Ali Beisenov - Эля дома

Воевать за Элю, конечно же, не собираюсь. Моя мечта – дать семью тому, кому она необходима, а не вырывать из рук ребенка, которого и без меня усыновляют. Что мне делать теперь, не знаю. Наверное, самое разумное – продолжать собирать документы здесь, в Германии, попутно наблюдая за развитием событий там. Правда, если Элю Тая таки заберет, мне придется прервать все процессы по месту жительства. И немецкие службы опеки в следующий раз, если я найду другого нуждающегося в маме, будут работать со мной с предвзятостью. Они и так весьма неохотно идут на усыновление самостоятельно выбранного ребенка. Обычно подбором кандидатуры занимаются усыновительские агентства, и лишь в качестве исключения они согласились на то, что я им предложила сейчас. Четвертого сентября у меня запись на встречу с местными органами опеки "Jugendamt". Надо продумать, как вести разговор. Необходимо, не выдавая того, что у меня все может сорваться, выяснить возможные пути отступления и переключения на другого ребенка.

Три с половиной года девочка была никому не нужна, причем, полтора из них – в активном пиаре. И как только я позвонила главврачу и сообщила ей, что мы приняли решение удочерить Элю (об этом напишу позже), тут же, через пару часов, взяла направление и приехала знакомиться с ней Тая! Как мне это понимать? Я пока не писала ей: не хочу давить на принятие ею решения. Если она заберет Элю, то и хорошо. Для Эли. Конечно, я уже настроилась именно на нее, но детей, которым нужна семья, к сожалению, еще вагон и маленькая тележка. В ближайшие пару недель выяснится, насколько вообще реальны мои шансы удочерить Элю. Когда у меня на руках будет конкретная информация, буду думать, что же делать дальше.

28 июля – 24 августа 2014. Решение принято.

Теперь-таки сделаю запланированную запись и расскажу о первой половине августа.

Мы ездили в Казахстан к родителям мужа. Ни дня не проходило, чтобы я не вспомнила об Эле. Что она сейчас делает? Спит ли или "кружится и топает ножкой"? Сколько времени в ее часовом поясе? С этими мыслями я мыла посуду, гуляла с детьми или засыпала. На тот момент я еще не решила, что "созрела", но чувствовала, что уже на пути. В один из дней мы поехали в Каркаралинские горы. По скалистым ущельям поднялись к бездонному, по местным легендам, озеру, находящемуся на вершине гор. Такая причуда природы. Там же растет "Дерево Желаний", веточки которого покрыты бесчисленными ленточками, повязанными туристами. Мне тоже захотелось привязать свою, только вот с формулировкой желания замешкалась. То, что оно связано с Элей, знала точно. Но чего именно я хочу? "Пусть у Эли появится любящая семья". С легким сердцем почувствовала, что так оно выражено честно. Не в этот ли момент решилась Тая?

Ближе к возвращению домой традиционно сходила в книжный магазин закупиться детской литературой на русском языке. Одна книжка бросилась мне в глаза, и неожиданно для себя самой очень захотелось ее приобрести. Она называлась "Мама для мамонтенка". На ней есть кнопка, при нажатии на которую играет известная, щемящая сердце песенка. Сначала я планировала сдать ее "во временное пользование" Данику и потом, если все получится, передарить Эле. В итоге припрятала. Лежит теперь у меня в шкафу непонятно для чего.

Под конец отпуска собралась с духом и поговорила с мужем, предварительно попросив его выслушать меня до конца. Рассказала подробно про все диагнозы, выдала прочую информацию. Сказала, что сама еще не до конца уверена, но, кажется, очень хочу забрать девочку:

"Давай примем решение: Эля не идет у меня из головы, измаялась вся уже".

Муж укорил меня в том, что я психологически давлю на него, пытаюсь манипулировать, так как постоянно провожу параллели с нашими детьми в духе "а это как у нашего" или "а у нас тоже такое было". Настойчиво попросил выложить ему факты в чистом виде, не сравнивая, не приукрашивая и не приуменьшая. Мол, он не кисейная барышня, и ему нужна конкретика.

В итоге дал зеленый свет. Теперь это совместное решение, и я действительно готова принять ее такой, какая она есть. А дальше оперировать, лечить, реабилитировать и т.д. и т.п. Вернулись мы домой 15 августа с настроем удочерять Элю.

Всю первую неделю после отпуска собирала информацию, звонила, писала. На сегодня состояние дел таково:

1) Дом ребенка. Сообщила главврачу, что мы приняли решение забрать Элю. В ее голосе почувствовалось искреннее одобрение, что порадовало меня. Разузнала о некоторых нюансах диагнозов, расспросила о самочувствии девочки, о том, не навещает ли ее кто-нибудь. "Нет, никто не навещает. А Элечка в последнее время грустная, очень плохо кушает, возможно, из-за жары. Жара у нас плюс 35 и 95 процентов влажности, как в сауне, соль даже в солонке отмокает". Договорились, что я займусь юридической стороной дела и буду держать их в курсе. А через пару часов, как выяснилось позже, взяв направление, к ним приехала знакомиться Тая.

2) Российский краевой Департамент образования.

"Здравствуйте, так и так, мы хотим удочерить Элю. Проживаем в Германии. Как нам можно это сделать?"

"У нас – никак!"– с дежурной безапелляционностью заявила регоператор. Зная ее имя, я специально зову к телефону одну и ту же женщину, надеясь, что рассказывать и пояснять придется меньше. И она каждый раз меня забывает. Но мой небольшой опыт общения с бюрократической машиной начал сказываться, и я заставила себя спокойно выслушать почему. Она в очередной раз объяснила, что те четыре немецких агентства, которые аккредитованы в России, не работают с Приморским краем, а все решается только через них. И мне надо искать тех, кто согласится вести процесс на месте, то есть ехать в Приморье.

3) Немецкая касса больничного страхования. Выяснила, что в плане страховки усыновленный ребенок в Германии приравнивается к своерожденному. То есть если мы усыновляем ребенка, то его так же, как и моих детей, застрахуют без доплат и по моему договору. Исключений по каким-либо хроническим заболеваниям или инвалидности нет – усыновляйте и лечитесь сколько душе угодно. Это очень хорошо. Вполне допускаю, что какие-то сложные обследования, материалы и всякое "дополнительное" будет платным. Но то, что базовое медицинское обслуживание Эли будет покрываться семейной страховкой, весьма порадовало.

4) Агентства. Связалась со всеми четырьмя немецкими усыновительскими агентствами, аккредитованными для работы с Россией. Одно из них уже отказало по причинам удаленности региона, а также усыновления выбранного самостоятельно ребенка. Второе и третье дали предварительно следующую информацию: "С Россией сейчас сложные отношения, но мы пока продолжаем работу. Возможность сотрудничества с Приморским краем надо согласовать. И обычно мы усыновлением конкретного ребенка не занимаемся. Выясним в ближайшее время и свяжемся с Вами". Четвертое агентство пока молчит.