Александр Фельдберг - Nordic Dads [14 историй о том, как активное отцовство меняет жизнь детей и их родителей]

— Такие мысли, конечно, были, особенно поначалу, — кивает Маркус, — но главное, что удалось за этот год, — перестать относиться к себе просто как к производной от работы или от должности. В молодости я оценивал себя исключительно по карьерным успехам. Мне казалось, что настоящий я — это тот человек, который ходит в офис, командует подчиненными и так далее. Но пока сидел дома с детьми, было достаточно времени, чтобы понять: Маркус Форселл — еще и муж, и отец, и уникальная личность, наконец. Можно сказать, я открыл себя заново, и это, кстати, пригодилось, когда вышел на работу. До этого я всегда был такой, знаете, мистер Счастливая Улыбка, даже если мне паршиво. А после года с Идой и Ноа я перестал бояться говорить о реальных проблемах в рабочем процессе, стал активнее брать на себя ответственность. Иначе говоря, перестал изображать симпатичного весельчака и стал собой.

С самого начала нашего разговора мне ужасно хочется расспросить Маркуса про его титул: как становятся Отцом года в Финляндии?

— Это довольно молодой конкурс, ему всего лет пятнадцать. Разные отцовские организации номинируют кандидатов, и из них министр социального обеспечения выбирает трех лауреатов. Им вручают памятное фото и диплом. Потом я еще несколько лет был Послом отцовства в Финляндии и ездил…

— Похоже на конкурс красоты, там тоже Мисс мира ездит по всему свету…

— Да-да, только у меня не было бриллиантовой тиары! — хохочет Маркус. — Я выступал на различных встречах и семинарах, рассказывал свою историю, объяснял, что считаю важным в отцовстве. Еще писал колонки и организовал группу в Facebook для отцов Лахти. Недавно она объединилась с группой матерей Лахти, чему я очень рад. Что касается этого почетного звания, то, безусловно, я считаю его большой честью. Даже несмотря на то, что уже много лет оно дает друзьям повод меня подкалывать. Как только речь заходит о воспитании детей, обязательно кто-нибудь нахмурится, озабоченно покачает головой и скажет: «Надо спросить Маркуса. Без него в таких вопросах не обойтись — он же Отец года!» А вообще самой важной наградой для меня как отца стал вовсе не диплом. Когда Ноа был год, он заболел и ночью позвал не маму, а папу. Я даже не могу выразить словами, что почувствовал в тот момент. Это и есть мой главный приз — быть тем человеком, которого сын зовет, когда ему плохо. Прошел еще почти год после того, как я вышел на работу, прежде чем он стал звать маму.

Место тогда Маркус нашел отличное — project-менеджер в Университете прикладных наук в Лахти, но работа уже больше никогда не была для него единственным смыслом жизни. Последние три года он занимает должность главы отделения физиотерапии в Suomen Terveystalo — крупнейшей частной медицинской компании в Финляндии с 260 клиниками по всей стране. В ста двадцати из них есть физиотерапевты, и все они подчиняются Маркусу. «У меня было три собеседования, и на каждом я говорил одно и то же: „Да, я тот человек, который вам нужен. Да, я могу делать то, что необходимо на этой позиции, у меня есть навыки, опыт и мотивация. Но это не все. Еще у меня есть семья, и я не буду сидеть за офисным компьютером по ночам или работать в выходные“. В результате их все устроило. И я очень ценю свою начальницу: у нее тоже есть дети, и она знает, что это такое — быть родителем и занимать ответственную должность. У нас доверительные отношения, и, если кто-то из детей заболел, мне нужно просто позвонить ей и предупредить, что я буду работать из дома». Означает ли все это, что, если жизнь поставит Маркуса Форселла перед выбором между карьерной возможностью и семейной необходимостью, он всегда выберет последнее?

— Ну нет, не всегда, — улыбается Маркус, — я все же не идеальный отец. Недавно, например, был семинар в О́улу, это на севере страны, 600 километров отсюда. Я должен был вылетать утром, и тут накануне один из детей заболел. А мне страшно не хотелось пропускать этот семинар, я его очень ждал. Что я сделал? Позвонил папе, он у меня уже на пенсии, и попросил посидеть с ребенком. Это, кстати, преимущество жизни в одном городе с родителями. Кроме того, иногда меня выручает Йенни: у них в школе есть возможность заменить учителя, а у меня много командировок и рабочий график постоянно меняется. Но я стараюсь подобными просьбами не злоупотреблять, чтобы не ставить жену в неудобное положение перед коллегами.

Обычный день в семье Форселлов начинается накануне вечером: надо решить, кто отвезет младшего сына в детский сад, проследить, чтобы старшие собрали портфели, и, если нужно, помочь им выбрать одежду для школы. Эмиль с утра ест в садике, так что завтракают с родителями только Ида и Ноа, и то если успеют: часто они спят до победного, хватают что-то на ходу и сами отправляются в школу — пешком или на велосипедах. Из сада младшего чаще всего забирает Йенни, так как ее рабочий день короче, чем у Маркуса.

Вторая половина дня — время кружков и хобби. По понедельникам все вместе — трое детей и отец — играют в бадминтон в местной школе. В остальное время мальчишки в основном гоняют в футбол во дворе или на поле рядом с той же школой, а вот Ида — лошадница. Раз в неделю кто-то из родителей отвозит дочь в конный клуб, где та проводит три часа: ездит верхом, кормит и чистит животных. «Это недешево, — рассказывает Маркус, — но Ида любит лошадей больше всего на свете. Иногда мне кажется, что она живет ради этих трех часов в неделю. Она даже откладывала собственные деньги, чтобы поучаствовать в оплате занятий».

Ладят ли дети между собой? Вполне. Мальчишки, конечно, дерутся, но Маркус не видит в этом большой проблемы: «У них разница два с половиной года, но младший, шестилетний Эмиль, довольно мускулистый и ловкий, поэтому вполне может на равных соперничать с Ноа. Это очень напоминает ситуацию из моего детства: у нас с младшим братом разница два года, сейчас в нем сто кило чистых мышц, но и тогда он был развит не по годам. Так что синяки, разбитые носы — это мы всё проходили, и, когда Ноа с Эмилем дерутся, я не слишком переживаю. Главное, чтобы мирились, как и мы с братом в детстве. Пока, думаю, все неплохо: мальчики даже спят в одной комнате, хотя у каждого есть своя».

— Кстати, о детских комнатах. Есть один вопрос, который волнует меня много лет. У меня две дочки, и они совершенно разные: одна — будущий доктор наук, другая — артистка и певунья. И если между сестрами есть что-то общее, то это постоянный беспорядок в их комнатах. Вы все-таки Отец года, может быть, знаете, как заставить детей там убирать?