна твоя помощь, потерпи, скоро все закончится. Когда Леон родился, нас на время оставили втроем, и тогда… даже не знаю, как объяснить, что произошло. Никогда не испытывал ничего подобного. Я держал на руках своего ребенка, и мне было так легко и спокойно, как никогда прежде. Всем своим существом я понимал, что этот маленький человек полностью зависит от меня, потому что не может позаботиться о себе сам, что я и Аня — самые важные люди в его жизни».

Леон родился, когда Стеффен с Аней были уже к этому готовы: они любили проводить время дома и вели довольно размеренную жизнь. «И с работой все было более-менее в порядке, мы не сильно беспокоились о будущем, — рассказывает Стеффен, — так что с появлением сына не произошло каких-то глобальных перемен, как это случается с теми, у кого дети рождаются незапланированно или в более юном возрасте. Мы хотели ребенка. Конечно, нам приходилось очень рано вставать, у нас совсем не оставалось времени друг на друга (по крайней мере, на первых порах). Но мы были к этому готовы и полностью сосредоточились на сыне». К счастью, Леон не просыпался по ночам и давал родителям отдохнуть. Гораздо труднее стало, когда мальчику исполнилось два года: он все бросал, все было не так, наотрез отказывался чистить зубы. Наступил первый переходный возраст, и родителям пришлось понервничать. «С Леоном и сейчас такое бывает, — говорит Стеффен. — Проще всего заставить, приказать, но мы стараемся так не делать». «Стеффен, должна сказать, очень мягкий и терпеливый, — добавляет Аня. — Его сложно вывести из себя. Я даже учусь у него умению договариваться с детьми».

Обычный день в отцовском отпуске выглядит как полноценный рабочий. После завтрака Аня едет на работу, а Стеффен вместе с дочкой отвозит Леона в детский сад, где сын остается до трех-четырех часов. (К слову, обычно в норвежских детских садах мужчин и женщин среди воспитателей примерно поровну и на каждого приходится четверо-пятеро детей). В обед Стеффен приезжает к жене на работу, чтобы она покормила Эвелин грудью. Потом он забирает Леона из сада. В промежутках — игры, прогулки, еда, смена подгузников, детский сон, а пока дочка спит, можно заняться другими делами или немного отдохнуть. Иногда Аня начинает работу поздно, в три-четыре, и возвращается домой около десяти-одиннадцати вечера. В такие дни дом целиком на Стеффене. Впрочем, домашние обязанности у них в семье делятся поровну. Аня лучше готовит, но Стеффен сейчас делает это чаще. Стеффен всегда моет посуду, потому что Аня терпеть этого не может. Развесить белье после стирки, пропылесосить, починить то, что сломалось, — все тоже он.

«Бывают очень спокойные дни, когда можно просто кино снимать: вот она какая, наша счастливая жизнь, — рассказывает Стеффен. — Но случается и по-другому: Эвелин плачет, Леон капризничает. Не то чтобы меня это все сильно напрягало, но это полноценная работа. И мне она нравится. Я бы не отказался провести с детьми еще, например, месяц-другой в неоплачиваемом отпуске, все упирается только в деньги: как долго мы сможем нормально жить без моего дохода».

Второй отцовский отпуск проходит, по признанию Стеффена, легче первого и куда более осмысленно. С Леоном он чувствовал постоянное напряжение. Волновался, все ли делает правильно, и следовал многочисленным советам, которые находил в книгах и в интернете: когда и сколько малыш должен спать, как его кормить и развивать. «С дочкой я стал намного расслабленнее. И не только потому, что через это уже прошел и теперь все правила знаю наизусть. Я понял со временем, что эти правила и не нужны. Раньше я всегда следил по часам: так, скоро кормить, а через пять минут пора спать. Сейчас же я больше играю с Эвелин и не особенно волнуюсь о времени. Я чувствую, когда она голодна или устала».

И еще Стеффен говорит, что Леон совсем не ревнует, а наоборот, помогает с Эвелин. «Да, знаю, что нам повезло и что в некоторых семьях бывает по-другому. Леон, например, отлично умеет занять малышку играми, пока я работаю в саду или в доме. Но я присматриваю, конечно, за обоими. Сейчас у Эвелин период, когда ей все хочется попробовать на вкус, особенно разные мелкие штучки, которые для нее опасны, а старший брат часто реагирует быстрее, чем мы, родители, и ловко выуживает детальки лего из ее рта». Даже путешествовать всей семьей на машине сейчас легче. «Дети с удовольствием развлекают друг друга на заднем сиденье. Возможно, когда они подрастут, начнутся ссоры, но сейчас все спокойно. Должен сказать, что с двумя детьми даже легче, чем с одним ребенком. Я уверен, что у нас будет и третий, когда придет время. А вообще, я мечтаю о пятерых: у меня самого три сестры и брат».

Когда Стеффен был маленьким, никаких отцовских отпусков еще не существовало. «Но мужчины все равно не сидели бы с детьми, даже если бы такая возможность была, — говорит он. — Им это и в голову не приходило. Они зарабатывали, а женщины занимались домом. Так было и у нас в семье. Быт, еда, дети, чтение сказок на ночь — все это мама. Она устроила у нас дома детский сад, так что у меня всегда была куча приятелей. Отец много работал, и часто по ночам. Зато всегда, когда мог, играл и гулял с нами: футбол, леса, водопады. Мы вместе строили домик на дереве — такой же, как сейчас у нас, часто возились в гараже. Отец очень радовался, когда мы с сестрой пошли в секцию легкой атлетики. Он сам был хорошим спринтером, и у меня так никогда и не получилось пробежать 60 метров быстрее него. Летом мы всей семьей путешествовали по стране, жили в палатках, и родители устраивали для нас спортивные соревнования. И еще помню музыку, которую папа всегда ставил в машине, — могу даже сказать, что перенял музыкальные вкусы от него».