Александр Фельдберг - Nordic Dads [14 историй о том, как активное отцовство меняет жизнь детей и их родителей]

Изучив результаты исследования, комитет стал разрабатывать законопроект о введении отцовской квоты. Мы думали, он вызовет большие споры, поэтому срок отцовского отпуска сначала ограничили одним месяцем после рождения ребенка. Проект вынесли на голосование в парламенте — и ни один депутат не проголосовал против! Только один воздержался. В 1993 году отцовская квота была введена. А мы продолжили исследования и обнаружили, что мужчины охотно уходят в отпуск по уходу за ребенком и очень мотивированы: некоторым в детстве не хватило внимания отца, и они старались сделать все возможное, чтобы дети не повторили их опыт. Другие же, наоборот, хотели бы иметь со своими детьми такие же близкие отношения, какие были у них в детстве с отцами.

Но путь к закреплению за отцами права на отпуск по уходу за ребенком и увеличению отцовской квоты был долгим. Многие считали, что это далеко не главная проблема, требующая немедленного решения. Помню, на конференции по правам женщин в 1999-м некоторые докладчики говорили, что отцовский отпуск стране не нужен: мужчины берут его, чтобы охотиться на лосей.

Когда я сам ушел в отпуск по уходу за ребенком в 2000 году, то был единственным мужчиной с ребенком на детской площадке.

Но постепенно ситуация начала меняться. И во многом благодаря тому, что политики, писатели, журналисты и другие известные в стране люди стали уходить в отпуск по уходу за ребенком и рассказывать о своем опыте.

Отцовский отпуск улучшает качество жизни не только женщин, но и мужчин. Доказано, что гендерное равенство снижает количество конфликтов и насилия в семьях. Пусть медленно, но общество меняется к лучшему.

Мужчина ребенка не вынашивает, он просто оказывается лицом к лицу с новым человеком и внезапно осознает себя его отцом.

Для того чтобы стать хорошим родителем, иногда приходится менять себя, стратегию поведения и образ мыслей.

Благодаря детям ты видишь самого себя по-новому. Надо стремиться стать ближе к ребенку, понять его природу.

Главное в воспитании детей — как вы это делаете, сколько даете любви и понимания. Поддержка важнее, чем постоянные напоминания, что надо мыть руки, и объяснения, как сидеть за столом.

Дети будут смотреть на вас и сидеть, как вы, мыть руки, как вы. Как успокоить ребенка, когда он плачет? Если у вас близкие отношения, вы поговорите, попытаетесь объяснить. Это действеннее, чем просто сказать: «Перестань плакать!»

Раньше в норвежских семьях было так: я мужчина, как я решил, так и будет. Сейчас мужчины стараются принимать решения вместе с женами: давай это обсудим, сделаем лучше для всех.

Я, как врач, знаю не понаслышке, какой вред детям может нанести недостаток родительского внимания. Они растут раздражительными, сломленными, тревожными. Активное отцовство — хороший способ уменьшить в обществе число таких людей.

Вовлечение в воспитание обоих родителей помогает не разрушать детство. Когда родители знают своих детей, проводят с ними много времени, у них складываются более доверительные отношения. Инвестирование в отцовские отпуска — инвестирование в будущее.

От Хельсинки до Ла́хти ровно час на поезде. В восьмой по величине населения город Финляндии мы приехали, чтобы поговорить с одним из ее лучших отцов, 39-летним Маркусом Форселлом. В 2013-м его действительно признали Отцом года (оказывается, бывают и такие конкурсы), но Маркус, встретивший нас на вокзале, относится к своему титулу с юмором. «Угадайте, кто самый знаменитый уроженец Лахти? — хитро подмигивает он мне, пока мы идем к машине. — Думаете, я? Увы! Это Валттери Боттас!» Известный гонщик «Формулы-1» на самом деле родом из городка На́стола в 18 километрах к востоку от Лахти, но тут его все считают своим. Маркус прожил здесь всю жизнь, исключая университетские годы, и город свой любит: «Он достаточно велик, чтобы мы могли пользоваться всеми преимуществами города, но слишком мал, чтобы иметь проблемы мегаполиса. Здесь живут мои родители, сестра, брат, семья жены — в общем, все родственники. Когда мы собираемся на семейный праздник, это больше похоже на испанское или итальянское застолье: человек тридцать, куча детей, шум и гам!» В светло-сером двухэтажном доме, где живет семья Форселлов: Маркус, его жена Йенни и их дети — одиннадцатилетняя Ида, Ноа (ему восемь) и шестилетний Эмиль, — мы устраиваемся на открытой веранде, за которой сразу начинается лес. За пару часов нашей беседы мой диктофон покроется толстым слоем березовой пыльцы.

Бывает так: учишься с девочкой в одном классе, дергаешь ее за косички и только к окончанию школы вдруг понимаешь, что она — необыкновенная, таких больше вообще нет, и куда ты раньше смотрел — непонятно. С Маркусом случилась похожая история: они с Йенни учились в одной школе, правда, в разных классах, но по-настоящему он рассмотрел ее только в 15 лет. «Мы вместе были в летнем лагере — для всех подростков, собирающихся пройти конфирмацию [4] Конфирмация (от лат. confirmatio — утверждение) — у католиков и протестантов (в разных формах) обряд приема в церковную общину подростков, достигших определенного возраста. , такие в Финляндии традиционно организовывает церковь. И вот там-то, в Лапландии, я вдруг понял, что Йенни — самая красивая девочка из всех, что я встречал в своей жизни». В общем, Маркус по уши влюбился, но его шансы на взаимность казались ничтожными: «Было три мальчика, которые нравились Йенни больше, чем я. Так что мой номер был четвертый». Номер оказался счастливым: один мальчик переехал в Хельсинки, а два других конкурента, по словам Маркуса, «просто были не очень приятными людьми. И когда Йенни узнала меня получше, мы начали встречаться». Дальше они все делали вместе: вместе окончили школу, вместе решили, что сначала учеба и работа, а дети потом, вместе поступили в университет в Ю́вяскюля, что в двух часах езды от Лахти, там снимали квартиру и подрабатывали, пока она училась на педагогическом, а он осваивал основы физиотерапии. Вернулись в родной город, устроились на работу, а в 2008 году у них родилась дочка — к тому времени Маркус и Йенни были женаты уже восемь лет. «Когда мы ждали Иду, то ходили на курсы будущих родителей, их организовывает город. С нами занимались еще восемь пар, ожидавшие первенцев. Это шесть или семь занятий раз в неделю. Но Ида все никак не хотела появляться на свет — Йенни переносила ее две недели. И вот однажды ночью жена меня будит и говорит, что все, пора… Помню, я ужасно испугался…»